Правительство обнародовало пакет антикризисных мер. Масштабный документ под названием «План действий, направленных на оздоровление ситуации в финансовом секторе и отдельных отраслях экономики» содержит 55 пунктов, разбитых на 10 блоков. The New Times предложил оценить качество документа научному руководителю Высшей школы экономики Евгению Ясину
Евгений Григорьевич, каковы ваши впечатления от антикризисного плана правительства?
Это довольно скучный и тяжелый для чтения бюрократический документ, из которого трудно вылавливать суть. Впрочем, никто и не обещал нам захватывающего чтива. Если классифицировать предлагаемые меры, то среди них есть такие, которые перекликаются с теми, что использует весь мир, борясь с кризисом, а есть собственно российские «находки». Так вот, первые из них мне кажутся разумными, а вторые — настораживают.
Победа лоббистов
Говоря о мерах, которыми пользуется весь мир, вы имеете в виду масштабное выделение государственных средств?
Да, можно сказать, что у политических и экономических лидеров большого разнообразия методов борьбы с этим кризисом нет. Все сводится к выделению денег. Но нюансы есть. Скажем, английский премьер Гордон Браун запустил механизм выкупа государством акций частных банков, терпящих бедствие. Многие сочли это чуть ли не социалистической мерой, естественной для лейбористско-го деятеля. На самом деле это нормальная антикризисная мера. А когда кризис кончится, думаю, британское правительство продаст эти пакеты назад в частные руки. Американский министр финансов Генри Полсон изначально сделал акцент в антикризисных мерах на другом — кредитовании тех структур, которые испытывают трудности. В плане нашего правительства в той или иной мере присутствуют оба этих подхода. Не знаю, как они сработают в российской действительности, но, повторяю, они мне кажутся разумными.
А какие меры вас настораживают?
Например, у нас появился такой метод, как выдача денег банкам при условии, что те будут кредитовать определенные отрасли. Как, почему, согласно какому принципу определены эти отрасли — непонятно. Механизм отбора если и использовался правительством, то остался абсолютно непрозрачным. Это рождает подозрения, что приоритет тем или иным отраслям — не что иное, как результат усилий лоббистов: кто из них оказался настойчивее, те отрасли и попали в список. Еще одна сомнительная мера — разрешение на допэмиссию акций «тонущих» компаний, в расчете на то, что они будут куплены другими структурами, определенными государством. А поскольку такими покупателями могут выступать и госкомпании, то, по существу, предлагается механизм либо национализации, либо перераспределения собственности в чью-то пользу. В чью именно — остается только догадываться. Но совершенно очевидно, что план ковался при активном участии лоббистов, у которых были различного рода замыслы, и они отчасти смогли их реализовать.
Насколько оправданно то, что правительство решило указывать банкам, куда именно им направлять выделенные государством деньги?
Надо учитывать, что у нас довольно расхлябанная банковская система и недисциплинированное чиновничество. Поэтому в условиях недостаточного контроля банки не направляют деньги туда, где их надеется увидеть государство, а пополняют собственный капитал либо переводят эти средства за границу. Такая ситуация просто опасна для экономики страны: если она продлится долго, то от наших финансовых резервов не останется ничего. И я отдаю себе отчет, что власти могут действовать жестко. Если государство дает средства, оно может потребовать, чтобы банки за счет налогоплательщика не преследовали свои интересы, отличные от 
тех, ради которых им давали деньги. Но меня тревожит другое: к правительству выстроилась очередь из просителей денег, и в финансовый сектор сейчас на совершенно непрозрачной основе вкачиваются триллионы рублей. Все это угрожает инфляцией, которую я считаю сегодня проблемой номер один.
Отрицательная ставка
Но мы живем с высокой инфляцией не первый день и не первый год. В чем же здесь особенная угроза?
Из-за высокой инфляции банки устанавливают такие ставки процентов по кредитам, что бизнес не может их переварить. На Западе кредиты тоже сильно подорожали — но где-то до 10%. А в России, учитывая нашу инфляцию и риски, — свыше 20% годовых. И это проблема, потому что при высокой инфляции у банков нет возможности установить реально эффективную положительную процентную ставку. А в таких условиях развивать экономику крайне тяжело: кредитные средства становятся дорогими, в условиях кризиса сбыт падает, и возвращать средства бизнесу тяжело.
Что же можно сделать, чтобы изменить ситуацию?
