Персидский пасьянс. В Иране стартовала президентская кампания. Вновь, как и четыре года назад, кандидаты разделились на два противоборствующих лагеря — реформаторов и ортодоксов. Первых представляет экс-президент Мохаммад Хатами, вторых — нынешний глава государства Махмуд Ахмадинежад. Впрочем, ими список кандидатов не ограничивается. Каких сюрпризов ждать от предвыборной гонки в Иране — выяснял The New Times
Сюрпризы не заставили себя ждать: во-первых, президентская кампания началась раньше обычного — фактически за полгода до самих выборов, намеченных на 12 июня. Во-вторых, кандидаты поспешили заявить о своих амбициях, даже не дождавшись февральских всенародных торжеств по случаю 30-летия свержения шахского режима и победы исламской революции. Между тем в ходе торжеств 9–11 февраля должны быть произнесены важные речи, во многом определяющие содержательную сторону предвыборной кампании.
Впрочем, говоря о выборах в Иране, всегда надо помнить, что борьба идет не только и не столько между кандидатами, сколько «за» — за благословение высшего иранского духовенства и лично верховного лидера аятоллы Хаменеи, а следовательно, и ортодоксы, и те, кто называет себя реформаторами, не могут себе позволить отклоняться от генеральной линии.
Надоела конфронтация
Уже сегодня очевидно, что главная борьба развернется между нынешним президентом Ахмадинежадом и экс-президентом Мохаммадом Хатами, который был у власти с 1995-го по 2005 год. Хатами — один из самых уважаемых в мире иранских политиков, философ-богослов, почетный доктор нескольких западноевропейских университетов, предложивший в свое время ООН разработать всемирную программу «Диалога цивилизаций». Он пользуется стойкой репутацией умеренного реформатора, резко критикующего агрессивную риторику Ахмадинежада. «Он (Ахмадинежад) наживает нам в мире врагов, превращая в них даже наших друзей», — заявил, выступая перед своими сторонниками, Хатами, возглавляющий сегодня учрежденный им же Международный институт межкультурного диалога.
Нынешний президент сначала держал паузу, но потом все-таки заявил о намерении вторично баллотироваться на пост президента. «Уже давно ходили по Тегерану слухи, что аятолла Хаменеи был бы не против вторичного выдвижения Ахмадинежада, да только сам президент, видимо, сомневался в том, что получит поддержку большинства в своем лагере», — замечает Сами Аун, эксперт по Ближнему и Среднему Востоку из Университета Шербрук (Канада). — Ситуация в мире меняется, сейчас даже в Иране больше востребованы люди с другими идеями, нацеленные на компромисс. Ахмадинежад — конфронтационный президент». Похоже, это начали понимать и в стане иранских консерваторов. Ведь сегодня Ахмадинежада критикуют в Иране не только реформаторы, но и некоторые его единомышленники — за ситуацию в экономике, застой в культурной и общественной сферах, ухудшившийся имидж Ирана в мире.
Кандидаты второго ряда
Двое других кандидатов — это экс-спикер парламента, лидер Партии национального доверия Мехди Керруби (реформатор), и экс-глава министерства внутренних дел Мостафа Пур Мохаммади, представляющий правящий консервативный блок «Усульгара». Впрочем, шансы и того, и другого оцениваются невысоко. Пур Мохаммади отличился особой жестокостью во время гонений на инакомыслящих в 1988 году, и считается, что его фигура не способна объединить консервативный лагерь. Как отмечает иранское агентство IRNA, экс-министр «вышел на арену, но уже готов с нее сойти». «Я поддержу любое решение, сделанное в консервативном лагере по поводу единой кандидатуры. Если буду выбран я, то попытаюсь (выиграть выборы. — Б. Ю.), если нет, то поддержу решение соратников», — заявил на днях Пур Мохаммади.
Кто еще? Вероятным кандидатом от исламского духовенства считается тегеранский мэр Багер Калибаф. Поговаривают и о возможном выдвижении нынешнего спикера меджлиса (парламента) консерватора Али Лариджани, который в прошлом долго и небезуспешно вел переговоры с мировой «шестеркой»1 по иранской ядерной программе.
Ресурс имени Обамы
30 лет назад исламские ортодоксы в Иране сбросили «проамериканского» шаха,2 государственного деятеля Ирана, шахиншаха (1941–1979) из династии Пехлеви (США считали его важнейшим военно-политическим союзником на Среднем Востоке и в Персидском заливе), и захватили посольство США. С тех пор Америка стала фактором иранской политики. Президентская кампания в Иране четырех-летней давности, вынесшая на политический олимп Махмуда Ахмадинежада, процентов на 80 была реакцией на войну в Ираке и на остальные 20 — на войну Большого Сатаны (Америки) с мусульманами в других точках земного шара. Других внешних факторов, способных повлиять на ее итоги, не было. Сейчас такой фактор есть. Имя его — Барак Обама. Ирония ситуации в том, что этот фактор вступает в силу, когда интересы Ирана и США по многим пунктам региональной политики объективно смыкаются.
