Военный сценарий далеко не единственный, по которому могут решаться территориальные конфликты. Ошибок своих грузинских коллег пытаются не повторить в Молдавии: там конфликт с непризнанной Приднестровской республикой купируют иными методами, за которыми много денег, но нет крови. The New Times выяснял, как бизнес-интересы политиков гарантируют мир в регионе
«Приднестровье — это бизнес, поймите наконец. И хватит себя тешить сказками о нерешаемости конфликта: пока конфликт дает деньги, а значит, и выгоден, он решен не будет, — откровенно признается в интервью The New Times приднестровский бизнесмен Геннадий, не пожелавший раскрыть своего полного имени. — Мы всегда были своеобразной «черной зоной» и использовались как офшор. Это было выгодно в первую очередь иностранному бизнесу, а Тирасполь и Кишинев получали с этого дивиденды. Сейчас, правда, работать становится все сложнее, но не столько из-за честных намерений чиновников, сколько изза внешнего давления на Кишинев».
В Южной Осетии до поры до времени складывалась в чем-то аналогичная ситуация. До 2004 года непризнанная республика существовала за счет черного рынка на окраине Цхинвали. Продать и купить здесь можно было все, что угодно — от гуманитарной помощи и контрабандного табака до наркотиков и оружия. Грузинские власти этот рынок уничтожили, но ничего взамен не предложили. После этого непризнанная республика естественным образом обратила свои взоры, в том числе и финансовые, к России.
Экономика контрабанды
В Кишиневе ошибок Тбилиси предпочитают не повторять. Обходясь без радикальных мер, Молдавия старается постепенно легализовать существующий на Левобережье черный рынок. Сложнее, как заметил бизнесмен, стало после того, как в 2001 году Молдавия вступила в ВТО. Помимо прочих Кишинев взял тогда на себя международное обязательство окончательно решить вопрос с контрабандным рынком, процветавшим на левом берегу Днестра. О контрабанде тогда знали не только в Тирасполе и Кишиневе, но и далеко за их пределами. Иностранные СМИ , в частности, не раз писали о незаконных поставках приднестровского оружия. Конечно, нелегальный рынок как был, так и остается, но теперь уже, по оценкам многих экспертов, он специализируется на продуктовой контрабанде.
«Золотой век» Приднестровья пришелся на период 1996–2001 годов. Тогда действовал указ, подписанный еще первым молдавским президентом Мирчей Снегуром, позволявший левому берегу без ограничений пользоваться специальной таможенной печатью Молдовы для осуществления всех внешнеэкономических операций. Вызвавший немало споров указ дал зеленый свет для экспорта и импорта любых товаров, без какого-либо контроля Кишинева и без уплаты акцизов или экспортно-импортных пошлин. Совпадение ли, но уже к концу 1996 года главой Таможенного комитета Приднестровья был назначен сын приднестровского президента Владимир Смирнов. Он же, по сообщениям в прессе, стал неформально курировать крупнейшую компанию Левобережья «Шериф», общая капитализация которой, по некоторым оценкам, давно превысила $1,5 млрд. Однако зона «безграничной свободы», по мнению собеседников The New Times в Кишиневе, была выгодна не только Тирасполю. «Это самый настоящий симбиоз коррумпированной элиты Кишинева и бандитской группировки во главе Тирасполя», — говорит директор Института публичной политики Оазу Нантой, в 1998 году возглавлявший межправительственный комитет по приднестровскому урегулированию.
Борьба санкциями
Но уже в марте 2001 года Молдавия вступает в ВТО — с этого момента почти все попытки Кишинева и Тирасполя воевать сводятся к экономическим санкциям, порой самым жестким. Главной разменной картой на любых переговорах становятся интересы приднестровского бизнеса. В сентябре 2001 года под давлением взятых на себя международных обязательств Кишинев отменил указ 1996 года и лишил приднестровский бизнес права бесконтрольно осуществлять экспорт и импорт товаров, а также поставлять ранее не задекларированные товары на внутренний молдавский рынок. «Нельзя сказать, что для нас это стало большой неожиданностью. Всегда было понятно, что рано или поздно «конторку» прикроют и нам надо будет как-то легализоваться, — говорит приднестровский бизнесмен Геннадий. — Конечно, не совсем заслуженно пострадали те предприниматели, которые изначально занимались законными вещами — шили спортивную одежду для Европы, например. Но они достаточно быстро решили свои вопросы с Кишиневом». Официальный Тирасполь обвинил Молдавию в экономической блокаде Приднестровья и в ответ ввел 20-процентную пошлину на ввоз всех молдавских товаров на непризнанную территорию и миграционный сбор со всех пассажиров, следовавших транзитом на правый берег Днестра. В июле 2003 года Кишинев предпринял попытку легализовать приднестровские товаропотоки, предложив выдавать местным предприятиям разрешение на экспорт и импорт товаров при одном условии: они должны были временно зарегистрироваться на территории Молдавии в национальной регистрационной палате. Реакция Тирасполя была самой резкой, и все молдавские товары, ввозимые на приднестровский рынок, стали облагаться не 20-ти, а уже 100-процентной пошлиной.