Делать надо было еще в прошлом году. Если бы власти не впали в состояние эйфории от того, что у них много денег, и не увеличили на 27% расходы федерального бюджета, а компании, в том числе государственные, не набрали бы сумасшедших кредитов за границей, то сегодня мы бы имели инфляцию 7–8%. Тогда была бы принципиально другая ситуация — с точки зрения перспектив развития экономики. Вместо этого сегодня мы имеем проблему отрицательной процентной ставки в России, по которой государство дает деньги. И это означает, что оно само создает мотив для вывода средств за границу, потому что там их выгоднее можно разместить. Отсюда — рекордный отток капитала из страны: $50 млрд за один месяц.
Граница возможного
По разным оценкам, антикризисные меры правительства стоят от 5 до 6 трлн рублей, часть из которых уже поступила в финансовую систему. Есть ли предел тем ресурсам, которые может себе позволить выделить государство на тушение пожара в финансовой системе?
Конечно, такой предел есть. Я понимаю, что, когда в стране возникает проблема недостатка ликвидности (причем эта проблема создана не в России, она имеет международный характер), без масштабного выделения денег не обойтись. Благо, они у нас пока есть. Но если при этом переходится определенная граница, то это, во-первых, создает инфляционное давление, а во-вторых — резко сокращает резервы, которые большими трудами собирались. Где проходит эта граница — я не знаю, и никто не знает. Точно определить ее — в этом и заключается искусство управления государственными финансами.
Кто будет определять эту границу — министр финансов Кудрин? Глава Центробанка Игнатьев?
Может быть, Путин, если он посчитает, что справится с этим лучше, чем Кудрин и Игнатьев. Судя по подписанному им плану, он считает, что знает, где проходит граница. Мне же кажется, что в этом плане есть безусловный перебор откровенно интервенционистских мер. У меня нет уверенности в том, что вслед за этим не последуют масштабная национализация экономики или перераспределение собственности на нерыночных началах.
С точностью до наоборот
Но об угрозе национализации аналитики предупреждают с первых дней кризиса. Однако пока что, кроме пары структур типа «Кит Финанса» или Связьбанка, никто в руки государства не перешел. Может быть, у государства вовсе и нет такой задачи — набрать себе побольше активов?
Во власти собраны разные люди, которые преследуют разные цели. Полагаю, что представители экономического блока правительства, начиная с первого вице-премьера Шувалова, вряд ли считают, что нужна национализация. Но это не значит, что их точка зрения победит. В правительстве есть и другие силы, которые явно не против подобрать то, что плохо лежит. В связи с этим можно вспомнить «дело ЮКОСа», в начале которого тоже некоторые деятели экономического блока выступали против его уничтожения, но это не помогло. Сейчас же меня настораживает тот пункт о допэмиссии, который предполагает некоторый механизм передела собственности. Если помыслы власти чисты, зачем вообще этот механизм включать в антикризисные меры?
А если бы вам предложили написать антикризисный план, что бы вы в него включили?
Я бы постарался прежде всего включить в него меры, создающие основу для долгосрочного развития отдельных отраслей после кризиса. Например, это касается программы «Доступное жилье». Только я бы поступал с точностью до наоборот по сравнению с тем, как это прописано в правительственных планах. А именно: они выделяют деньги для поддержки девелоперов и застройщиков, а значит, и для сохранения чрезмерно высокого уровня цен на недвижимость. А я бы законодательно запретил любую помощь этим ребятам, в том числе и на местном уровне. И тогда рано или поздно цены для населения на жилье снизились бы, и местные власти имели бы возможность создать широкий сектор жилья экономкласса. А отрасль, поверьте мне, может спокойно жить и при ценах вдвое меньших, чем сейчас: никто не разорится! Зато лопнет тот пузырь, который сегодня надувается за счет финансовых инвестиций в недвижимость. И я думаю, это не единственный сектор, где такой пузырь существует, и ему, пользуясь ситуацией, можно было бы помочь лопнуть. Кроме того, я бы существенно сократил госрасходы, чтобы довести годовую инфляцию до 5%. Но я отдаю себе отчет, что такой подход идет против всех антикризисных мер правительства, поэтому вряд ли он будет реализован.
«План действий, направленных на оздоровление ситуации в финансовом секторе и отдельных отраслях экономики» называет отрасли, которым государственная помощь гарантирована: банковский сектор, сельское хозяйство, жилищное строительство, автомобилестроение и сельскохозяйственное машиностроение, сырьевой и транспортный комплексы, малый бизнес. Среди правительственных мер значатся: обеспечение приоритетности закупки отечественных товаров по государственным и муниципальным программам; установление ценовых преференций (от 5 до 25%) для поставщиков российских товаров при размещении госзаказа; определение банками, использующими различные формы господдержки, объемов кредитования предприятий «оборонки», сельского хозяйства, среднего и малого бизнеса; проведение мониторинга объемов средств, направляемых банками на кредитование приоритетных секторов экономики; уточнение ставок ввозных таможенных пошлин по широкому кругу товаров.
