В русской литературе со щедринских и некрасовских времен сатирики не были легкомысленными шутами. «Питая ненавистью грудь, уста вооружив сатирой, проходит он тернистый путь с своей карающею лирой» (Николай Некрасов). Таким был сатирик Аркадий Тимофеевич Аверченко, 130 лет со дня рождения которого исполнилось 27 марта.
Аркадий Аверченко открыто и пламенно не любил власть. Нежное тело недотроги и несмеяны-власти стало мишенью для его стрел. В Харькове, в бунтарском 1905-м и после, в 1906–1907 годах, в эпоху полицейской «стабилизации», он редактировал кинжальные журнальчики «Штык» и «Меч». Потом в Петербурге превратил полудохлый журнал «Стрекоза» в блестящий «Сатирикон» и вел его с 1908 по 1913 год. В журнал писали Тэффи, Саша Черный, Алексей Ремизов, Александр Куприн, Алексей Н. Толстой. С 1913 года аверченковский журнал стал называться «Новый Сатирикон».
Аверченко и его друзья — совсем не монархисты, они все время клюют истеблишмент. Аверченковский журнал раскидывает империю по кирпичику. И в 1914 году эти кирпичики полетели в Николая II, царицу, армию, никчемную войну. У Николая, однако, было чувство юмора: он собирался пригласить знаменитого сатирика в гости во дворец.
„
”
Аверченко не нуждался в армии, у него был смех, и большевики проигрывали ему сражения до самой его смерти
”
Но тут наступил Февраль, и от восторга сатириконовцы перешли на революционный пафос, у них пропало чувство юмора. Вернулось оно сразу после Октября. Вот только журнал закрыли в августе 1918-го. Но когда пришли за самим Аверченко, он уже пробирался на юг. Добравшись до Севастополя, он осел в газете «Юг» и начал метать молнии в большевиков. Но не только в них: достается и белым, так что газету даже приостанавливают. Аверченко идет на свидание к Врангелю, и Врангель отменяет это решение. Но тут время Крыма кончилось, и в 1920-м Аверченко уплыл на последнем пароходе вместе с другими беженцами, спасенными Врангелем. Всего их оказалось 150 тысяч. Однако не падайте духом, поручики Голицыны! Аверченко не нуждался в армии, у него был смех, и большевики проигрывали ему сражения до самой его смерти. Один сборник даже назывался «Дюжина ножей в спину революции» (1921) и вызвал недоброе восхищение Ленина, изображенного Аверченко в виде жены Троцкого.
«Нужна была России революция? Конечно, нужна. Что такое революция? Это — переворот и избавление. Но когда избавитель перевернуть перевернул, избавить избавил, а потом и сам так плотно уселся на ваш загорбок, что снова и еще хуже задыхаетесь вы в судороге голода и собачьего существования, то тогда черт с ним, с избавителем этим! Правда, сейчас еще есть много людей, которые бормочут только одну фразу: «Товарищи, защищайте революцию!» Позвольте, да вы ведь сами раньше говорили, что революция — это молния. Как же можно защищать молнию? Представьте себе человека, который стоял бы посреди омраченного грозовыми тучами поля и вопил бы: «Товарищи! Защищайте молнию! Не допускайте, чтобы молния погасла от рук буржуев и контрреволюционеров!»
И крутя обратно фильм о России в рассказе «Фокус Великого кино», Аверченко останавливает кадр на 17 октября 1905 года, на Великом Манифесте Николая II. Теперь он понял, что это был самый счастливый день в жизни России.
Аверченко не упустил ничего. Он смеялся над Горьким и над Андреевой, над ВЧК, над Лениным и Троцким, над попавшимися на удочку большевиков пролетариями, над жалкими и неспособными бороться беженцами, над вороватыми спекулянтами, погубившими врангелевский Крым, над турками и даже над чехами. Над последними — ласково, ведь только Чехословакия и Югославия не отказали в помощи русским эмигрантам.
Аркадий Аверченко умер в Праге в 1925 году, со смехом и гневом на устах.
Tweet