Полный инсайд. В России вступил в силу Закон о противодействии использованию инсайдерской информации: в Государственную думу его вносили семнадцать раз. В результате за Россией прочно закрепилась слава «рынка манипуляторов». Удастся ли это мнение изменить — расспрашивал The New Times
Чтобы признать пользование инсайдерской информацией на фондовых рынках преступлением, России потребовалось 10 лет. Именно столько времени прошло с момента появления первого варианта законопроекта в нашей стране. Напомним: инсайдом называется любое манипулирование биржевыми ценами на основе информации, которая одним по причине их связей или положения доступна, а другим — нет. Соответственно, первые оказываются в выигрыше, а вторые несут конкретные финансовые потери. Поэтому инсайд строго преследуется по закону во всех странах, где развит фондовый рынок. Тюремные сроки за инсайд получают и в США, и в Германии, и в Англии* * Рекордный для Великобритании срок за инсайд — 40 месяцев тюрьмы — получил Кристиан Литтлвуд, бывший корпоративный советник инвестбанка Dresdner Kleinwort Wasserstein, за передачу инсайдерской информации своей супруге и ее приятелю. Трое сообщников заработали с использованием инсайда £590 тыс. .
Россия же вплоть до конца января 2011 года была исключением из правил. Разные версии закона об инсайде вносились в Госдуму шестнадцать раз, но ни разу не прошли даже первого чтения. Удачной оказалась лишь семнадцатая попытка: нынешний вариант закона был одобрен Думой на весенней сессии 2010 года. При этом вступил в силу он лишь частично: уголовная ответственность за инсайд вводится только через три года.
Регулятор свирепствует
Почему же в России так затянули с принятием крайне необходимого для инвесторов закона? Существует два варианта ответа на этот вопрос. В биржевом сообществе убеждены, что закон был невыгоден «сильным мира сего», которые, собственно, и имеют все возможности широко пользоваться инсайдерской информацией и хотели бы как можно дольше делать это безнаказанно. Лишь личное вмешательство президента страны сделало нынешний вариант закона проходным в Думе. А глава Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) Владимир Миловидов утверждает, что регулирующие органы не торопились потому, что просто боялись обрушить систему, сразу вводя жесткие меры, аналогичные законодательству развитых стран. Поэтому ФСФР принял решение применять не хирургическое вмешательство (оно российские биржи, убеждены в ведомстве, просто убьет), а постепенную терапию.
За четыре месяца до вступления закона в силу ФСФР внедрила систему электронного мониторинга российского рынка, позволяющую отслеживать до 10 млн сделок в день. «Во время тестирования были десятки и сотни случаев, на которые среагировала система. Основная масса сигналов связана с манипулированием ценами», — сказал Владимир Миловидов. По его словам, «на нашем рынке очень большое число сделок можно отнести к подозрительным, так что нужна селекция».
Результат «селекции» получился красноречивым: за четыре месяца работы системы было выявлено 26,4 тыс. сомнительных сделок. Правда, из них лишь около 730 сделок — с подозрением на использование инсайдерской информации. «Сложно сказать, много это или мало — 730 случаев, посмотрим, что будет дальше», — говорит Миловидов. К слову: разбирательств по этим сделкам не будет — к моменту их выявления закон еще не вступил в силу. Однако результатами тестов глава ФСФР остался доволен: «Теперь знать информацию о какой-то ситуации на рынке мы будем не только из публикаций в газетах», — пошутил он, выразив надежду, что возглавляемый им орган больше не будет восприниматься как «беспомощное вялообразное существо, которое может только генерировать плохо читаемые приказы и удивлять мир отдельными акциями по устрашению рынка».
