Дорога без дураков

Этой развязкой на трассе ежедневно пользуются единичные водители

Трещины в патриотизме

Первые километры трассы Хаба­ровск—Чита — это виды былинно широкого Амура плюс многочисленные дорожные трещины и выбоины. Все хвалебные слова по поводу новорожденной магистрали можно забыть уже здесь. Местные автомобилисты относятся к таким мелочам, как пара сотен километров дорожной лезгинки, великодушно. «Этот кусок строили в начале века, — рассказывает водитель-перегонщик Алексей Наумов. — Ходят слухи, что, несмотря на все улыбки, Путин по первое число всыпал дорожникам». Но и это не помогло — даже после официального открытия на многих участках покрытие либо еще недоделано, либо уже начало сыпаться. «Еще пять лет назад, — продолжает Алексей, — вместо асфальта здесь ездили по грунтовой насыпи. Раздирали в пух и прах покрышки, но дело окупалось — японские машины шли на ура. После введения многочисленных ограничений бизнес почти умер. Сейчас машин протягивают раз в пять меньше. А ведь «японки» дешевле, надежнее, безопаснее, удобнее, экологически чище наших «ТАЗов» (так в народе зовут продукцию тольяттинского автозавода). На Дальнем Востоке «русишавто» покупают только фанатики или психи. Две трети машин здесь — праворукие, впору английские ПДД вводить». Заканчивает Алексей на гражданско-патриотической ноте, хотя что только что ругал все отечественное: «Попомните мои слова — бунты и революции начинаются ведь не с великих идей, а с бытовых человеческих проблем и наплевательского отношения к людям». 

Строители еще не вывезли с трассы всей техники    

Еврейско-китайское счастье

Следующий крупный населенный пункт на трассе — столица Еврейской автономии Биробиджан. Пока едем до этого города (а это 170 км пути), на каждом шагу попадается дорожная техника, заштопывающая дыры в покрытии.
По сравнению с респектабельным Хабаровском в Биробиджане «бедненько, но чистенько». Путешественников гостеприимно зазывают приличные гостиницы и рестораны, театры, музеи, есть даже филармония. Из евреев здесь один памятник Шолом Алейхему. «Так все евреи давно уехали, — объясняет таксист Павел. — Вместо них теперь китайцы и кавказцы. Нужна ли нам дорога? Конечно! Раньше грузы возили только по «железке». И ее хозяева-монополисты задирали цены. Может, теперь дешевле будет. Хотя если посчитать, сколько в эту магистраль денег закопано, — можно было натуральный филиал Израиля построить!» 

 
Китайцев на земле советских евреев действительно немало. Строят, копают, готовят, выполняют прочую непопулярную у местных жителей работу. О китайской экспансии мы говорим в местном баре с майором из штаба Дальневосточного округа. Майор представляется Николаем и с ходу выдает военную тайну, правда, двадцатилетней давности. О якобы разработанных в советские времена программах по противодействию китайскому вторжению. О высоковольтном проводе вдоль контрольно-следовой полосы, который при включении рубильника выжигал все живое на десятки квадратных километров. О тактических ядерных фугасах на особо важных участках.
«Думаете, почему автодорогу начали строить в 1960-х, а потом проект свернули? — перешел к стратегии наш собеседник. — Коммунисты на великих стройках не экономили! Просто трасса идет параллельно границе, во многих местах приближается к китайской территории меньше чем на сотню километров. Из Биробиджана — 75 км, один марш-бросок. До того как дорога появилась, захват этого района ничего бы хунвейбинам не дал. А теперь по трассе до Москвы за три дня доехать можно. Только китайцы нас по-другому выдавят. Они уже победили, просто этого многие стараются не замечать. На людях одежда китайская, техника дома — китайская, даже продукты, хоть и выращены у нас — все равно китайскими руками. Так что магистраль больше всего китайцам нужна». 

Кладбище машин, разбившихся на трассе «Амур»    

Развязка в никуда

Чем западнее от Хабаровска, тем крепче асфальт и меньше автомобилей. В начале довольно густо разбросанные по обочинам кафешки и АЗС с каждой новой сотней километров все больше редеют. Рекламные щиты и вовсе запугивают водителей надписями в духе: «Следующая заправка через 300 км!»
Коротая минуты и километры, мы насчитали не больше трех-четырех машин в час, едущих нам навстречу. Причем большинство из них составляли грузовики и дорожная техника, явно задействованная при прокладывании этой самой дороги. По нашим подсчетам, загрузка федеральной трассы на данный момент в сотни раз меньше любого подмосковного шоссе. Да и официальные данные отводят трассе не более трех тысяч машин в сутки. Важное добавление: дороги, соединяющие основную магистраль с окрестными населенными пунктами, нередко представляют собой изношенные грунтовки, готовые после любого дождя превратиться в болота. 

