«Эту речь президента никоим образом нельзя сравнивать с фултонской речью Черчилля, поскольку она не носит программный характер с выходом в конкретные мероприятия, которые последовали за Фултоном. Она готовилась как речь на конференции, поэтому и носила такой острый полемический характер, поскольку не было желания копировать Генеральную Ассамблею ООН. Более того, многие наиболее острые пассажи были им вычеркнуты. А то, что было сказано, президент уже говорил два года назад на саммите СНГ и на переговорах с американцами и с Блэром. По ракетам тоже два года назад предупреждали, что если развернете, то мы будем вынуждены изменить свои оперативные планы и, может быть, выйти из соглашений по ракетам малой и средней дальности. Была ли эта речь победой кремлевских «ястребов»? Нет. Хотя, возможно, они руки потирают.
Эта девушка (Кондолиза Райс) бьется не столько за свои интересы, сколько против нас. Болгарию одернули из-за Бургаса, не допускают российские компании в Грузию, Чавесу нельзя поставлять оружие, а в Таиланде поставили оружие — правительство замочили. Просто после пяти-шести раундов переговоров стало ясно, что на профессиональном и экспертном уровне возникла ситуация абсолютного невосприятия наших аргументов, поэтому было принято решение поднять их на политический уровень. Нас не слышат. Мы не рассчитывали, что после этой речи начнут саблями махать. Мы уже люди взрослые, и мы не шарахаемся».