Страсбург преодолел ценз

«Я не сомневался в победе», — сказал The New Times лидер Республиканской партии Владимир Рыжков. При этом он признает, что решение от 12 апреля стало для него сюрпризом — в суд ни его, ни других представителей партии не вызывали. «Видимо, суд решил, что и без нас дело ясное», — говорит Рыжков. Российский адвокат, основатель Центра содействия международной защите Каринна Москаленко в беседе с The New Times назвала решение Страсбургского суда «поворотным», а нынешнюю редакцию Федерального закона «О политических партиях» — «неоправданно жесткой».

Республиканская партия России возникла на основе «Демократической платформы», отделившейся от КПСС. В 1991 году Министерство юстиции официально зарегистрировало ее как общественную организацию «Республиканская партия России». В 2002 году на XI съезде РПР было принято решение о преобразовании в политическую партию. Минюст партию зарегистрировал. Владимир Рыжков вошел в состав Политсовета партии в 2005 году, уже будучи независимым депутатом Госдумы. Вскоре на внеочередном съезде партии было принято решение о создании региональных отделений и внесен ряд других поправок в устав. С этим снова пошли в Министерство юстиции, но тут вдруг ведомство заартачилось: сочло, что документы были оформлены некорректно и не содержали всех необходимых сведений о числе членов партии и составе региональных отделений. РПР обратилась в Таганский районный суд, считая, что Минюст не имеет права требовать такие документы и на основании их отсутствия отказывать в регистрации. Суд иск не удовлетворил. Почти сразу после этого партии не удалось пройти проверку Росрегистрации, которая выявила, что численность РПР и ее представительство в регионах не соответствуют действующему законодательству. РПР поставили перед выбором: либо до 1 января 2007 года увеличить свою численность до 50 тыс. человек, либо добровольно преобразоваться в общественное объединение. РПР не сделала ни того ни другого, и решением Верховного суда партия была ликвидирована.

Жалоба в Европейский суд по правам человека была подана Владимиром Рыжковым в феврале 2007 года. В жалобе указывалось (The New Times ознакомился с материалами дела), что действия российских властей нарушают 11-ю статью Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Согласно этой статье каждый имеет право на свободу мирных собраний и на объединение с другими гражданами. Статья допускает различные корректировки законодательства в странах — участниках конвенции, но только в том случае, если они не нарушают основные демократические принципы. Так как Европейский суд по правам человека при рассмотрении жалоб опирается на прецеденты, Рыжков в заявлении апеллировал к делу Объединенной коммунистической партии Турции против Турции, рассмотренному в суде в 1998 году. Национальные суды Турции вынесли решение о ликвидации партии, сочтя, что она нарушает территориальную целостность страны. Несмотря на то что вмешательство турецкого правительства в деятельность партий было предусмотрено законом, Страсбургский суд счел, что упразднение ОКПТ не было «необходимым в демократическом обществе». Судьи пришли к выводу, что была нарушена 11-я статья Конвенции о защите прав человека, и создали первый прецедент такого рода.

После ознакомления с материалами, предоставленными РПР, Страсбургский суд направил уведомление о подаче жалобы правительству России. Уведомление содержало ряд вопросов. Российская сторона ответила возражениями. В частности, было указано, что жалоба РПР не является типичной для Страсбургского суда и не имеет под собой достаточных прецедентов, чтобы быть рассмотренной по аналогии. Российское правительство также констатировало, что ликвидация партии была произведена в соответствии с российским законодательством. После этого РПР должна была прокомментировать суду ответы правительства РФ. По словам Рыжкова, на бумажную волокиту ушло примерно полтора года. После чего суд объявил, что дело рассматривается и что участники должны будут явиться в суд по первому зову. Еще на полтора года все стихло. Cуд никуда никого так и не вызвал, а вдруг совершенно неожиданно огласил свое решение.

По сути, решение Европейского суда основано на сопоставлении российского и европейского законодательств. Суд изучил, по какому принципу ликвидировали российские политические партии в новейшей истории России. Подборка рассмотренных дел свидетельствует о том, что судьи проанализировали, как ужесточалось российское законодательство в отношении политических организаций в последние 10 лет. В частности, была изучена ликвидация Балтийской республиканской партии (была такая в Калининграде) в 2003 году, которую российские власти подогнали под первые поправки в законе «О политических партиях». БРП прикрыли за отсутствием достаточного количества региональных представительств.