Политика США в отношении Ирана вот уже 30 лет формулируется на основе так называемой поправки Кайла-Либермана3 и определяется тремя словами: «режим чрезвычайного положения». Впервые такой режим был введен еще президентом Картером в 1979 году «в связи с исключительной угрозой для национальной безопасности, внешней политики и экономики США, созданной ситуацией в Иране». В ноябре 2008-го президент Буш продлил действие поправки. Однако, по мнению иранского эксперта Пируза Муджтехидзаде, возглавляющего лондонский исследовательский центр «Евросевик», администрация Обамы уже предпринимает шаги, которые «способны привести к постановке вопроса об отмене поправки», а это в ходе выборов сыграет на руку иранским реформаторам.
Прямой диалог Барак
Обама уже заявил о намерении проводить новый курс в отношении Ирана через прямой диалог с этой страной и подкрепил свои слова назначением опытнейшего дипломата Дениса Росса, хорошо знающего Ближний и Средний Восток, спецпредставителем по Ирану. Итальянская газета «Стампа» со ссылкой на источники, близкие к новому президенту США, сообщила, что «администрация Белого дома намерена отойти от доктрины Буша по изоляции группировок ХАМАС в Палестине и «Хезболлах» в Ливане и установить стабильные каналы связи с ними». А кто может справиться с этой ролью лучше Тегерана? Идея в том, что прямой контакт с Ираном значительно снизит политический вес его подопечных — ХАМАСи «Хезболлах». Играет на руку Ирану и намерение Обамы покончить с талибами: афганские моджахеды, то и дело снующие через границу с контрабандным грузом, уже давно стали головной болью для иранских пограничников. Причем дело нередко доходит и до кровавых стычек.
Желание Барака Обамы радикально изменить ситуацию в Ираке через постепенный вывод воинского контингента США также пришлось по нраву Тегерану. «Здесь у США и Ирана обоюдная заинтересованность друг в друге, — полагает французский эксперт по Ирану Клеман Терм. — Америка уже поняла, насколько шиитская община в Ираке подвержена влиянию иранских шиитов. Но стабильность в Ираке нужна и Ирану — в противном случае нестабильность угрожает ему самому».
Наконец, еще один аспект американоиранских отношений — энергетический. Он непосредственно затрагивает интересы третьей стороны — России. Европа, уставшая от капризов «Газпрома», делает ставку на проекты альтернативных трубопроводов в обход России. Важная роль в их реализации отводится Ирану, одной из крупнейших газодобывающих стран мира. США готовы признать новую энергетическую роль Ирана как противовеса российской сырьевой экспансии, но при условии, что Тегеран проявит уступчивость в ядерном досье. Возможно ли такое в принципе? В окружении Обамы считают — да, возможно. Но для этого в качестве одной из необходимых предпосылок требуется смена руководства в Иране: переговоры с Ахмадинежадом, который умудрился рассориться не только с Западом, но и почти со всеми арабскими соседями Ирана, бессмысленны, его сознание чересчур зашорено исламистскими, антисемитскими и антиамериканскими догмами. Другое дело — Хатами, которого хорошо знают и уважают в Европе.
Поэтому США будут делать ставку на оппозиционного кандидата. Конечно, США не смогут непосредственно повлиять на итоги иранских выборов-2009, как не смогли они это сделать четыре года назад. Но на расстановку политических сил в Иране в преддверии выборов, риторику кандидатов и их рейтинг политика США повлияет стопроцентно.
Выборы по-ирански
Президентские выборы в Иране проводятся раз в четыре года. Президент — второй человек в государстве после верховного религиозного лидера. Кандидаты в президенты допускаются к избирательному процессу только после утверждения Контрольным советом, состоящим из 12 человек. Шестеро из них — факихи, знатоки мусульманского права, которые назначаются по согласованию с верховным религиозным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи. Контрольный совет изучает биографию, послужной список кандидатов в президенты, проверяет, соответствует ли их профессиональный и моральный облик нормам конституции и ислама. При этом монополия на толкование норм ислама также принадлежит факихам. Лицо, избранное президентом, получает официальный статус только после утверждения верховным религиозным лидером. Согласно конституции президент контролирует весь исполнительный аппарат, ему принадлежит решающая роль в определении внутри- и внешнеполитического курса Ирана. Нынешний президент Ирана Махмуд Ахмадинежад был избран на эту должность летом 2005 года.
_______________
1 Великобритания, Китай, Россия, США, Франция и ФРГ.
2 Мохаммед Реза Пехлеви (1919–1980).
3 Принята Конгрессом США в 1979 году.