«Тройка» вместо присяжных. Столь тяжкие преступления, как насильственный захват власти, государственная измена и терроризм, не должны рассматриваться судом с участием присяжных заседателей. Такое решение приняла Государственная дума, поддержав разработанный председателем Комитета по безопасности Владимиром Васильевым проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму». Чем это может обернуться для правосудия — анализировал The New Times
Судя по последним законодательным инициативам, народные избранники уже не доверяют своим собственным избирателям. Под разговоры о повышении безопасности граждан в целом депутаты планомерно усиливают санкции за различные преступления и правонарушения, ставя под угрозу безопасность каждого отдельно взятого гражданина. Под предлогом усиления борьбы с коррупцией нарушается тайна личной жизни, ради уменьшения числа ДТП вносятся изъятия в презумпцию невиновности, а для «повышения эффективности мер предупреждения терроризма и усиления борьбы с этим явлением» началось наступление на присяжных. Они в ряде случаев осмелились вынести оправдательные вердикты членам незаконных вооруженных формирований и, похоже, лишились доверия. Причем не только Васильева и поддержавших его депутатов, но и всей партии «Единая Россия».
Судебная контрреформа
По мнению авторов законопроекта, поправки, согласно которым тяжкие и особо тяжкие преступления должны будут рассматриваться коллегией из 3 профессиональных судей, а не 12 присяжными, необходимо принять в связи с нарастающей террористической угрозой. Ситуация требует и других «адекватных мер», которые обеспечат неотвратимость наказания виновных лиц за совершенные преступления, полагают депутаты. В число таких мер они, например, включают усиление ответственности за укрывательство террористов и содействие их деятельности.
Однако наиболее спорным кажется именно намерение законодателей внести в УПК изменения, «направленные на уточнение состава суда при разрешении отдельных категорий дел». Такой замысловатой фразой в пояснительной записке к законопроекту прикрывается его истинная цель: начать очередной этап судебной контрреформы, связанный с отказом от демократизации российского правосудия.
Гарантированное Конституцией РФ право на рассмотрение особо тяжких преступлений судом с участием присяжных заседателей очень не нравится правоохранительным органам, которым нелегко доказывать в состязательном процессе свою правоту. И особенно в тех случаях, когда доказательства вины собраны с нарушением процессуального законодательства. Присяжные в такой ситуации не принимают сторону обвинения, тогда как профессиональные судьи, согласно беспристрастной судебной статистике, выносят обвинительный приговор в 99 случаях из 100. Кстати, по данным Судебного департамента РФ, в 2007 году доля дел, рассмотренных с участием коллегии присяжных, составила всего 0,05% от общего числа уголовных дел.
Не случайно настоящим творцом этого законопроекта эксперты называют Следственный комитет при Генпрокуратуре. Например, депутат Госдумы Виктор Илюхин, который сам постоянно выступал против введения в России суда присяжных, сегодня критикует инициативу своих коллег, полагая, что они неправомерно ограничивают права граждан, отнимая у них возможность требовать справедливого суда с участием 12 присяжных. «Здесь главное начать, потом можно и не остановиться, а ведь этот институт прописан в той части Конституции, которую и изменить-то почти невозможно», — отметил Илюхин. Однако в заключении Комитета по безопасности ограничение прав граждан называется «вынужденной мерой», а позиция депутатов — «взвешенной», поскольку она предполагает возможность «дифференцированного использования института присяжных заседателей при рассмотрении уголовных дел о преступлениях террористического характера».
Такую «дифференциацию» многие юристы называют не только неконституционной, но и политически некорректной. Преподаватель кафедры уголовно-процессуального права Российской академии правосудия Илья Новиков уверен, что «изъятие антигосударственных дел из числа тех, что могут рассматриваться заседателями, станет самым серьезным ударом по российскому суду присяжных за полтора десятилетия его существования». Он также замечает, что «законопроект Васильева, в отличие от Конституции, вообще не рассматривает суд присяжных как право обвиняемого на защиту — только как инструмент в руках государства, который больше подходит для одних целей и меньше для других».
