Цветы с накруткой

Неподъемный букет. Накануне 8 Марта цветы дорожают обычно на 30–40%, но в этом году, в ожидании повышения таможенных пошлин, цены уже взлетели минимум на 50%. Из чего складываются многократные накрутки в цветочном бизнесе и почему он намертво привязан к импорту — выяснял The New Times


Двенадцать флористок с усталыми лицами совершают пассы над будущими праздничными букетами: ловкими движениями они расставляют по местам нежные анемоны, изящные фрезии, гордые герберы. В воздухе — тонкий аромат свежести. Канун 8 Марта в одной из крупных компаний-импортеров, как обычно, пик напряжения физических сил: флористы работают сутками, с 1–2-часовым перерывом на сон. За смену один флорист делает до 30 букетов. «Видите мои руки, — Ольга демонстрирует корреспонденту The New Times исколотые шипами пальцы. — К 8 Марта все пальцы будут в пластырях».

«Это только со стороны цветочный бизнес кажется романтичным, — говорит Марина Н., директор по развитию одной из крупных компаний-импортеров. — Для нас же это постоянный стресс, бессонные ночи, огромные риски. Праздники ненавидим, хотя они и дают нам выручку на несколько месяцев вперед». Накануне в ее компанию пришла очередная оптовая поставка роз из Эквадора. Теперь головная боль Марины — вовремя переправить партии роз в регионы. Ее телефон разрывается: паникуют клиенты — от Ростова до Читы. Каждому приходится объяснять: перед праздниками грузовые терминалы аэропортов захлебываются — мест в самолетах для всех цветов не хватает, ждите…

Цветок с накруткой

«Цветочная» давка в аэропортах участникам рынка давно привычна: по данным некоммерческого партнерства «Флористический союз», 85% цветов, продающихся в России, — импортные* * Ежегодно в страну ввозится около 30 т срезанных цветов. . Среди импортеров лидируют Голландия, Эквадор, Колумбия. Основной товар, конечно, розы: в России на них приходится 80% розничных продаж. Путь у хрупкого товара неблизкий: голландские цветы прибывают к нам в течение трех суток, эквадорские и колумбийские — за 10 дней. «То, что приходит к нам в пачках по 25 штук, — это еще не цветы, а полуфабрикат, — рассказывает Марина Н. — Чтобы их оживить, нужно подрезать стебли и поставить их «отпиваться» на пять часов». Марина показывает огромный склад-холодильник: здесь в ожидании клиентов цветы дремлют в картонных коробках при температуре +4 градуса.

Бизнес на нежных и капризных растениях весьма рискованный: неудивительно, что оптовики закладывают в цену товара непредвиденные расходы. В этом году рынок подогрела новость: якобы таможенная пошлина на цветы вот-вот должна резко вырасти. Цветочники тут же поспешили с прогнозами: розничные цены к 8 Марта взлетят на 60–75%. Но сюрприза не случилось: пошлина на срезанные цветы осталась на уровне 15%. «Думаю, кто-то из импортеров целенаправленно запустил слух о повышении пошлин, чтобы создать ажиотажный спрос», — предполагает Петр Талантов, генеральный директор компании «Флорист.ру».

Если это так, то план неизвестного злоумышленника сработал: цены и правда успели взлететь. Уже 3 марта розу дешевле 150 рублей в центре Москвы не найти, хотя еще месяц назад цена была 100–120 рублей, не более. Но дело не только в слухах: по словам Талантова, на 15–20% подорожали цветы на аукционах в Голландии, где в результате кризиса число продавцов сократилось почти в два раза. «Если тюльпан в оптовой поставке стоит 20 рублей, то с большой вероятностью его стоимость в Голландии с аукциона была в пересчете на наши деньги примерно 5 рублей, — подсчитывает глава «Флорист.ру». — То есть за счет транспортных расходов и таможенных сборов происходит рост цены в четыре раза. Все, что сверху, — это накрутки дистрибьюторов и розницы». Сегодня минимальная наценка розничных продавцов цветов — 100% (в регионах и в периферийных районах Москвы). Чемпион по накруткам — центр столицы: там они составляют 200–300%.

Однодневная красота

Розничные продавцы оправдывают свои аппетиты бедственным положением отрасли: кризис изрядно подкосил российских цветочников. «Мы ощущаем сильное падение потребительского спроса, — жалуется Наталья Корнеева, президент НП «Флористический союз». — Из-за кризиса люди стали экономить, в том числе и на цветах — все-таки это не еда и не одежда, без чего не обойтись». Главным образом страдает элитная флористика: по словам Корнеевой, большинство покупателей стали подходить к выбору цветов очень практично. Как правило, люди выбирают недорогие, но «долгоиграющие» цветы — хризантемы, гвоздики и отказываются от дорогостоящих элитных сортов, например, орхидей. Сократилось и количество цветов в букете. Цифры годового оборота говорят о многом: если в наиболее удачный 2008 год объем российского цветочного рынка, по оценке Флористического союза, составлял $3,5–3,6 млрд, то сейчас он сократился до $2,3 млрд в год.

