России нужны продовольственные карточки для бедных

Не думаю. Да, сейчас цены на продукты растут, при этом сельскохозяйственное производство становится более рентабельным, привлекая больше инвестиций, и соответственно больше производится продовольствия. Значит, впоследствии оно будет дешеветь. Потому что закон рынка непреложен: чем больше предложений, тем ниже цены. Просто происходят определенные циклы подъема и спада цен. Чтобы сгладить эти колебания, практически все развитые государства занимаются в том или ином виде регулированием рынков продовольствия — конечно же, не розничных, а оптовых. В частности, через квоты на импорт и производство.

Объяснений много. Например, наблюдается рост потребления молочных продуктов в Китае. А поскольку рынок сухого молока глобален, то рост спроса на него в КНР влияет на рынок во всем мире. Если говорить про сахар, то в прошлом году наблюдались достаточно серьезные погодные аномалии в странах, где его традиционно производят: наводнение в Индии, дожди в Бразилии, засуха в России… И тут же выросли биржевые цены. Аналогичная ситуация с пшеницей. Между тем биржа отражает не только сегодняшнюю ситуацию, но и то, какие цены ожидаются в будущем. Весь рынок продовольствия живет прогнозами — такова его специфика, и поэтому не зря каждый доклад, скажем, министерства сельского хозяйства США очень сильно влияет на биржевые цены на продовольствие. Причем взвинтить цены может даже не сам неурожай, а его ожидание. Точно также хороший прогноз на урожай может эти цены устремить вниз.

Цены на продукты питания сейчас достаточно волатильные, и они меняются — так же, например, как и цены на нефть. Другое дело, что в целом уровень цен на продовольствие в мире несколько повышается. Это связано с тем, что в последнее десятилетие происходит быстрый экономический рост, а вслед за ним и рост доходов населения в таких густонаселенных странах, как Китай и Индия. Это провоцирует глобальный рост спроса на продовольствие и как следствие — глобальную коррекцию стоимости продуктов. Дополнительным фактором, влияющим на стоимость продовольствия, является использование зерновых для производства биотоплива. Образно говоря, автомобили вступают в конкуренцию с людьми за продукты.

„ 

В прошлом году фудстампы в США получили — вдумайтесь! — 43 млн человек: примерно 14% населения страны

Согласен. При этом цифры, которые вы привели, — средние по стране. Но существуют разные сегменты розничного рынка продовольствия. Примерно 30% торговли продуктами в России приходится на современные торговые сети. Еще 15% — на квазицивилизованные каналы: отдельно стоящие магазины, небольшие региональные сети и так далее. А больше половины составляет неорганизованная розница: открытые рынки, павильоны, киоски. Так вот, в каждом из этих сегментов цены растут по-разному. Например, в 2010 году в среднем рост цен на продовольствие в магазинах нашей сети был не в полтора раза выше, а, наоборот, в полтора раза ниже официальной инфляции. Думаю, что примерно такая же ситуация и в других федеральных сетях, которые находятся под прессом различных правительственных контролирующих организаций. Поставщикам очень сложно поднимать цены торговым сетям и совсем другая ситуация в неорганизованном секторе. Там, как только поставщики повышают цены, это тут же отражается на ценниках.

Мое мнение об этом законе я уже много раз высказывал: он не выдерживает никакой критики. О гречке: это весьма специфический российский продукт. Долгие годы эта крупа стоила очень дешево и была одним из наименее прибыльных продуктов для производителя. Известно, что Россия потребляет около 400 тыс. тонн гречки, и производить больше особого интереса ни у кого не было. Спроса на ее экспорт практически нет. Например, для Америки и европейских стран — это продукт достаточно экзотический. В США и некоторых странах Европы гречку вообще можно купить только в зоомагазинах и магазинах для советских эмигрантов.

Из-за жары и неурожая в прошлом году объем производства этой крупы резко упал. При этом купить гречку в больших объемах где-то за рубежом очень сложно. На фоне неурожая в России средства массовой информации устроили дополнительный ажиотаж, в результате чего спрос на гречку удвоился, а то и утроился. Если раньше люди, придя в магазин, спокойно покупали одну пачку, то в конце лета прошлого года они начали скупать эту крупу мешками. Продукту неоткуда было взяться, а спрос вырос в разы. Единственным фактором, который мог бы оставить гречку вообще в открытой продаже, был рост цен.

