Маленькие граждане — тоже граждане. Они еще не умеют пользоваться своими правами, поэтому защищать права детей — обязанность государства
Даниил Хармс говорил в конце 30-х годов: «Дети — это нацменьшинство в империализме взрослых». Он отразил исторически сложившуюся ситуацию: ребенок бесправен и бессилен перед взрослыми. Хорошо если за него заступаются родители. А если сами родители его бьют? А если родителей нет?
Человечество пришло к тому, что детей надо как-то специально в правовом отношении защитить: в 1989 году была принята Конвенция ООН по правам ребенка. Это совершенно новое качество развития цивилизации.
Поскольку наша страна присоединилась к этой Конвенции, Комитет ООН по правам ребенка дает свои рекомендации: что государство должно делать, чтобы максимально соблюсти права детей. В России практически ни одна рекомендация не выполнена.
— Не введена ювенальная юстиция (отдельное судопроизводство для несовершеннолетних), направленная больше на профилактику, чем на наказание малолетних преступников. Пакет законов лежит в Госдуме с 2002 года. Не сделан даже первый, простейший шаг: в систему судов РФ не введено само понятие «ювенальный суд».
— Не созданы механизмы рассмотрения жалоб и защиты детей от унижающего и жестокого обращения. Домашнее насилие стало бедствием. Ребенку, который страдает от побоев, недоедания, издевательств, сексуального насилия, некуда пожаловаться. Есть несколько областей, отдельные районы, где созданы участковые социальные службы, работающие с неблагополучными семьями не в чрезвычайных случаях, а постоянно. Но этого нет в Москве, нет почти по всей России.
— Не приняты меры, которые позволили бы сократить число детей, живущих в интернатных учреждениях, развивали бы альтернативное семейное устройство. У нас детей спасают одним способом: отбирают у родителей (подробнее об этом читайте на стр. 10). Обратный процесс — устройство сирот в семью, усыновление, опека — отдан на откуп бюрократии. А когда чиновники распоряжаются «государственными» детьми — это очень взяткоемкая ситуация. По сути, это фабрика сиротства. Она создана Семейным кодексом, в котором нет ни одного слова о том, что надо в обязательном порядке готовить принимающих родителей, — это должны делать профессиональные службы. Что надо сопровождать потом семью, помогая ей на первых этапах. Иначе говоря, про реальную, профессиональную, а не бюрократическую работу по устройству детей, оставшихся без попечения родителей, там нет ни слова.
Существует до двух десятков ведомств, так или иначе занимающихся реабилитацией семьи. И все эти ведомства работают совершенно отдельно друг от друга, нет того единого «кулака», который бы их собрал. В Перми есть, в Каширском районе Московской области есть, в Саратовской области есть. Но это капля в море. Государственная система не может работать на энтузиазме одиночек. Плохо делают свое дело законодатели: нет единства юридических формул в разных законах. Нет многих рабочих понятий, без которых работа не движется. Чтобы неповоротливая система хотя бы перенимала тот опыт, который уже появился, нужны обязывающие федеральные нормы.
Это не было сделано в 2008 году, который был Годом семьи. И неизвестно, когда государство наконец этими вопросами озаботится.
Специальные права детей зафиксированы в ряде международных документов, начиная с Конвенции по правам ребенка 1989 года. СССР присоединился к ней в 1990 году. Россия, правопреемница СССР, является участником Конвенции. Каждые 5–7 лет она предоставляет доклад о выполнении Конвенции ООН по правам ребенка в Комитет ООН по правам ребенка. Коалиция российских неправительственных организаций представляла в 1998-м и 2005-м альтернативные доклады, что было предусмотрено процедурой.