Партия обратилась в Конституционный суд, утверждая, что новые требования нарушают права граждан на объединение. Конституционный суд ответил, что политические партии призваны формировать политическую волю всего многонационального российского народа, а не выражать интересы отдельных регионов. В решении КС сказано, что российское общество еще не приобрело прочный опыт демократического существования, а значит, дробление политических сил несет негативный характер. БРП своей численностью и представительством не обеспечивала сочетание общенациональных и региональных интересов.

Еще одно дело, на которое обратил внимание Страсбург, касалось Российской коммунистической рабочей партии, решение о ликвидации которой было принято в 2007 году в связи с малочисленностью организации. В определении Конституционного суда в ответ на жалобу партии сказано, что новый порог численности, введенный в 2005 году, способствует процессу консолидации партий, которые выражают реальные интересы социальных групп. Интересы партий, численность которых не соответствует законодательству, по мнению российского суда, никак не ущемляются. Ведь у малочисленных партий остался выбор — увеличить численность или присоединиться к другим, более крупным партиям.

Разъяснив ситуацию в российском законодательстве, Европейский суд обратился к международному праву. Были изучены положения Венецианской комиссии, которая является европейским консультативным органом по конституционному праву. В 2000 году комиссией была принята специальная директива по запрету и роспуску политических партий. В этой директиве сказано, что запрет или ликвидация партии — это крайняя мера. Самый важный критерий для ее применения — «насколько это необходимо в демократическом обществе». Органы госвласти должны воздержаться от любого политического контроля над действиями партий, в частности, не контролировать численность и проведение партийных съездов, а также действия территориальных отделений. В документе отмечается, что в некоторых молодых демократических странах власти законодательно стремятся ограничить число партий, утверждая, что это обеспечивает стабильность правительства и нормальное функционирование парламента. «Это утверждение находится в противоречии с европейскими стандартами» — сказано в директиве.

Так, Венецианская комиссия на своем 71-м заседании в 2007 году раскритиковала законопроект о политических партиях Молдовы. В нем содержались требования к численности партии (не менее 5 тыс. участников и не менее 150 участников в каждом из региональных отделений). Комиссия нашла, что большинству местных партий эти требования практически невозможно выполнить. Также был раскритикован комиссией пункт, где утверждалось, что партии ежегодно должны предоставлять списки участников.

Европейский суд провел и сравнительный анализ законодательства 21 государства — члена Совета Европы. Тринадцать из них содержат требования о минимальной численности партии. Необходимое число членов варьируется от 30 (в Турции) и 100 (в Хорватии) до 5 тыс. (в Молдове) и 25 тыс. (в Румынии). В пяти странах (Австрии, Франции, Германии, Италии и Испании) таких требований нет вовсе. И только в двух странах законом установлено требование о необходимости региональных представительств (Молдове и Румынии).

Страсбургский суд также проанализировал исследование, проведенное Венецианской конвенцией в 2004 году, в котором принимали участие 42 страны. В ходе этого исследования выяснилось, что в большинстве стран партиям не предъявляют требований представительства в регионах и требование по численности. Ликвидируются партии из-за недостаточного числа участников лишь в Эстонии, Молдове и Украине.

В итоге Европейский суд решил, что требования по численности партии, предъявляемые в России, неоправданно высокие* * Ужесточение началось с закона «О политических партиях» в 2001 г., когда был введен барьер по численности в 10 тыс. человек. В 2004 г. барьер минимальной численности повысили до 50 тыс. В 2009 г. планку снизили до 45 тыс. А с 2012 г. требуемый минимум — 40 тыс. . Аргумент российской стороны, что столь высокий барьер необходим, чтобы избежать излишней фрагментации парламента, суд не счел убедительным, так как, по его мнению, любое меньшинство имеет право быть представленным и участвовать в выборах. Не нашел Европейский суд и оснований для требования о широком представительстве партий в регионах. «Европейский суд имеет право штрафовать чрезмерное вмешательство правительства, даже если внутреннее законодательство это вмешательство дозволяет. Европейскому суду дано право оценивать качество законодательства. И он его оценил. Крайне низко», — прокомментировала решение Страсбургского суда Каринна Москаленко.

Скорее всего, решение Европейского суда будет оспорено российской стороной. Но даже в случае подачи кассации велика вероятность, что решение оставят в силе. Так или иначе, нынешняя победа имеет огромное значение. У всех российских партий, которым было отказано в регистрации, теперь есть надежда на восстановление. Как заявил Владимир Рыжков (ему правительство РФ решением суда должно будет компенсировать €7 тыс. судебных издержек), РНДС Михаила Касьянова и НБП Эдуарда Лимонова уже подали свои иски в Европейский суд по правам человека. «Теперь все могут добиться справедливости», — уверен Рыжков.