Обстановка вокруг Хамовнического суда по сравнению со вчерашней изменилась не сильно. Около 8 часов утра милиционеры растащили ограждения по разным сторонам Ростовского переулка. Подошедших журналистов люди в форме снова встретили приветливо: «Не нужны нам ваши удостоверения! Ждите, мы узнаем! Есть команда пускать или нет». После препирательств первые репортеры прошли за ограждения, но за ними тут же прибежали более исполнительные милиционеры, недовольные тем, что пресса все-таки дошла до крыльца Хамовнического суда: «Предъявите удостоверения!» В ответ представители прессы возмутились непонятными «мерами безопасности». Подошедший пристав осадил рьяного правоохранителя, объяснив, что уже тут, на входе в суд, у всех проверят документы. Опечаленные милиционеры ушли обратно к своим заборам.
В 9 часов утра прессу запустили в суд. Снова теле- и фотокамеры, снова десятки вспышек, когда Михаил Ходорковский и Платон Лебедев прошли в «аквариум». Лебедев устало тер глаза и показал знаком сидевшим в зале своим детям, что не выспался… Ходорковский тоже выглядел уставшим. Оба слегка улыбались, как обычно, приветствуя прессу и родных.
Когда тележурналисты и фоторепортеры покинули зал, зашел прокурор Валерий Лахтин. С каждым днем у него с собой оказывается все больше бумаг. Он деловито разложил на столе пачки листов, испещренных текстами. Появился и прокурор Дмитрий Шохин и снова открыл свой ноутбук. Прокуроры Ибрагимова и Смирнов решили не приходить.
Ровно в 10 утра Виктор Данилкин вышел в зал и продолжил оглашать приговор. Судья выглядел уставшим. Он читал так же торопливо, но явно медленнее, чем в первые два дня. Уже даже можно было разобрать отдельные слова.
Судья обвинил Ходорковского и Лебедева в том, что они искусственно создали задолженность Банка МЕНАТЕП и обанкротили его, а в итоге средства были выведены за рубеж. Лебедев качал головой. «Доверительному и Инвестиционному банку» (ДиБ), читал Данилкин, была уготована роль посредника в сделках - Банк МЕНАТЕП гасил кредиты перед иностранными банками (Стандарт Банк и др.). Затем председательствующий очень долго перечислял номера договоров ДИБа о перечислении средств, мемориальные ордера… обо всем этом судья рассказывал со ссылками на свидетелей.
В перерыве адвокат Ривкин пояснял ситуацию: «Все это было в обвинительном заключении, сейчас просто повторяется». Комментируя то, что открытый процесс оглашения приговора оказался по сути закрытым, Ривкин заметил: «Да, это констатация факта. Я подошел сегодня к милиционерам и как простой гражданин сказал: «А я просто гуляю по Москве! Я что, не имею права?!», а потом уже, чтобы не получить дубинкой по голове, все же достал удостоверение…но спросил - а что вы, ребята, сами думаете об этом? А они в ответ говорят, что они тоже матерятся по этому поводу, но приказ начальства есть приказ. То же самое мы видели в Чите, когда там был оцеплен целый квартал, и местные жители ругались. Думаю, Европейский суд оценит эту ситуацию».
По поводу меры наказания, до которой когда-то же дочитает Виктор Данилкин, Константин Ривкин заметил, что прокуратура просила 14 лет и, судя по тому, что читает судья, ожидать уменьшения не приходится...
После перерыва Виктор Данилкин опять читал про банкротство Банка МЕНАТЕП. «Таким образом, Ходорковский и Лебедев использовали в своих интересах средства и осуществили легализацию средств в крупных размерах», - подытожил судья.
Данилкин сегодня чаще путался в тексте. Возможно, сказывалась уже усталость. За первые несколько часов чтения он несколько раз путал оглашаемые цифры и, замечая «Оговорился…», исправлял себя.
Выйдя после короткого перерыва в зал, судья вдруг снова зачастил: «Суд считает доказанным, что Ходорковский и Лебедев использовали различные компании в личных интересах и с целью личного обогащения».
«Этот лист оглашен неправильно!» – раздраженно заметил, вдруг остановившись, Виктор Данилкин и мельком взглянул на своего секретаря. Девушка испуганно вытянулась на кресле. Он исправился, заново прочитав предложения, потом снова запнулся…. «Убери, пожалуйста!» - сдержанно обратился он к секретарю, передвинув ей ворох уже прочитанных листов.
Судья зачитывал, как нефть передавалась покупателям «по цепочке». Упоминались «Белес Петролеум», «Саус Петролеум» и еще масса компаний… Судья пояснял, что была «выстроена структура внешне независимых компаний», а на самом деле через счета этих «внешне независимых компаний» передавались средства, и компании были подконтрольны ЮКОСу. Это, к примеру, по мнению суда, подтверждали изъятые при обыске у Переверзина документы.
«Ходорковский и Лебедев фактически управляли ЮКОСом, поэтому информация об иностранных подконтрольных компаний могла ими легко скрываться. Кертис подчинялся им лично как физическим лицам, а не ОАО НК ЮКОС, и в итоге фактически Ходорковский и Лебедев могли самостоятельно распоряжаться денежными средствами…» - цитировал Данилкин «доказательства» из материалов дела.
Прервались на обед.
После перерыва судья в том числе зачитал, что «прибыль выводилась по заниженным ценам». Эта абсурдная фраза заставила Платона Лебедева рассмеяться.
Во второй половине дня в суд пришли Инна и Настя Ходорковские. Они вошли в зал в процессе чтения судьей приговора, и на этот раз приставы не посмели сделать им какое-либо замечания.
Судья читал, что, находясь в тюрьме (еще в ходе расследования первого дела), Ходорковский продолжал давать указания по совершению финансовых операций с преступно нажитыми от реализации похищенной нефти средствами другим членам организованной преступной группы, которые находились на воле, делал он это через своих адвокатов. Так же действовал, по словам Виктора Данилкина, и находящийся под арестом Лебедев.
Ссылаясь на показания свидетеля Голубовича, судья снова говорил об обмане аудиторов и о счетах в офшорах, куда выводились средства.
Виктор Данилкин много сегодня читал о «контроле» Ходорковского надо всем, и почему-то контроль руководителя компании над этой самой компанией оказывался преступным деянием. Лебедев смеялся.
Ровно в 19.00 Виктор Данилкин прервал свое чтение. В четверг оглашение приговора возобновится в 10.00.
Текст - пресс-центр Михаила Ходорковского и Платона Лебедева