Тереса Тораньская автор многочисленных публикаций, книг, телепрограмм и документальных фильмов. Лауреат нескольких журналистских наград. В Польше считается мастером интервью, в центре которых — человек и его судьба. После авиакатастрофы 10 апреля провела десятки бесед на эту тему с официальными лицами и близкими родственниками погибших. |
«Катынь мстит до сих пор». Как выяснили польские социологи, только 2% жителей страны захотели участвовать в памятных мероприятиях, посвященных годовщине авиакатастрофы президентского лайнера под Смоленском. Что сегодня думают об этом поляки — The New Times спрашивал у известной польской журналистки и писательницы Тересы Тораньской
Год назад крушение самолета под Смоленском всем полякам казалось ужасающей национальной катастрофой. Сейчас большинство поляков, как показывают опросы Центра исследования общественного мнения, этой темой не интересуются вообще.
Почему такая смена настроений?
Сразу после трагедии началась политическая игра. Первым сигналом стало решение похоронить президента Леха Качиньского в Вавельском замке в Кракове. Многие восприняли это как мифологизирование и политизацию трагедии под Смоленском. В итоге людям надоело каждодневное преувеличенное внимание к катастрофе. Многие признаются, что чувствуют от этого неприятный осадок. Двое студентов даже предложили объявить один из дней в году днем без дискуссий о смоленской катастрофе.
Осенью в Польше грядут парламентские выборы. Пойдет ли в ход «смоленская карта»?
Несомненно. Ведь во время прошлогодних президентских выборов штаб Ярослава Качиньского**Брат погибшего президента на внеочередных выборах в июне-июле 2010 года выдвигался кандидатом от оппозиционной партии «Право и справедливость». n обрабатывал ее беспрерывно. Общественное телевидение было забито материалами о заговоре… Рассудительный человек это все отсеет. Но останутся 20%, которые по-прежнему будут в это верить. А ведь может случиться и так, что начнут откапывать гробы жертв авиакатастрофы под Смоленском — уже были индивидуальные требования об эксгумации.
Ярослав Качиньский больше всего хочет, чтобы его погибший брат стал в сознании поляков мучеником, а в истории Польши — фигурой, равной Пилсудскому, который лежит по соседству с Лехом Качиньским в Вавельском замке. Кстати, на днях слова Качиньского, который сказал, что его брат погиб «мученической смертью», прокомментировал кардинал Станислав Дзивиш. Он заметил, что там случилось несчастье, а с «мученичеством мы имеем дело тогда, когда смерть наступает за веру».
Польская прокуратура на днях исключила версию теракта в событиях 10 апреля. Поверят ли в это обычные люди?
Знаете, мы теперь часто говорим: «У нас две Польши». Одна — живущая мифами и национальными фобиями. Другая — здравым смыслом. После катастрофы раздел в обществе углубился. Я всех спрашивала, о чем подумалось в первую очередь, когда разбился самолет. Для одних первая мысль — катастрофа. А для других — покушение и заговор.
Почему такую бурную реакцию вызвал в Польше отчет МАКа — «пагубный для польского образа в мире», как писали местные газеты?»
Поляков там очень возмутила одна вещь — упоминание про 0,6 промилле алкоголя в крови погибшего командующего ВВС генерала Бласика. Эту детальку все восприняли как мелочность, щелчок по носу. Мол, нам поляки беспрестанно что-то втыкают, вот и мы им шпильку воткнем. Большое государство должно быть умнее…
А вообще я считаю: слава богу, что МАК провел расследование. У нас ведь даже и морга такого нет, чтобы привезти столько останков, систематизировать их, провести вскрытия и опознания… И еще я вот что думаю: если бы следствие началось в Польше, вряд ли оно было бы избавлено от непосредственного вмешательства отдельных политиков.
Какое отношение у поляков к России после 10 апреля?
Когда я разговаривала с близкими погибших, с теми, кто побывал на месте катастрофы и на опознании, не было никого, кто бы плохо отозвался о россиянах, которые в первые часы и дни после трагедии проявили столько симпатии и чуткости. Так что я понимаю обиду России, когда сейчас в Варшаве звучат версии о «покушении» и «заговоре»… К сожалению, роковым символом в наших отношениях стала Катынь — она нам мстит до сих пор. Но все наносное и случайное проходит. Есть такая польская пословица: «Правда, как масло, всегда всплывает наверх».
Tweet
