Как ни настраивали нас на стартовый пессимизм спортивные чиновники, едва ли кто-нибудь из них мог предполагать, что, вступая в последний олимпийский уикэнд, Россия будет отставать по золоту не только от Китая с Америкой, но еще и от Великобритании
А ведь мы могли бы отставать и больше, да Лариса Ильченко «выгрызла» на финише десятикилометрового заплыва на открытой воде (то бишь не в бассейне, а просто в канале) победу сразу у двух британок. «Бороться с ними было нелегко: Паттен, например, зарядила мне пяткой в глаз. Не скажу, чтоб умышленно, но когда она попыталась повторить попытку, я увернулась. Ладно, хоть купальник до финиша целым остался, что вообще-то бывает далеко не всегда...» В том же заплыве участвовала южноафриканка Натали дю Туа — девушка, у которой нет одной ноги. Ей медаль не досталась. «Я поражена ее мужеством — в мае, в Севилье, она вообще пришла четвертой из пятидесяти стартовавших! Вот ей бы я выдала отдельную золотую олимпийскую медаль», — сказала Ильченко.
В мужском плавательном марафоне победил голландец Ван дер Вейден, человек, которому несколько лет назад врачи поставили диагноз «рак». Когда говорят, что победа на Играх — это прежде всего победа над собой, мало кто задумывается, что за этими банальными словами всякий раз встает своя история.
Сизифов труд
Наша же общая история довольно грустна. Лучше всех ее подытоживает (предварительно, поскольку номер был подписан в печать до окончания Олимпиады) Владимир Салманович Максимов, великий уже тем, что в историю он войдет как неоднократный олимпийский чемпион по гандболу — сначала как игрок, а затем уже как тренер. И эти Игры для тренера мужской сборной команды России по гандболу — последние.
— Все, ухожу, окончательно и бесповоротно.
— Может, еще остынете?
— Для этого мне уже слишком много лет. А сколько из них я занимаюсь сизифовым трудом, трудно даже сосчитать. Кстати, я совсем не уверен, что если бы мы даже стали чемпионами, а не вылетели в четвертьфинале, отношение в стране к гандболу бы изменилось.
— А оно оставляет желать много лучшего?
— Знаете, на что и как мы существуем? Приходит, к примеру, ко мне, скажем так, представитель организации, желающей помочь нашему многострадальному спорту материально. Приходит и говорит: «Мы готовы вам выделить 25 тысяч долларов, но расписку при этом надо дать на 50». И я ее даю, поскольку эти деньги нам жизненно необходимы. А потом узнаю, что нам, оказывается, ни в чем отказа при подготовке к Пекину не было — и где-то под Красноярском я провел сборы ценой в те самые $25 тысяч. Или вдруг задним числом выясняется, что мой тренерский номер в некой гостинице тянул на полтыщи долларов в сутки.
— Вы ведь как главный тренер сборной даже и денег не получаете?
— Я-то ладно, а вот игроки! Это ж Олимпиаду надо выиграть, чтобы раз в четыре года ребята получили по $50 тысяч! А любое место ниже третьего — и ты изгой. Бесплатный. Я вспоминаю 93-й год — Россия выиграла свое первое золото на чемпионате мира на молодости и энтузиазме. Но с тех пор прошло 15 лет, мы что, где-то организационно прибавили?
— С чего бы посоветовали начать вашему преемнику?
— С обсуждения зарплаты и условий подготовки. А потом бы уже стал обсуждать задачи.
Дальше — больше, сильнее
Задачи, они всегда у нас грандиозными были. С выполнением вот только большие проблемы. Когда из многих олимпийских видов мы выстреливаем ровно в четырех — борьбе, легкой атлетике, гимнастике художественной и синхронном плавании, то отставать мы со временем будем все дальше и больше.
Взять хотя бы велосипед, где те же англичане уехали от наших как от стоячих. Обиженный президент велоспортивной федерации Гусятников потом рассказывал, что это, оказывается, только начало нашего дальнейшего отставания. По его конфиденциальным сведениям, британцы с какого-то времени стали вкладывать в спорт по 36 (и откуда только человек, чья команда взяла на всех одну хилую бронзу, настолько точную цифру вызнать сумел?!) миллионов фунтов на каждый олимпийский цикл.
Услышав такое, министр спорта Виталий Мутко обиделся: Гусятников возглавляет федерацию, все проигрывает, а валить начинает на других — министерство, Олимпийский комитет, еще на кого-то. Нет бы принять нужную позицию: это и уровень наш общий, и результат, и всем нам за него отвечать. То есть — никому.