Прагматика бизнеса
Противостояние двух центров вылилось в так называемый телефонный кризис, когда стала блокироваться стационарная телефонная связь между двумя берегами Днестра. Тирасполь даже временно установил заглушки на связь двух молдавских сотовых операторов Moldcell и Voxtel. «Проблемы со стационарной связью так и не были решены. Сейчас звонить из Кишинева в Т ирасполь стоит почти столько же, сколько и в США. Звонить с приднестровских стационаров на молдавские мобильные номера стоит еще дороже, — сказали The New Times в отделе по связям с общественностью компании Moldtelecom. — Но люди вполне вышли из ситуации — стали покупать карточки молдавских операторов и теперь связываются только по мобильной связи». При самой негативной реакции официального Тирасполя на новые требования регистрации большая часть приднестровского бизнеса отреагировала вполне прагматично: уже к концу 2003 года в Молдавии временно зарегистрировались 320 приднестровских предприятий.
Оранжевый перелом
Но основная цель — контроль приднестровского импорта и экспорта — так и не была достигнута. Лишь в начале 2005 года, после победы на Украине «оранжевого» президента Виктора Ющенко, официальный Киев отреагировал на призыв Кишинева прекратить неконтролируемые грузоперевозки через приднестровско-украинский участок границы, после чего последовало совместное обращение молдавского и украинского президентов к Евросоюзу. Изменения наступили не сразу. «26 мая 2005 года Ющенко подписал постановление № 400 о новом таможенном режиме между Молдовой и Украиной, но спустя всего полтора месяца он встретился с президентом Приднестровья Игорем Смирновым, после чего постановление так и не было реализовано и приднестровские грузы продолжали спокойно пересекать границу, — говорит Оазу Нантой. — Петя Порошенко, кум Ющенко, делал в то время бизнес в Приднестровье, этим все и объяснялось». Лишь в конце 2005 года процесс сдвинулся с мертвой точки, по просьбе Кишинева ЕС принял решение ввести миссию по содействию на всем приднестровском участке границы между Украиной и Молдовой (ЕУБАМ ). Евросоюз преследовал свои вполне прагматичные интересы — предотвращение незаконного трафика наркотиков или оружия на территорию ЕС. Теперь приднестровские компании обладают теми же льготами, что были предоставлены Молдавии, освобождением от целого ряда пошлин на многие товары, экспортируемые в Европу.
«Кишинев полностью взял под контроль весь экспорт Приднестровья, — говорит Галина Шеларь, глава молдавского Центра стратегических исследований и реформ. — Хотя импорт как контролировали на 10–15%, так и продолжают контролировать ровно на столько». С импортом все оказалось намного сложнее. «В Одесский порт приходит груз с несколькими десятками тонн рыбы. На Украине пошлина на рыбу — €950 на тонну, а в Приднестровье — ?150, — объясняет Оазу Нантой. — Все документы на рыбу оформляются так, словно она предназначена для Приднестровья, а на самом деле распространяется на местном рынке и физически в Т ирасполь даже не попадает». И так не только с рыбой. По цифрам импорта маленькое Приднестровье с населением более чем в 170 раз меньше, чем, например, в Германии, только в 2006 году потребило птицы в 12 раз больше, чем все немцы, вместе взятые.
Гарантии собственности
Кроме предложения легализоваться, Кишинев готов гарантировать приднестровским бизнесменам признание всех итогов приватизации: передела собственности в Тирасполе боятся больше всего. «Никакого пересмотра итогов приватизации не будет, — сказал в интервью The New Times министр реинтеграции Молдавии Василий Шова. — Мы понимаем, что это будет своеобразная плата за объединение двух берегов. На сегодняшний день официальный Кишинев не признает итогов приднестровской приватизации, но в рамках пакетных соглашений, которые сейчас обсуждаются в формате «5+2», мы берем на себя обязательство принять соответствующий законопроект, гарантирующий права приднестровских собственников». Министр подтвердил, что соответствующие обязательства официальный Кишинев предоставил в письменном виде и Вашингтону, и Москве. «Российским компаниям принадлежат почти все крупные приднестровские предприятия, поэтому вопрос собственности с Москвой обсуждается особенно тщательно», — добавил Шова. К примеру, крупнейший металлургический комбинат ММ З принадлежит российскому бизнесмену Алишеру Усманову; леди № 1 в списке «Форбс» Елена Батурина владеет крупным ликеро-водочным предприятием; компания РА О ЕЭС, как известно, купила контрольный пакет акций Дубоссарской ГРЭС, и список этим не ограничивается. На левом берегу, правда, в обещания Кишинева мало кто верит. «Возможно, гарантии и будут даны крупным российским владельцам, поскольку Кишинев боится реакции Москвы, но что будет со средним бизнесом — вопрос открытый, — объясняет бизнесмен Геннадий. — Мы смотрим на Молдову, и у нас есть чувство страха. В Приднестровье у меня есть знакомые в структурах, я знаю, как выжить, с кем решать конкретные вопросы. А кто гарантирует нам, что, потеряв эти связи, мы приобретем что-то новое, а не просто потеряем свой бизнес?»