На краю финансовой ямы

Маленькое кафе в городке Калдаш-да-Раинья. Разгар рабочего дня: на часах 14.30. За угловым столиком — трое местных жителей средних лет, на столе — графин белого вина, тарелки с едой. Сидят давно, и графин этот явно не первый: лица красные, разговор громкий. Заигрывают с официанткой, переговариваются с другими посетителями, среди которых и корреспондент The New Times. Втягиваюсь в разговор, знакомимся. Высокий и худой, с черными блестящими глазами, Руи до недавнего времени работал шофером грузовика, возил овощи на рынок, а сейчас сидит без работы: в кризис хозяин перешел на режим экономии и теперь сам привозит товар. Поэтому Руи проводит дни в кафе с друзьями: найти новую работу пока не получается. Его сосед — бывший строитель Фернандо — тоже безработный: состоит на бирже труда. «Мое пособие — €530 в месяц. Больше, чем зарплата по большинству вакансий в местном центре занятости. Стоит ли горбатиться ради лишнего полтинника?» — собеседник пытается бодриться, но в глазах — тоска. Чувствуется, что здорового, полного сил семейного мужчину его нынешний статус безработного весьма тяготит.

За время, прошедшее с начала кризиса, число безработных в Португалии выросло почти на 150 тыс. человек* * По данным Национального института статистики, официальное число безработных в стране на начало 2011 года составляет 542 тыс. . Для 10-миллионной страны это много. Но тем, кто сохранил работу, приходится несладко: зарплаты серьезно упали* * Среднемесячная зарплата в Португалии по итогам 2010 года — €785. . В 2011 год страна вошла с целым ворохом макроэкономических проблем: помимо растущей безработицы (11,1% от экономически активного населения) это низкие темпы экономического роста (1,4% за прошлый год), высокий бюджетный дефицит (8,6% ВВП), бремя внешнего долга (92,6% ВВП). Премьер-министр Жозе Сократеш при обсуждении бюджета на 2011 год предложил свой рецепт лечения национальной экономики — предельно жесткий (политические оппоненты премьера даже назвали его «бесчеловечным»). Правительство настаивало на том, что дефицит бюджета необходимо за год сократить до 4,6% ВВП, для чего было предложено, в частности, уменьшить социальные выплаты на 5%, зарплату госслужащим — на 10%, заморозить пенсии и увеличить подоходный налог для граждан с доходом более €575 в месяц. Бюджет буквально был продавлен через парламент, причем один из главных аргументов Сократеша: если жесткие меры не принять, стране придется идти на поклон за займами к ЕС и МВФ. Население ответило нескончаемыми забастовками.

Однако и эти меры результата не дали: рост ВВП на 2011 год, согласно прогнозам правительства — 0,9%. 16 марта международные рейтинговые агентства Moody’s и Fitch понизили кредитный рейтинг Португалии сразу на несколько пунктов. Спустя неделю, 23 марта, парламент Португалии начал рассматривать предложенную правительством четвертую с начала кризиса Программу стабильности и роста (Programa de Estabilidade e Crescimento — PEC IV). В ней Жозе Сократеш предложил новую порцию непопулярных мер, направленных на ограничение бюджетных расходов, со старой аргументацией: нужно затянуть пояса, потерпеть, тогда к 2013 году ситуация выправится. Однако на сей раз программа была решительно отвергнута усилиями оппозиционных партий. Премьер-министр прямо с заседания парламента отправился в резиденцию президента дворец Белен и подал в отставку. «Оппозиция лишила правительство всех условий для того, чтобы управлять», — заявил Сократеш.

Отставка была принята, Сократеш пока остается исполняющим обязанности премьера до назначения нового кабинета министров. Но главное, 7 апреля Португалия все-таки вынуждена была попросить финансовую помощь у Евросоюза в размере €75 млрд. Спустя пять дней глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу (бывший премьер Португалии) заявил, что запрос Португалии будет «рассмотрен так быстро, как только позволяет установленная процедура».

Впрочем, независимые эксперты относятся к этому решению скорее скептически. При объеме помощи в €75 млрд внешний долг Португалии превысит 120% ВВП, что, по мнению RBS European Economics, превышает психологически допустимую для инвесторов планку. Но главное, отмечают аналитики, подорвана вера в то, что маленькая страна, решившаяся пойти на жесткие бюджетные меры, может сама справиться с кризисом. Теперь многие эксперты опасаются, что «португальский синдром» может охватить и гораздо большую по объему испанскую экономику, многие макроэкономические показатели которой выглядят даже тревожнее, чем у Португалии.

«Говорить о том, что выдача займа Португалии сможет остановить цепочку запросов о помощи в ЕС, пока не приходится», — считает экономист UniCredit Кьяра Кремонези.

Пока власти страны ищут пути выхода из экономического тупика, приметы кризиса на улицах португальских городов возникают в самых неожиданных местах. Вот, например, обувной магазин в Лиссабоне, который автор наблюдает уже много лет: он всегда отличался неплохим ассортиментом, но и вполне ненавязчивым сервисом. Сегодня заходишь в магазин — тебе навстречу сразу бросается продавец. «Сеньор, примерьте вот эти туфли. Очень хорошие, купите! Не нравятся — вот другая модель. Маловаты? Подождите десять минут, я позвоню, принесут со склада, он недалеко. Не уходите!» Идет борьба за покупателя, за каждый лишний евроцент, за рабочее место для персонала.

Еще один признак новой реальности: отток мигрантов. Если в середине 2000-х, на волне экономического роста, Португалию буквально наводнили выходцы из России, Молдавии, Бразилии, то сейчас многие из них либо уже вернулись на родину, либо всерьез задумались о возвращении. Знакомый соотечественник проработал в Португалии 5 лет и 3 месяца (часть этого срока находясь в стране на нелегальном положении), мечтал подать на гражданство (это можно сделать после 6 лет жизни в стране), но когда до заветного гражданства осталось совсем чуть-чуть, решил вернуться в Россию: «Работы нет».

Действительно, рабочие места в первую очередь отдают местным жителям, таков закон: иностранца примут на работу, только если на это место не найдут португальца. В нынешней экономической ситуации отъезд иностранцев, претендующих на местные рабочие места, даже поощряется властями. В Португалии действует программа добровольного возвращения иммигрантов на родину (Programa de Retorno Voluntrio). По данным Национального центра поддержки иммигрантов (CNAI) в Лиссабоне, за последние три года количество прошений от иммигрантов, желающих вернуться из Португалии на родину по этой программе, увеличилось в четыре раза: с нескольких десятков человек в год до нескольких сотен.

Тем же, кто остается, приходится вертеться: «В 2008 году я работала оператором-фрилансером в кино и на телевидении, — рассказывает Дина Паулишта на своей маленькой уютной кухне в центре Лиссабона. — Неплохо зарабатывала, думала, что проблемы с заказами временные. Оказалось, нет, не временные. Пришлось заняться другим делом: поскольку владею несколькими языками, разработала собственную методику обучения и сейчас преподаю португальский иностранцам, а также подрабатываю переводами с русского на португальский. Пока зарабатываю меньше, чем на прежней работе, но вопрос о куске хлеба уже не стоит».

И еще португальцы уповают на то, что вот-вот откроется летний туристический сезон. На туризм до кризиса приходилось 5% ВВП, а ежегодно в страну приезжали 10 млн туристов. Португальцы надеются, что в этом году на их пляжах будет еще многолюднее: сюда приедут те, кто откажется от отдыха на арабских курортах.