Бой вблизи города Рас-Лануф. У ополченцев, как на снимке, в основном легкое вооружение
Зеленая демократия. Муамар Каддафи потерпел дипломатический крах, но, похоже, одерживает военную победу. Верные ему войска продвигаются к последнему оплоту повстанцев — городу Бенгази: одни ополченцы сдаются на милость победителей, другие бегут к египетской границе. Война все дальше уходит на восток, и Каддафи, стремясь убедить мир в незыблемости своей власти, решил пригласить в Триполи большую группу иностранных журналистов. Среди них был французский репортер, написавший этот репортаж для нашего журнала
«Демократия, экономика, общество», — окруженная одноклассниками 15-летняя Зохур Абдалсалам объясняет значение главных заповедей «Зеленой книги» Муамара Каддафи, заменяющей ливийцам Коран. Революционный манифест вождя преподается в ливийских школах в течение всех 40 лет правления Каддафи: каждое утро уроки начинаются с анализа какой-нибудь фразы полковника. В холле школы «Таккадам» («Современность») в центре Триполи, где учится Зохур, «Зеленой книге» посвящен мозаичный триптих. «Таккадам», как и все другие школы в Триполи, была закрыта после взятия повстанцами Эз-Завии, города в 50 км к западу от столицы. Но сейчас все школы снова открыты.
Что же из трех главных заповедей книги Каддафи для Зохур кажется наиболее важным? «Демократия», — отвечает она с невинной улыбкой.
«Решения принимаем мы»
Зохур поправляет белый хиджаб, обязательный элемент школьной формы, и цитирует: «Правительственный аппарат — это первая из задач, которая должна сблизить общественность». Фраза звучит странно. Понимает ли сама Зохур ее смысл? «Это значит, что решения принимаем мы, народ. В Ливии никто не может сделать это за нас». Впервые за время своего существования Джамахирия, что означает «государство масс», разрываема конфликтом между государством и массами. Но Зохур ничего не знает (или делает вид, что не знает?) про этот конфликт: «Война? Какая война?» Подруги Зохур в ответ на вопросы о ситуации в Бенгази пренебрежительно фыркают: «У меня там родственники — тетя и дядя, они говорят, что ничего особенного не происходит». — «Вы не видели столкновений по телевизору?» — «Каких столкновений?» Пробуем объяснить. Наконец подростки сознаются: «Мы сейчас в школе, скоро время молитвы, мы не можем говорить на эту тему».
В два часа дня занятия заканчиваются. У входа в школу двое одетых в черное мужчин здороваются с директором. Кто это? «Они из министерства информации. Приходят сюда каждый день, чтобы рассказать о ситуации в стране». — «Кому, ученикам?» — «Нет, учителям».
Солнце — одно
В Триполи действительно спокойно. Режим подавил попытки волнений в столице еще две недели назад: в Таджуре, агломерации на востоке столицы, люди собирались на демонстрацию после пятничной молитвы. В одну из пятниц Таджуру полностью оцепили войска, потом из-за оцепления выкатились африканские наемники на джипах и стали стрелять: вначале поверх толпы, потом — в толпу. Убитых были десятки. Офицеры из войск Каддафи отворачивались…
Сегодня в Таджуре ничего не напоминает о беспорядках. На небе нет места для двух солнц — в двухмиллионной столице Ливии (треть населения страны) может быть только один революционер. Портреты Каддафи приклеены на лобовых стеклах авто: счастливый, улыбающийся, в военном костюме при погонах; или старый африканский мудрец в черном хитоне, охровом тюрбане и заколке в форме континента; или же молодой офицер-победитель, только что скинувший с трона старого короля Идриса. Тысяча портретов героя в неизменных солнечных очках, которые прошли через все эпохи.
„
А мы, между прочим, даже не призывали резервистов! Да и большая часть спецподразделений еще не вступала в боевые действия
”
 |
| Демонстрация у штаб-квартиры
Лиги арабских государств в Каире: на снимках — убитые ливийцы |
На Сааха Ахандраах, Зеленой площади, только один цвет — зеленый, цвет ислама и режима. Большой транспарант на английском предупреждает всех, кто приходит на площадь: «Ирак и Афганистан у нас не повторятся». Из динамиков звучит песня в ритме регги, которая обыгрывает лозунг режима: «Аллах, Муамар, Ливия — больше не надо ничего». С тех пор как в стране начались волнения, Каддафи трижды выступал на этой площади. Сегодня многие жители Триполи в верноподданическом раже приходят сюда ежедневно хотя бы на несколько минут: с детьми, с семьей, с друзьями, с оружием или без, иногда выпуская в воздух задорные очереди из «калашниковых». Они тут же подходят к иностранным журналистам, но если вы брюнет, да еще смуглокожий, да еще и с телекамерой, следует вопрос: «Вы не из Аль-Джазиры?» Катарский телеканал объявлен «врагом Ливии». Независимо от того, с кем говоришь, получаешь одну отповедь: «Эти лгуны с «Аль-Джазиры» говорят, что у нас повсюду тысячи повстанцев, а на самом деле речь идет о нескольких террористах!» Достается — за «двойные стандарты» и «политику колониализма» — и Европе: «Западные страны не понимают, что никому не под силу скрыть солнце, а Муамар Каддафи — он и есть солнце».