Прокуроров вычеркнули
Нынешний закон определил, кого именно можно отнести к инсайдерам. В список попали ряд ведомств и госструктур, включая и саму ФСФР, а также Банк России, хотя представители ЦБ настаивали на необходимости вычеркнуть его. Зато Генпрокуратуре удалось добиться исключения из списка инсайдеров. «Прокуратура ближе к судебной власти, на что указывает ее положение в Конституции. Задача Генпрокуратуры — надзирать, а не быть регулирующим органом», — пояснял председатель Комитета Госдумы по финансовому рынку Владислав Резник.
Между тем именно Генпрокуратура особенно «отличилась» во время разгрома ЮКОСа, когда инвесторы теряли миллиарды долларов, а отдельные эпизоды эпопеи стали классическими примерами манипулирования рынком. «Безнаказанная манипуляция курсами стала очевидной в ходе процесса по разделу некогда крупнейшего нефтяного концерна ЮКОС начиная с 2003 года», — вспоминает немецкая Die Welt в статье, посвященной российскому закону об инсайде. Глупо, конечно, подозревать тогдашнего президента Владимира Путина или его «серого кардинала» Игоря Сечина в том, что они заработали на обвале акций ЮКОСа, — они просто получили всю компанию. Но ведь и силовики не за просто так работали.
Впрочем, официального расследования в отношении сотрудников Генпрокуратуры на предмет их аффилированности с теми или иными брокерами или инвесткомпаниями никогда не проводилось, а сегодня уже доказать ничего нельзя. Как невозможно доказать и заинтересованности премьера Владимира Путина в обвале акций металлургической компании «Мечел» летом 2008 года, после того как премьер пригрозил «послать доктора» к главе компании Игорю Зюзину. Тогда акции компании рухнули сразу на 46%: кто-то много потерял, а кто-то хорошо заработал.
Зато из окончательно варианта закона убрали статью, дающую возможность привлекать журналистов к ответственности за разглашение тех или иных сведений о компаниях. «Это будет удавка на горле СМИ — из них выпьют кровь, заставят отвечать за те вещи, которые они не совершали», — сказал в ходе обсуждения закона Дмитрий Медведев.
В результате из закона убрали ответственность для СМИ, если публикация основана на дословных цитатах или других публикациях. Теперь представителей прессы могут привлечь к ответственности за манипулирование рынком только в том случае, если они получили выгоду или если ФСФР не были предоставлены сведения об источнике распространения ложной информации.
«К сожалению, медийное сообщество приняло этот компромисс, прописанный в законе, — считает председатель Совета по правам человека Михаил Федотов. — Представители этого сообщества не придали значения тому, что отныне ФСФР вправе требовать с них раскрытия источников информации. Это очень опасный прецедент, который может поставить под удар многих журналистов», считает Федотов, так как действующий двадцать лет закон о СМИ предписывает, что «требовать раскрытия источника вправе только суд» (статья 41). Михаил Федотов считает, что оптимальным решением, позволяющим устранить возникшее законодательное противоречие, может быть только полное исключение упоминания об ответственности СМИ из текста закона об инсайде.
В ожидании прецедента
Тем не менее у нового закона хватает и защитников. Олег Вьюгин, председатель совета директоров МДМ Банка, экс-глава Федеральной службы по фондовым рынкам, считает принятие нового закона позитивным фактором для Российского фондового рынка. «Страна, входящая в «Большую восьмерку» и «Большую двадцатку», просто не имеет права не защищать свой фондовый рынок, иначе никакие инвесторы к нам не придут, — говорит банкир. — В этом смысле закон пока играет скорее психологическую роль: он демонстрирует всему миру решимость ограждать добросовестных инвесторов от манипуляций». По словам Вьюгина, в отсутствие такого закона схватить инсайдеров за руку было практически невозможно: у регулятора фондового рынка не было полномочий проводить расследование, запрашивать финансовую документацию по подозрительным сделкам — сейчас такие полномочия появляются. При этом всегда есть риски использовать закон в качестве дубины против неугодных властям инвесторов, признает Вьюгин. Впрочем, закон предполагает возможность оспаривать вердикт финансовых властей в суде.
