Но быть может, Франция «больна» собственным чувством протеста? Нет. Мы знаем, что такое демократия: всеобщее избирательное право, неподдельные выборы, реальные политические партии и свободная печать. Но этого недостаточно. Как остроумно заметил французский историк Пьер Розанваллон, демократия не сводится ни к праву выбирать, ни к праву контролировать предмет собственного выбора. Возможность быть в реальной оппозиции, протест, переговоры с действующей властью — вот один из «китов» демократии.
Протесты и манифестации — наиболее эффективный «французский» противовес власти. С его помощью граждане регулярно оказывают давление на правительство: так было в 1983-м и 1986 годах в связи со школьной реформой, в 1995-м — перед «первой» пенсионной реформой, в 2006-м, когда власть хотела провести закон о трудоустройстве молодежи... И каждый раз этот противовес валил министров, а случалось — и правительства.
Сегодня, как показывают социологические опросы, две трети французов — против пенсионной реформы. Николя Саркози никогда еще со времени своего избрания в мае 2007-го не был так непопулярен: лишь 29% граждан считают его работу удовлетворительной... В Париже 300 тыс. человек прошли маршем по любимому маршруту демонстрантов: Reїpublique — Bastille — Nation. Да что там Париж — колонны по 3–4 тыс. протестующих были организованы в малюсеньких городках, где всего-то — 8–10 тыс. жителей. Революционная Франция, провозгласившая когда-то «свободу, равенство, братство», будто восстала из пепла. Представьте себе шествие по Кутузовскому проспекту и Арбату: переполненные улицы, огромная толпа, митингующая по 5–6 часов без перерыва... Впечатляет. Нет, во Франции не началась революция. Николя Саркози сумеет навязать обществу свою реформу. Но общество уже предупредило президента: отныне у него не так много шансов одержать победу на президентских выборах, которые состоятся всего лишь через 18 месяцев.