На подпись Медведеву
Между прочим, инициатива об ограничении полномочий судов присяжных уже выдвигалась в 2007 году, но тогда ее не поддержали, поскольку правительство вынесло однозначное заключение о том, что «лишать обвиняемого права на выбор состава суда — прямое противоречие Конституции РФ». Сегодня правительство молчит, как и фракции КПРФ и ЛДПР, отказавшиеся, вопреки обыкновению, от публичных выступлений при рассмотрении законопроекта в первом чтении.
Раскритиковала инициативу Васильева лишь представитель фракции «Справедливая Россия» Елена Мизулина. «Данный законопроект не о противодействии терроризму, а об ограничении народовластия, о поддержании коррупции в правоохранительной системе и в системе правосудия, о противодействии преодолению правового нигилизма и формированию правовой культуры русского общества», — заявила Мизулина, которая долгие годы являлась полномочным представителем Госдумы в Конституционном суде России. Однако депутаты-«единороссы» не желали слышать аргументы своих оппонентов. Глава Комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин заявил «о необходимости обеспечения жизни всех участников процесса, и прежде всего присяжных». А сам Владимир Васильев выражал беспокойство в связи с практикой оправдания террористов судами присяжных. Он напомнил, что в Дагестане и КабардиноБалкарии в 2005–2008 годах «в связи с вердиктом присяжных по 26 процессам вынесено 12 оправдательных приговоров».
Дума, конечно, закон в первом чтении приняла, более того, она решила сократить срок рассмотрения поправок, чтобы еще до конца года принять этот документ в целом. Так что противникам таких мер приходится уповать лишь на то, что закон не будет подписан президентом Дмитрием Медведевым, не раз заявлявшим о необходимости дальнейшей гуманизации российского правосудия.
Илья Новиков, преподаватель Российской академии правосудия:
Самый простой выход — упразднить суд присяжных как таковой — соблазнял многих правителей. Но решались на эту меру только самые отчаянные — Ленин, Пилсудский и Уго Чавес. Гораздо чаще в ход шли полумеры, частичное сокращение круга обвинений, подсудных присяжным. Именно такая контрреформа была проведена в России в 1879 году, после оправдания присяжными Веры Засулич, покушавшейся на петербургского генерал-губернатора Трепова. Тогда, как и сейчас, в одном пакете с мерами против терроризма заодно изъяли из подсудности присяжных обычные дела, по которым бывало раздражающе много оправданий: проживание без прописки, сопротивление властям...
Из заявления партии «Яблоко» от 05.12.08
Главный аргумент авторов проекта закона заключается в том, что присяжные слишком часто выносят оправдательные вердикты. Поэтому депутаты от «Единой России », вместо того чтобы добиваться от прокуратуры и органов следствия более качественной, грамотной и ответственной работы, решили похоронить институт суда присяжных для дел, связанных с массовыми беспорядками, государственной изменой и шпионажем... «Яблоко» считает, что для достижения объективности, беспристрастности и справедливости рассмотрения дел государство должно не урезать полномочия суда присяжных, а расширять их, усиливать гарантии деятельности присяжных, обеспечивать их охрану.
Из заявления сопредседателей партии «Правое дело»
Комитет Госдумы по безопасности в своем положительном заключении прямо пишет, что «участились факты вынесения коллегиями присяжных заседателей оправдательных вердиктов », а поэтому суд присяжных надо отменить. Правосудие вообще многим мешает. Если измерять эффективность работы количеством и скоростью вынесения обвинительных приговоров, то максимально эффективно спецслужбы работали в 37-м году. Руководителям спецслужб следует учиться работать в новых условиях демократической России, а не пытаться вернуться к сталинским порядкам.