Когда я была невинным ребенком, я искренне верила, что Запад — это что-то среднее между зоной стихийного бедствия и концлагерем, где за колючей проволокой скитаются голодные и замордованные трудящиеся. Я помню свои детские книжки: например, некий «Дик с 12-й Нижней», которому хотели удалить глаз из-за отсутствия денег на лечение. Мы читали романы про «Маленьких оборвышей», которые по преимуществу жили «Без семьи». В детстве мне не пришлось прочесть ни про одного счастливого и сытого западного ребенка. Зато над унылым советским бараком во всю мощь динамиков неслись слова: «Я другой такой страны не знаю…»
О том, что землячки космонавта Николаева ходят в лаптях, мы узнавали из самиздата, из «Моих показаний» Анатолия Марченко. Когда в 80-е даже в Москве продукты стали дефицитом, кремлевским соловьям стало нечем крыть: все население империи выстроилось в очереди за едой. Немного выручала статья 190 «прим» о клеветнических измышлениях. Но пропаганда по инерции продолжала разглагольствовать о «загнивающем Западе». Тупость вождей КПСС была так велика (а пассивность и извечное рабство народа — еще больше), что никто и не пытался спастись, пока все с треском не развалилось в августе 1991 года. И как говорится, до последнего вздоха пропаганда твердила, что без нас пропадут все: Прибалтика — без наших заводов и кадров, Польша и Чехия — без наших войск, ибо Запад их тут же завоюет. Нас приучили к тому, что если за морем телушка — полушка, то перевоз — не меньше рубля. При «железном занавесе» до телушки было и впрямь не добраться. Но пока пропаганда расписывала издыхание соседских коров, подохли все свои.
Казалось, с открытием информационных шлюзов и границ ужастики из жизни Запада должны были просто исчезнуть, но не тут-то было! Притормозив на ельцинскую эпоху, с приходом Путина и его юрского периода пропаганда переключилась на ближнее зарубежье. Все беглые страны СНГ, вроде Грузии, Украины и Молдовы, должны были умереть от голода или ползти обратно на коленях.
Восемь лет, которые можно было потратить на разведение собственных коров, ушли на то, чтобы смаковать мечту об издыхании коров соседских. А между тем Молдова не пропала без Приднестровья и его ржавых станков, а крошечная Грузия провела реформы. «Обреченные» страны Балтии ушли назад в Европу и подбираются к ЕС (бывший Варшавский договор уже там), а в украинском парламенте если и ругаются, то читайте Э. Эррио «Между двумя войнами»: в 20–30-е годы XX века во Франции правительства дольше 2–3 месяцев не держались. Болезни роста.
Наши политэмигранты потянулись на Украину за свободой и человеческой жизнью. Там уже и Ольга Кудрина, которой дали три года за лозунг «Путин, уйди сам!», и девушки из коммуны ПОРТОС.
Восемь лет мы гнили в своем болоте и квакали о том, что Запад сгинет раньше нас, и даже фантаст Лукьяненко предвещал Америке загадочный, но ужасный конец.
И вот кризис, и лубянские сердца запели, и нам стали втолковывать, что вот он, конец Европы и США, конец капитализма. Но оказалось, что наш феодализм кончится гораздо скорее, и это ясно уже и сопрезидентам. Путин разъясняет, что «амеро» вместо доллара не будет, что доллар не обрушится и Америка не закроется. Медведев добавляет от себя, что «финансовым центром» мы станем не сейчас, а как-нибудь потом. Видимо, это все случится в один день: проживание нынешнего поколения при коммунизме, отдельная квартира на каждую семью (вклад Михаила Сергеевича), рубль в качестве резервной валюты и Москва вместо Уолл-стрита. Но нашу российскую телушку это едва ли «поднимет с колен».