Наступает праздничная неделя. 60 лет Всеобщей декларации прав человека — 10 декабря; 15 лет первой настоящей российской Конституции — 12 декабря. Европа и Новый Свет будут праздновать. Загорятся огни и наполнятся бокалы. А в темных домах россиян безнадежно трезвые демократы будут вспоминать народную мудрость: «И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало».
60 лет назад мир, восставая из пепла страшной мировой войны, зажег светоч Декларации — манифеста свободного и гуманного человека, реванша личности, попранной казармами и концлагерями. Один тоталитаризм лежал в руинах, а о другом, восточном, сталинском, ликующее человечество постаралось забыть и даже позволило ему подписать документ.
Над миром звучали гордые слова: «…необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения…» И только России на этом торжестве европейцев не было места, потому что жизнь уже давно повернулась к ней «своею азиатской рожей». Декларация была провозглашена задачей человечества, и западные страны все эти десятилетия плыли к ней и доплыли, как шхуны с алыми парусами, кто 40, кто 20, а кто 10 лет назад. И только для России, за вычетом ельцинской девятилетки, звучали 60 лет подряд эти слова Сельвинского: «Лишь чайки, над морем летая, заплакали сквозь торжество: зачем ты пришла, золотая? Здесь нет для тебя ничего». Этот день, 10 декабря, в стране жалких советских рабов отмечали только диссиденты, восставшие гладиаторы XX века. Это был наш праздник, с 1977 года по 1990-й: выйти к памятнику Пушкину в 19 часов, снять шапку и быть утащенным гэбистами в машину и в «участок» на весь вечер.
Диссиденты начертали на своих щитах статью 19 Декларации: «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ». За этот пункт отдала жизнь Аня Политковская, за него Игорь Сутягин получил 14 лет, а Наташа Морарь оказалась за границами российского государства. За этот же пункт НТВ разогнали и поставили в общий ряд лжецов.
А еще 15 лет назад мы получили прекрасную Конституцию, щедрый ельцинский дар. Но праздновать пришлось недолго, ибо через год, 11 декабря, танки пошли через границу Чечни. Наводить «конституционный» порядок.
Потом пришедшие к власти чекисты хвостиком махнули, и наше золотое яичко упало и разбилось. Сначала чекисты отменили праздник, а теперь отменяют и саму Конституцию. 6 лет — это только начало. Слова белогвардейской песни «Не меня ли в ЧК разменяли?» относятся и к нашему сакральному тексту.
Народ променял Конституцию даже не на севрюжину с хреном, а на треску и селедку. Люди 73 года голодали, дрожали от страха, тщетно старались выжить, гибли в лагерях, спивались, давились в бесконечных очередях. Они забыли давно и о правах, и о конституциях. «Я устал от двадцатого века, от его окровавленных рек. И не надо мне прав человека, я давно уже не человек» (В. Соколов).
И все-таки на этой неделе у нас есть свой день. Декабристское 14 декабря, день первого в истории России несанкционированного митинга свободных и несогласных. Это наше безнадежное право и наш безутешный долг. «И все так же, не проще, век наш пробует нас — можешь выйти на площадь в тот назначенный час?!» (А. Галич).