При этом с началом праздников число продавцов цветов резко возрастает. «В начале марта только в Москве появляется дополнительно порядка 200 розничных точек по продаже цветов, — говорит Петр Талантов. — Это фирмы-однодневки, которые открываются под 8 Марта и закрываются буквально через пару недель». «Именно в этот период происходит самое большое количество нарушений таможенного законодательства», — говорит Вера Абаренова, старший государственный таможенный инспектор Управления по связям с общественностью ФТС России. По ее словам, цветы везут контрабандой, всячески занижая их стоимость. К примеру, прошлой весной Главное управление по борьбе с контрабандой обнаружило в одной из машин более 17 тыс. тюльпанов и орхидей стоимостью около 1 млн рублей, которые перевозили под видом более дешевых цветов. Другая хитрость: в одну товарную партию включают несколько сортов цветов из различных стран мира. «То есть в одной машине вместе с папоротником из Коста-Рики, гвоздиками из Колумбии и хризантемами из Израиля ввозятся дорогостоящие розы, орхидеи, антуриумы, выращенные в Голландии и Эквадоре. При этом декларируют ввоз, естественно, по цене самых дешевых цветов», — разъясняет Абаренова.

Чтобы припугнуть незадачливых импортеров, таможенники придумали так называемые «профили риска»: товар, попадающий под подозрение, досматривается более тщательно, а значит, более долго. Цветочники протестуют: в их бизнесе простой крайне опасен. Поэтому «профиль риска» также закладывается в конечную стоимость цветка. Бизнес в буквальном смысле хрупкий: «Мы закладываем в наценку большой процент списания, — рассказывает владелица точки у станции метро «Тверская», отказавшаяся назвать свое имя. — Даже при наличии холодильников, бывает, выбрасываем 20–25%. Многие розничные точки могут показывать чистую прибыль лишь два-три месяца в году.Это декабрь, февраль, март, остальные месяцы убыточны».

«Основная проблема любой торговой точки — месторасположение, — поясняет Наталья Корнеева. — Хочешь хорошо продавать — плати за аренду». По ее словам, в крупном торговом центре аренда может стоить около 150 тыс. рублей в год за 1 кв. метр (площадь небольшого цветочного ларька — 6–8 кв. метров). Плюс затраты на оборудование (качественная холодильная камера стоит минимум 120 тыс. рублей), коммунальные услуги и проверяющие инстанции. А они расставлены в каждом звене «цветочной» цепочки. Как рассказал The New Times представитель цветочного бизнеса, несколько лет назад одна из оптовых компаний, привезя под 8 Марта 70 фур цветов, отдала целую фуру бесплатно всевозможным проверяющим разного уровня: в пересчете на евро откат составил около 40 тысяч.

Роза в конце тоннеля

Казалось бы, в таких условиях лучше не мучиться с импортом, а обратиться к отечественным цветоводам. Увы, сегодня российские цветы занимают лишь 15% рынка. «Они настолько свежи и стойки, что если их правильно вырастить и транспортировать, то никакие импортные им в подметки не годятся, — говорит Наталья Корнеева. — Но проблема в том, что российских цветов не хватает, чтобы удовлетворить спрос».

Марат Аухадеев, генеральный директор ООО «Цветы Удмуртии», подтверждает: он бы и рад выполнить заказы клиентов со всей России, но спрос на розы в его компании на 40% превышает предложение. «С каждым годом спрос все больше и больше, — сетует директор. — Самое время перестать завозить импорт и повернуться лицом к российским цветоводам. Но никто не поворачивается». Повернуться лицом, по Аухадееву, — значит дать цветоводам льготные кредиты под 3—5% годовых, как в Европе, а не под нынешние 9–12%. Тогда, по расчетам директора, он смог бы добавить к нынешним 6 гектарам теплиц еще столько же и через два года производить 18–20 млн роз в год — вдвое больше нынешнего.

Аухадеев возмущается: в Голландии 9 тыс. гектаров цветочных теплиц, в Германии — 7 тыс., в Китае — 1 млн. А на всю Россию — всего 200 гектаров теплиц, половина из них — старые, которые, по словам директора, давно пора сносить. При этом государство обязывает тепличные хозяйства «выбирать» всю энергию, которую те заказали на расчетный период, — иначе суровые штрафы.* * По данным ассоциации «Теплицы России», до 70% затрат цветочников приходится на электроэнергию и обогрев. В результате, если теплица старая, случаются перегревы или недогревы — и цветок может вырасти кривой или недоразвитый. Именно поэтому многие оптовики отказываются иметь дело с отечественными производителями.

«Если у голландцев сказано, что диаметр бутона — 2,5 см, а его высота — 4 см, то в пачке из Голландии цветы будут именно такие — как клонированные, — рассказывает Наталья Корнеева. — А у наших бывает нестандарт: среди бутонов правильного размера есть и поменьше, и на кривой ножке». Нет у нас и голландского разнообразия ассортимента: оттуда поставляется более 1 тыс. наименований растений. Именно поэтому покупатель и останавливается в раздумье перед праздничными витринами: если бы доля отечественных цветов составляла хотя бы 50%, уровень цен был бы совсем иным. А пока стоит приготовиться к тому, что в праздник цветы могут оказаться слишком дорогим удовольствием.