Мусса с нами
150 иностранных журналистов поселили в пятизвездочном отеле «Риксос» в центре Триполи. А потом начались местные особенности. Хочешь ли ты выйти в город, поехать в спальные районы или посетить окрестности Триполи — нужно получить специальный пропуск. И смириться с присутствием сопровождающего тебя «гида». Каждое утро чиновники ливийского министерства информации делятся с нами «новостями». Главный у них — некий Мусса, амбициозный 30-летний мужчина с зализанными волосами, меняющий безукоризненные костюмы итальянского покроя. «Информационный директор по работе с иностранной прессой» — так звучит его должность. Каждый день он дает нам импровизированную пресс-конференцию, у которой всегда один лейтмотив: «Все бунтовщики — террористы под командованием «Аль-Каиды», «молодежь в рядах бунтовщиков — наркоманы, которых «Аль-Каида» снабжает галлюциногенными таблетками», «некоторые из них сошли с ума, они насилуют собственных матерей», «только Каддафи может противостоять их бесчинствам». Иногда в заявлениях Муссы, как и в любой лжи, присутствует доля истины. Он говорит, что Ливия первой из арабских стран бросила вызов международным террористам, — и это правда. Как правда и то, что в 90-х годах в Киренаике, на востоке страны, салафисты — сторонники «чистого ислама» из числа последователей «Братьев-мусульман» — пытались установить исламский эмират. Правда, наконец, что из Дарнаха, города между Тобруком и Бенгази, где все еще сильны позиции повстанцев, в 2004 и 2006 гг. боевики-джихадисты уезжали в Ирак и Афганистан…
Полуночный полковник
Каддафи: «Николя Саркози — мой добрый друг. Но мне кажется, он сошел с ума»
Ночь — любимое время Каддафи. В отель «Риксос» он является в 23.30, входит через большие двери, приветствует журналистов улыбкой Джоконды, поднимает кверху руки и сжимает их в знак победы. 15 секунд отданы на вспышки фотокамер и одобрительные возгласы сопровождающих. Каддафи прекрасно работает на публику. «Меню» сегодняшней ночи — без неожиданностей: «Потери ливийского народа — 200 убитых, включая военных». Международные отношения: «Николя Саркози — мой добрый друг. Но мне кажется, он сошел с ума. Да-да, он на самом деле страдает от психического расстройства, это знают все в его окружении». Вообще Париж — объект особой критики: Франция первой признала правительство повстанцев и поплатится за это потерей своих нефтяных контрактов, которые, скорее всего, будут отданы России и Китаю.
Резерв не понадобился
На следующий день Мусса везет нас в Эз-Завию. Город недолго жил новой жизнью: через три недели после взятия повстанцами он снова перешел в руки регулярной армии. Превосходство в живой силе и технике, а также профессиональные действия элитной 32-й бригады, возглавляемой сыном Каддафи, 29-летним Хамисом, перевернули ход войны. «А мы, между прочим, даже не призывали резервистов! Да и большая часть спецподразделений ещe не вступала в боевые действия», — Халед Кааим, вице-министр иностранных дел, смакует собственные слова. Эз-Завия зачищена: на пустынной центральной площади стоят обезглавленные пальмы, опрокинут на землю минарет. На стенах следы от пуль и артиллерийских снарядов: битва была кровопролитной. Развороченные, черные от сажи здания на главной площади укрыты защитной зеленой сеткой. Почему? Сомнения отпадают, когда видишь камеру государственного ТВ посреди толпы, собранной специально к нашему приезду: режим, позаботившись о декорациях, празднует победу. Все кому не лень палят в воздух. «Это были террористы из Египта, Алжира, Афганистана», — возбужденно уверяет местный житель, имея в виду проигравшую сторону. Видел ли он сам этих людей? — «Нет, я прятался дома».
Журналисты знают, что на зеленых аллеях вокруг площади повстанцы всего неделю назад хоронили своих первых убитых. Но от могильных холмов ничего не осталось: на песке следы автомобильных колес и толпы, вытоптавшей места захоронений. Группа молодежи кричит: «Это были террористы. Крысы!» Но где же могилы, где тела? «Джихадисты, убегая из города, забрали их с собой».
Tweet
