Он был послом США в Польше (1990–1993) и Пакистане (1996–1998) и дважды (в 70-е и 90-е) работал в посольстве США в Москве. Как послания дипломатов влияют на внешнюю политику США и как устроена система коммуникаций между американскими посольствами и Вашингтоном — расспрашивал The New Times
 |
| Посол США в Исламабаде
Том Саймон, август 1998 года |
Технология в галстуке
Кто пишет эти телеграммы ?
Любые телеграммы идут за подписью посла, хотя в абсолютном большинстве случаев они написаны сотрудниками посольства. Такова система для регистрируемых сообщений…
Регистрируемых?
То есть тех, которые помечены определенными буквами и цифрами, потому что некоторое количество посольских сообщений не регистрируется. Так вот, если телеграмма идет непосредственно от посла, то в скобках это специально указывается, если же нет — то просто его фамилия внизу.
Как часто такие сообщения посылаются из посольства в Москве в Вашингтон?
Сотни в день. Не случайно на каждом указывается дата, час, день, а в мое время — и секунды.
Сотни?!
Ну да, ведь большая часть из них — сообщения консульской службы, вопросы виз и так далее, много чисто административных.
А что означают все эти буквы — VZCZCXRO, например, и дальше цифры!
В посольствах работают представители разных министерств — по борьбе с наркотиками или ФБР, так что эти буквы, возможно, хотя я и сомневаюсь, могут указывать и на то, представитель какого ведомства направил письмо.
Что означает указание против названия того или иного отдела Госдепа — COLLECTIVE PRIORITY?
Priority — приоритет прохождения данной телеграммы через систему, collective — то есть в приоритетном порядке такое послание отправляется всем, кто его должен увидеть: скажем, 20 различных министерств в Вашингтоне плюс миссии США в разных странах мира. Это простая экономия времени, чтобы не указывать все агентства и посольства поименно, — машина по этим словам сама распознает, куда письмо должно быть отправлено.
Секреты большие и не очень
Что означает пометка NOFORN?
Не показывать представителям других правительств — только для американских глаз. У нас существует система, которая появилась еще во времена Второй мировой войны, — делиться информацией с англичанами, австралийцами и канадцами. Поэтому телеграммы, помеченные таким образом, означают, что вот этой информацией делиться ни с кем не надо.
Практически на каждой депеше из Москвы указано, что рассекречивание сообщения не может быть произведено до 2018-го, 2020-го, 2025 года. При этом в посланиях нет никаких особых секретов. Зачем такой долгий гриф?
О, это обязательно надо делать для того, чтобы не позволять бюрократам секретить все и навсегда. А так указано, когда тот или иной документ должен стать доступен публике.
Но какой смысл секретить документ, касающийся, например, коррупции в московском правительстве при мэре Лужкове, коли он уже не мэр, а, судя по грифу, депеша будет числиться секретной аж до 2025 года?
Не знаю, мне это тоже кажется абсурдным. Но правило для конфиденциальных и выше документов — 30 лет под грифом. Вообще тенденция все секретить — это болезнь. И наша болезнь, и русские ей подвержены. Я думаю, что так проще — поставить гриф секретности и все. Я помню бои, касающиеся рассекречивания посланий о том, что говорил Андрей Громыко за 30 лет до того, а он был советским послом в Вашингтоне с 1943 года…
В «коллекции» Wikileaks есть секретные и конфиденциальные сообщения, но нет, кажется, ни одного top secret — строго секретного. Как это объяснить?
Да, я это тоже заметил. Вопросы, касающиеся военной сферы, безопасности, в письмах послов получают классификацию «совершенно секретных» документов. Хотя это делается не часто, и гриф ставится сообразно специальной инструкции, а не потому что кому-то захотелось написать «совершенно секретно». Скажем, из моего посольства в Пакистане таких секретных документов посылалось от силы две дюжины в год, они и хранились в специальном шкафу, и отправлялись особо защищенными каналами, так же как сегодня, — по специально защищенной электронной почте.
Тайны под колпаком
„
А как такие послания вы защищаете от секретных служб, например, во времена Советского Союза — от КГБ?
Реакция Путина на утечки была... как бы это выразиться... чрезмерна
”
В то время они писались на специальных формах и относились в специальные помещения — их было 2–3 на все посольство, и располагались они глубоко внутри здания, а агенты КГБ пытались проникнуть в эти помещения или утащить пишущую машинку — в те времена шла такая невероятная игра между нами и ими, прослушка шла не только разговоров людей, но и работы клавиатур и так далее.
Но я, кстати, хочу сказать: многое из того, что содержится в посланиях из американского посольства в Москве, отнюдь не стало сюрпризом для российских властей. В мое время мы подсчитывали, что были сотни людей, которые наблюдали за каждым посольским человеком, сейчас, наверное, наблюдение не такое жесткое, и тем не менее как-то не думаю, что русские прочитали нечто для себя неожиданное — так, отдельные детали.
Другими словами, вы полагаете, что российские спецслужбы прослушивали посольство?