Новый закон — шаг в правильном направлении, но хотелось бы увидеть хотя бы одно доведенное до конца дело, чтобы понять, действительно ли сможет регулятор доказать факт инсайдерской торговли и наказать за это, говорит гендиректор брокерского дома «Открытие» Евгений Данкевич.
В России количество инсайдерских сделок должно измеряться тысячами в год, к ним могут относиться почти все сделки с акциями в интересах крупных акционеров и топ-менеджеров крупных публичных компаний, а также многие сделки менеджеров банков или брокеров, обслуживающих госкомпании, считает председатель совета директоров компании «Арбат капитал» Алексей Голубович. Однако уголовная ответственность за инсайд будет введена только через три года. К тому времени в России начнется и даже успеет закончиться широкомасштабная приватизация госимущества. И можно не сомневаться, что госинсайдеры в ней себя не обидят.
Подозрительные сделки на российском фондовом рынке
В декабре 2006 г. — январе 2007 г. котировки паев фонда «Пиоглобал — индекс ММВБ» существенно опередили рост индекса ММВБ, превзойдя оценочную стоимость пая в 10–40 раз. За месяц расследования в ФСФР выяснили, что сделки с паями совершались в интересах приблизительно 200 клиентов. При этом лишь в трех случаях были установлены факты совершения сделок одним и тем же клиентом через двух разных участников торгов. В манипулировании никто обвинен не был.
В ноябре 2007 г. обвинения в манипулировании ценами на акции энергетической компании РИТЭК были предъявлены кипрской компании Palmaris Holding Limited. Офшор выступал покупателем и продавцом акций одновременно, за счет чего котировки РИТЭКа взлетели более чем на 30%. Несмотря на то что ФСФР признала факт манипулирования, наказания не последовало.
7 февраля 2008 г. акции банка «Уралсиб» в течение нескольких минут подорожали на РТС более чем на 4%. Причиной взлета котировок стало сообщение на сайте ФСФР, из которого участники рынка сделали вывод, что банк купила АФК «Система». Сообщение было признано ФСФР «технической ошибкой», начато служебное расследование, но его результаты опубликованы не были.
С 16 по 20 октября 2009 г. акции «Ростелекома» выросли на 30%. Компания обратилась в ФСФР проверить факты, сопровождающие этот рост, на предмет обнаружения признаков манипулирования. В январе 2010 года было объявлено, что операции были совершены «всем рынком» и отдельные покупатели «не прослеживались».
В декабре 2009 г. первые торги акциями ВТБ дополнительного выпуска прошли с резким изменением цен (на 20–40%) по отношению к котировкам основного выпуска. Торги акциями нового выпуска были приостановлены до объединения его с основным выпуском. ФСФР начала расследование о возможных манипуляциях. В манипулировании никто обвинен не был.
25 марта 2010 г. ФСФР признала факты манипулирования ценами акций компаний «Интертрейдинвест» и «Финкоминвест», совершенного инвесткомпанией «Профит-тайм». Предметом разбирательства стали сделки, совершенные в ноябре — декабре 2009 года. Акции были сняты с торгов, а «Профит-тайм» лишилась лицензии.
Источник: ФСФР
Инсайдерская информация — это точная и конкретная информация, которая не была ранее известна и распространение которой сможет оказать существенное влияние на цены финансовых инструментов, иностранной валюты и товаров. Согласно закону, к такой информации относятся сведения, составляющие коммерческую, служебную, банковскую тайну или «тайну связи» в вопросе, касающемся информации о почтовых денежных переводах.
За манипулирование рынком предусмотрены штрафы в размере 300 тыс. — 1 млн рублей или лишение свободы до семи лет, за неправомерное использование или передачу инсайдерской информации — аналогичный штраф или лишение свободы от двух до шести лет. Административная ответственность для граждан составляет 3–5 тыс. рублей, для должностных лиц — 20–50 тыс. рублей, для юридических лиц — не менее 700 тыс. рублей.
Источник: Закон об инсайде
Tweet