Грузинская «оптика», конечно, отличается от российской. И для полноты информационной картины она необходима. Каким видится конфликт из Тбилиси — выяснял The New Times
Тенгиз Аблотия, грузинский журналист: «Никто не снимает ответственности с президента Саакашвили»
Настроение у людей немножко улучшилось после того, как стало известно, что в Грузию направляются американские войска. И сразу же российские войска, которые находились в Гори, начали покидать город. Неопределенным остается вопрос с потерянными территориями, потому что пока мало кто думает, что американцы в это дело прямо вмешаются. Я думаю, что власти постараются сделать так, чтобы американские войска отсюда больше никогда не ушли, сделают базу или еще что-нибудь. Население это поддерживает обеими руками, потому что на сегодняшний день в восприятии Грузии нет на свете более злого врага, чем Россия. Но никто не снимает ответственности с президента Саакашвили, то есть у многих есть сомнения по поводу того, как началась эта война в Южной Осетии, кто выстрелил первым, кто перешел в наступление, но пока их никто не высказывает, поскольку ситуация еще не закончилась. Месяца через два, когда шок пройдет, эти вопросы возникнут. Но события начались не 7 августа, они готовились многие годы тем, что туда постоянно подвозилось вооружение, постоянно были провокации. В целом даже те, кто сомневается в том, что Саакашвили правильно поступил 7 августа, не оправдывают российскую политику в отношении Грузии. Полстраны терпеть не может Саакашвили. В январе власть чуть не сменилась. Но тогда мы знали, что к власти может прийти оппозиция, которая примерно так же мыслит, как Саакашвили: это люди рыночных взглядов, они придерживаются демократических ценностей. И вопрос стоял — кто лучше, кто хуже. А сейчас явно видно, что если бы действительно произошла смена власти, то примерно понятно, кого бы они здесь посадили: феодалов типа Аслана Абашидзе или Игоря Гиоргадзе. И это действительно была бы полная катастрофа. Понятно, что если выбирать между Абашидзе и Саакашвили, то предпочтительнее выглядит Миша. Поэтому сегодня нет оппозиции, сегодня есть одна страна. Такого масштаба конфликта никто не ожидал. Даже в последний момент, когда стало ясно, что российские войска переходят на территорию Грузии, люди сомневались: может, это дезинформация или они перепутали дорогу. Не ожидали, что последует попытка разрушения всей инфраструктуры. Например, били по цементным заводам на внутренней территории Грузии, была попытка атаковать нефтяной терминал, через который транспортируется в Европу нефть (его спасло только то, что он принадлежит Азербайджану: терминал строился три года и начал работать месяц назад). Ожидали, что будет вмешательство как в 1991–1993 годах, когда из России переправлялись с Северного Кавказа добровольцы, казаки, приднестровцы, была российская авиация и отдельные замаскированные подразделения. Но не регулярные войска, не отборные части, как Псковская дивизия или 58-я армия. Для грузин моральное оправдание в том, что территория Южной Осетии — это земля, на которой жили наши предки. Треть населения Южной Осетии — грузины. Кроме того, анклав находится в полутора часах езды от Тбилиси и 15 минутах от центральной трассы, которая связывает Западную Грузию с Восточной. Это примерно то же самое, как если бы у Московской кольцевой дороги был какой-то анклав. Для России решение вопроса Южной Осетии и Абхазии в свою пользу — это вопрос самоутверждения, желание показать, что «встали с колен». А для Грузии это вопрос существования государства. И поэтому население Грузии с пониманием отнеслось бы к попытке силового возвращения этих территорий в случае, если бы эти попытки увенчались успехом.
Олег Панфилов, директор Центра экстремальной журналистики:«Официально беженцев насчитывается более 30 000 человек»
В Тбилиси люди оживленно обсуждают все, что происходит в стране. Грузины большие философы, и они понимают, что происходит окончательный распад советской империи. Впрочем, постоянно сталкиваюсь с недоумением людей, которые меня спрашивают, почему Россия поступает так с Грузией, с грузинами. В самом Тбилиси нет никаких признаков паники. Здесь говорят, что Грузия, наверное, единственная страна, где происходит война, а правительственные структуры работают как часы. Работает полиция и, как шутливо заметила замминистра внутренних дел, полицейские попрежнему выписывают штрафы нарушителям дорожного движения. Грузины вряд ли, оценивая поступки руководителей России, переносят свое недовольство на русских. У многих грузин по-прежнему есть русские друзья, которые беспокоятся, звонят, поддерживают морально. Сам я на себе никогда не ощущал в Тбилиси каких-либо косых взглядов или каких-то обвинений в свой адрес только потому, что я русский. Но я боюсь, что если этот конфликт будет продолжаться, молодежь конечно же станет более агрессивно относиться к России. Официально беженцев насчитывается более 30 000 человек — это те люди, которые бежали из грузинских сел Южной Осетии, и те, которые сейчас бегут из Горийского района. Наверное, поток беженцев увеличится — в той же степени, в какой возрастет число мародерств и ограблений, которые наблюдаются в этом районе со стороны российских военных. Принято решение распределять гуманитарную помощь, которая сейчас поступает из западных стран. Оппозиционная партия Окруашвили предложила свой офис в качестве места, где могли бы размещаться беженцы. Уже есть палаточные городки. Правительство распорядилось выдать каждому беженцу пластиковую банковскую карту, на которую будет поступать денежная помощь.
Нана, жительница Тбилиси: «Я не стала хуже относиться к русским и осетинам»
Тбилиси — это единственное место, где пока не страшно передвигаться. Здесь нет паники, а это самое главное. У нас тут масса беженцев. Я сегодня собрала 10 мешков одежды, еды и утвари, чтобы все это отнести и сдать. Отправляла детей своих, чтобы они купили вещи первой необходимости. Мы сами это все везем в детские сады, школы, где их разместили. Еще есть специальные пункты. Сейчас половина наших людей находится вне дома. Вся молодежь пошла покупать еду и помогать беженцам. Мой муж — врач. Он все время дежурит, потому что привозят раненых. Их везут в основном в хирургические отделения больниц. Некоторые из наших знакомых поехали на поиски своих близких и родственников, чтобы узнать, живы ли они или погибли. На два дня прерывалась работа банков, но потом восстановилась. Но, например, кредиты перестали выдавать. У некоторых была уже договоренность, но потом ее отменили. Хотя зарплату и сбережения можно спокойно снять со своих счетов. Приостановлена оплата медобслуживания по страховке. Я тут заболела, но меня отказались по страховке лечить, самой все пришлось оплатить. Я не стала хуже относиться к русским и осетинам, у нас тут у всех одинаковое отношение — что это искусственный конфликт. У меня няня русская, во время Второй мировой войны она в 16 лет переехала в Грузию. У меня осетины в классе учились...
Манана, жительница Тбилиси: «Тащат все, что попадается, даже веники»
Мои родственники живут в Гори. Вы, наверное, чувствуете по моему тону, как я сейчас взволнована. Кое-как мне иногда удается дозваниваться до них. Телефоны иногда срабатывают, иногда нет. Но в самом Гори еще не так страшно, а вот в близлежащих селах — это практически катастрофа. Там сейчас творится варварство, мародерство. Тащат все, что попадается, даже веники. Не знаю, откуда они такие пришли. Мои близкие вместе с детьми и внуками успели убежать из Гори и скрыться в селе другого района у родственников. Это случилось после того, как у них без крыши дом остался. Его взорвали.