#Только на сайте

Уменьшите громкость

2009.06.04 |

Шендерович Виктор

Азбука театра и педагогики: если хочешь, чтобы тебя услышали, говори тише. Гул в зрительном зале и классе означает потерю интереса к говорящему, и это не перекрывается голосовыми связками.
В молчании могут родиться мысли. От фанфар — только головная боль и ненависть к источнику звука...
Мне кажется — или фанфары задудели громче обычного? Не по случаю ли кризиса? Сдается мне: как плохой педагог на грани бессилия, администрация пытается взять горлом…
Раньше от этого можно было спрятаться хотя бы в метро. Но уже к Первомаю из каждой звуковой дырки на эскалаторе понеслось во всю ивановскую: «Москва! Звонят колокола!..»
Эскалаторный репертуар вообще давно дал крен в сторону патриотического воспитания, что, вперемешку с рекламой и просьбами не совать посторонние предметы в движущиеся части механизма, дает скрытый и малопатриотический эффект.
Я не против лирики, даже и патриотической. Но лирика на то и лирика, что настоятельно требует одиночества и подходящего момента, личного человеческого настроения... «Клен ты мой опавший» и «Бьется в тесной печурке огонь» нельзя вываливать на голову массам в час пик. Это нельзя слушать на эскалаторе, как нельзя на эскалаторе трахаться. Неловко, знаете ли. И тот, и другой процесс требуют приватности.
Кстати, вы заметили: между жанром и уровнем громкости наблюдается железная причинно-следственная связь! Вас когда-нибудь глушили из открытого окна проезжающего мимо автомобиля Сен-Сансом? Вот именно. А как Шуфутинский или какой-нибудь еще «кабак», так непременно фортиссимо! Непременно — потому что уровнем культуры разом определяется и репертуар, и степень уважения к окружающим.
Слушающий Сен-Санса, как правило, учитывает присутствие рядом людей с иными вкусами — попса же хамовата по определению. А уж когда она в обнимку с властью, можно ожидать бездны такта. И вот тебе «МОСКВА! ЗВОНЯТ КОЛОКОЛА!..» из каждой дырки.
Оставьте меня в покое.
Я люблю Москву без вашей указки, причем чем меньше в ней Газманова, тем больше люб­лю. Как и тысячи моих сограждан, я помню о павших, и не надо бить нас по голове пыльным мешком казенной пропаганды!
Но вот опять День Победы. Опять демонст­рация мощи вместо демонстрации ума, опять репетиции парада и стоящая раком по этому поводу столица; опять фанфары и тонны пафоса на фоне нищенствующих стариков: пафоса, в котором зерна снова перемешаны с плевелами, защитники Родины — с палачами-энкавэдэшниками… Германия давно отмолила позор своих убийц — мы так и не извинились за Катынь. Мой дед воевал против нацизма и погиб на той войне, а Москва изрисована свастикой. Кто же победил?
«Война не окончена, пока не похоронен пос­ледний солдат». Великая Отечественная не окончена, в отличие от симметричной немецкой войны. На берегах Рейна счета закрыты. Гитлер проклят раз и навсегда и не входит в шорт-лист акции «Имя Германии»; павшие немецкие солдаты похоронены поименно от Нормандии до Туниса.
Кости наших бойцов, павших всемеро против немецких (спасибо эффективному менеджеру), все еще лежат по нашим лесам. Еще один год вон — павших опять не посчитали. Снова, махнув рукой, щедро округлили черную цифру (плюс-минус 7 млн; Россия — щедрая душа).
К черту подробности: День Победы!
Все меньше тех, для кого этот день — их личный, человеческий, горький праздник. Все больше государственной попсы или пофигизма. Впрочем, почему «или»? — пафос и пофигизм неразлучны. Если вдуматься — это две стороны одной медали.
Долбящая из динамика песня, майское тепло, толпа тусующегося молодняка на бульваре… По пивку?
Shares
facebook sharing button Share
odnoklassniki sharing button Share
vk sharing button Share
twitter sharing button Tweet
livejournal sharing button Share