 
Цивилизация среди этих болот начинается как-то вдруг, и зовут цивилизацию Большой Немер. Это около деревни с таким названием — чудо современной автодорожной мысли. Громадная развязка. Величественная настолько, что и в Москву не стыдно. Предназначено сооружение для тех, кому надо свернуть на север. Вот только желающих поехать в Магадан очень немного.
Теперь о ценах. Ориентировочная стоимость большенемерского рукотворного чуда — миллиард с лишком рублей. К гордости за отчизну примешивается мысль, что его легко можно заменить дешевым круговым перекрестком или обычным светофором. Или задачи сделать дешевле просто не было? 

Стоянка дальнобойщиков    

Карьерные нарушения

Сами строители дороги не переживают, что скоро окажутся на улице. «Такую махину надо поддерживать в рабочем состоянии, — объясняют они. — Зима здесь лютая, покрытие будет трескаться. В некоторых местах дорогу залили битумной смесью с дробленым камнем. Там она проживет подольше. В других — сэкономили. Официальная гарантия — пять лет. Заказчики обещали подрядчикам, что заставят переделывать брак за свой счет. Но это когда еще будет. Наши начальнички уже сейчас никого не боятся. После проезда Путина начались проверки — и ФСБ, и менты, и прокуратура. Оказалось, что щебень и песок, использованные для отсыпки полотна, берутся на местном карьере незаконно: не было ни лицензии на добычу, ни разрешений. Экспертиза показала, что полученная смесь не соответствует ГОСТам, а значит, может привести к разрушению трассы. Возбудили уголовные дела по статьям «халатность» и «самоуправство». Выбрали породы на миллионы, а штраф там несколько десятков тысяч. Так что вы думаете — наверху «порешали» и одно расследование уже похоронили, а второе идет к тому же. Так чего бояться?» 

 
Оказалось, что для ускорения процесса всю магистраль разбили на участки, отдав их разным подрядным организациям. Кто-то успел закончить вовремя, другие до сих пор осваивают выделенные средства. В итоге где-то асфальт почти идеальный, в других местах гнать машину быстро опасно — попадешь колесом в рытвину.
Для внештатных ситуаций дорога приспособлена еще меньше, чем для езды. Телефонов экстренной связи на обочинах нет, мобильники сигнал не ловят. Милицейские посты на двух тысячах километров можно пересчитать по пальцам одной руки, и даже засады гаишникам устраивать особо не на кого.

Революционнее декабристов

Красоты сибирской земли время от времени сменяются убогими деревнями, плавно переходящими в исправительные колонии. Здания ИТУ, как правило, выглядят опрятнее и комфортабельнее полуразвалившихся избушек. Здесь не живут — здесь пережидают от одного глотка самогона до другого. «Найти нормальную работу сложно, — рассказывает Сергей из поселка Итака. — Хоть что-то платят только за обслуживание железной дороги и трубопроводов. Можно устроиться на карьер, но надорвешься быстро. На строительство дороги пригнали татар через всю Россию. Местных берут только чернорабочими, говорят, навыков нет. А где их взять-то? Все ремеслухи (ремесленные училища) и путяги (ПТУ) позакрывали. Раньше в деревнях жили охотники, у каждого была своя заповедная тропка, сторожки в чащах, зверье в глаз били. При советской власти спились».
Небольшие села и городки разной степени запущенности радуют лишь названиями — Сковородино, Свободный, Белогорск, Ерофей Павлович. Ни с дорогой, ни без нее особых перспектив у их жителей нет. Особенно впечатляет райцентр Могоча (в переводе с эвенкийского «золотая долина»). В ветхих домишках и убогих пятиэтажках ютятся бывшие зэки и старатели, моющие в окрестностях золото. На стенах могочинских строений много плохо затертых лозунгов, призывающих к насилию над «черными». При этом вездесущие китайцы ходят по улицам вполне спокойно. «Тут со времен декабристов не ступала нога приличного человека, — смеется продавец магазина Артур, показывая на витрины, заставленные спиртным. — Вы лучше на улицу не ходите. Здешним скучно, а телефоны, часы и фотоаппараты всем нужны. Недавно один гордый байкер отказался со шпаной выпить. Так они его убили. Армян тут не любят, но побаиваются трогать — водкой же должен кто-то торговать! Так и живем». 

 
Начинаем фотографировать, вокруг быстро собирается компания работяг. Узнав, что собираемся писать о дороге, хором начинают жаловаться: «Когда строительство было в разгаре, нам платили по 25–30 тыс. Это неплохо, даже с учетом северных цен. А как дорогу сдали, выдали по 5–7 тыс. А ведь наша бригада выиграла какой-то конкурс. Официально объявили, что нам положен приз — стиральная машина Indesit. Но мы ее так и не увидели…»
За пару сотен километров до Читы асфальт снова покрывается трещинами. На обочине оленей и белок сменяют бездом­ные собаки и редкие пешеходы. Добираемся до знака «0» — нулевого километра федеральной трассы «Амур» М58. И сразу слышим самый злободневный читинский вопрос: будет ли в связи с последними событиями переименован переулок Лужкова? Подтекст, кажется, ясен: если назовут в честь нового столичного мэра, может, сам московский градоначальник приедет по случаю переименования и подкинет бюджетный миллиард-другой на перестройку дороги.