Поэтому все обвинения в том, что, дескать, «сетевые структуры решили заработать на гречке и устроили такое шоу», — чистый популизм. Если бы сети не подняли цены, гречка бы и не вернулась на полки. Зато теперь те сети, которые все-таки находили этот продукт и выставляли его для покупателей — пусть не за 50 рублей, а за 80, — оказываются фигурантами в расследованиях ФАС, а те, кто так и не сумел найти, — «белые и пушистые». Да, сейчас есть закон о торговле, по которому в случае резкого роста цен на гречку или любой другой продукт (30% в месяц) у государства появляется право заморозить розничную цену на данный товар. Но это очень опасный инструмент. Потому что всегда нужно смотреть, что является причиной такого изменения цен. Если просто кто-то решил, что ему нужно больше заработать, и вступил в картельный сговор — это одна ситуация. А если как с гречкой, когда причиной роста цен была более чем веская внешняя причина — отсутствие товара? Получается, закон нас возвращает во времена Советского Союза. Да, тогда цена на мясо была фиксированной, но кто видел бескостное мясо в магазинах, кроме избранных представителей номенклатуры? Торговля была не бизнесом, а инструментом распределения благ в дефицитной экономике.

На рынке не бывает чудес: если растут затраты производителей, то растет и цена. А затраты постоянно растут: например, в этом году уже выросли цены на электричество, сильно подорожало дизельное топливо плюс к этому существенно выросли налоги на бизнес. Все это закладывается в окончательную цену. И это плохая новость для потребителя. Хорошая же новость заключается в том, что в условиях рыночной экономики ценообразование происходит не от себестоимости, а все-таки от рынка. А рынку по большому счету все равно, какова себестоимость производства: ему важно, по каким ценам люди готовы покупать и какое количество продуктов есть в наличии.

Никакого велосипеда я не изобретаю. Возьмите далеко не самую бедную страну в мире — США: там система таких карточек (они называются фудстампы) существует — с перерывами — с 1939 года. Сейчас эта программа носит федеральный характер, ее администрированием занимается министерство сельского хозяйства, и в прошлом году фудстампы в США получали — вдумайтесь! — 43 млн человек. Это примерно 14% населения страны. По фудстампам в среднем приходится по $130 на человека в месяц, которые можно тратить только на продовольствие. Там разработан очень четкий порядок присоединения к этой программе, и практически любая розничная компания, которая может технологически обслуживать эти фудстампы, подключается к этой программе, и дальше люди сами уже выбирают, в каком магазине им отоварить свои купоны. Сейчас в основном используются в качестве фудстампов пластиковые карты, а буквально до недавнего времени выпускались специальные купоны достоинством $1, $5 и $10: они были разного цвета, и ими покупатель мог непосредственно расплачиваться у кассы.

Введение фудстампов диктуется прежде всего необходимостью сохранять социальную стабильность в стране, потому что тем самым решается очень важная задача: чтобы малообеспеченные люди не голодали, чтобы у них элементарно была возможность покупать базовое продовольствие. Ну и вторая цель: поскольку эти деньги в конечном счете оказываются у сельхозпроизводителей, государство тем самым оказывает поддержку своему аграрному сектору.

Все сказанное актуально и для России: продуктовые карточки могут стабилизировать социальную ситуацию, помочь малообеспеченным, а заодно поддержать наших сельхозпроизводителей. Полагаю, что технологически нет никакой проблемы, чтобы наши фудстампы тратились только на продукты, произведенные в России. У идеи продовольственных карточек в нашей стране есть серьезная поддержка, в том числе на уровне Госдумы. Но некоторые чиновники считают, что народ может напугаться: мол, если карточки вводят, значит, грядет голодуха. Я же считаю, что эта мера популярна и в предвыборный год вполне может быть принята. По итогам некоторых соцопросов ее поддерживает более 60 % респондентов. Но в конечном счете все будет зависеть от политической воли властей.

Бюджет 2011 года уже утвержден, не думаю, что в его рамках могут быть какие-то серьезные изменения. А вот в бюджете следующего года затраты на такую программу уже можно предусмотреть. В Америке на эти цели выделяется около $60 млрд в год. Конечно, у нас для начала могут быть совсем другие цифры, на порядок меньше. А с учетом тех ограничений на прямые дотации сельскому хозяйству, которые связаны со вступлением России в ВТО, думаю, что речь идет даже не об увеличении расходов бюджета, а лишь о перераспределении средств.