Нет, необязательно. Но если они слушали людей, то, наверное, представляли себе, что посольство думает по тем или иным вопросам.
Любит не любит
Вы полагаете, обнародование этих телеграмм серьезно испортит отношения между нашими странами?
Нет, напротив, я так совершенно не думаю. Потому что политика стран в отношении друг друга не зависит от того, любит кто-то кого-то или нет. Она зависит от интересов, например, США в данном регионе.
Другой вопрос, что и ничего хорошего в этих утечках нет. Потому что возможность для дипломатов свободно говорить и писать то, что они думают, лежит в фундаменте системы международных отношений. И кстати, на меня, судя по тому, что я прочел, произвела впечатление работа наших дипломатов в Москве: они продемонстрировали хороший анализ нынешней ситуации в России. А вот, например, телеграммы наших дипломатов из Грузии производят обратное впечатление: они слишком доверяли тому, что им говорили грузинские официальные лица.
Вашингтон получает сообщение, что бюрократия страны пронизана коррупцией сверху донизу, что в Кремль чемоданами заносят кэш, и —?
И — полезно знать, с кем ты имеешь дело, и при этом разрабатывать политику, исходя из того, по каким линиям интересов позиции стран соприкасаются, а где они разные.
Но я должен вам сказать: во всяком случае так было во времена Советского Союза, что существует психологическая разница между русскими и американцами в том, на чем базируются международные отношения. Русские всегда придавали особое значение такому понятию, как дружба, все остальное второстепенно. Советские товарищи всегда пытались выяснить, каковы твои реальные намерения, любишь ты их или не любишь. Подход американцев другой: для партнерства в международных отношениях необязательна взаимная любовь.
А сейчас подход российских политиков и дипломатов изменился?
Судя по интервью премьера Путина Ларри Кингу — нет. Мне показалось, что его реакция на эти утечки была… как бы это выразиться… чрезмерна. И он снова использовал старый советский аргумент, что оценки, содержащиеся в посланиях дипломатов, — это вмешательство во внутренние дела России. Это прозвучало почти как обвинение американских властей в том, что они как-то инспирировали эти утечки через Wikileaks. Ну это же очевидная глупость: последнее, что хотел государственный департамент, так это увидеть в публичном пространстве секретную переписку своих дипломатов! Ну а кроме того, это советский подход еще и по представлению, что все, что происходит, — происходит потому, что то или иное правительство этого захотело. И вот этот взгляд, бытовавший еще в СССР, тоже подтверждает точность оценок, данных ситуации в России нашими дипломатами в Москве. Еще раз повторю: посольские сообщения преследуют одну цель — дать правительству понятную и четкую картину того, что происходит в стране их пребывания.
Давайте представим себе, что Барак Обама дает интервью российскому журналисту после того, как появились утечки из российского посольства в Вашингтоне касательно коррупции в его администрации. Как бы он реагировал?
Я думаю, он сказал бы, что эти утечки наносят определенный ущерб, но мы эти проблемы преодолеем, потому что у нас есть общие интересы и перед нами стоят общие проблемы, которые надо решать.
Что, собственно, Владимир Путин тоже сказал.
Да, сказал. Меня просто развеселило его предположение, что США могли иметь какое-то отношение к этим утечкам: «кто-то специально надувает Wikileaks» — так он выразился.
Когда в следующий раз Путин или Медведев встретятся с госсекретарем Хиллари Клинтон или с президентом Обамой, как вы думаете, они выразят им свое отношение к оценкам, содержащимся в депешах американских дипломатов?
Могут сказать, могут не сказать. Могут просто отшутиться, как это сделал итальянский премьер, который сказал: «Видели бы американцы, что мы пишем о них...» — по-моему, прекрасная шутка!
Россия — США
Какой ущерб нанесли эти утечки российско-американским отношениям?
Они им не помогли. Но и серьезного ущерба нет. Главный ущерб нанесен американским дипломатам в Москве — им будет много труднее работать. Но русские все равно будут встречаться с американскими дипломатами.
Почему?
Потому что США — важная для России страна, и они не могут себе позволить не иметь с ней дело. Равно как Россия — важная страна для США.
США поменяют посла в Москве?
Нет. Практика — всегда защищать своего посла. Не говоря уже о том, что никакой вины посла Байерли нет: он честно сообщал о том, что видел и узнавал, это достойно только поддержки. Я его знаю, кстати, уже 25 лет — он чудесный человек и прекрасный профессионал.
Его предшественнику, Александру Вершбоу, который довольно откровенно высказывался по вопросам российской политики, было очень трудно: говорят, ему перекрыли доступ в Кремль, он был в «черном списке»…
Да, его практически заставили уехать из Москвы… Плохо, если то же самое случится с Байерли — он прекрасно говорит по-русски и прекрасный профессионал. Русские поступят опрометчиво, если заморозят с ним контакты и отношения. Вообще в дипломатической работе всякое бывает. Но вечного ничего нет. Все проходит. Обиды — в том числе.
