Дважды Зубово-Полянский суд Мордовии отказывал Светлане Бахминой в праве выйти на свободу. За освобождение бывшего юриста ЮКОСа к тому моменту успели высказаться, кажется, все: Верховный суд Мордовии, республиканская прокуратура, руководство колонии, в которой до рождения дочери в ноябре 2008 года содержалась Бахмина. Письмо с просьбой о помиловании Бахминой, адресованное президенту Дмитрию Медведеву, подписали почти 100 тыс. человек. О том, что практику УДО надо чаще применять по отношению к беременным женщинам и матерям, в связи с делом Бахминой на встрече с президентом говорила и член Совета по правам человека Светлана Сорокина: «Мне хочется надеяться, что мы не в самой немилосердной стране живем». Оправдать надежды Сорокиной должен был Преображенский суд Москвы, куда наконец было перенесено из Мордовии рассмотрение вопроса об УДО. В Москву — потому что сюда, в одну из клиник Подмосковья, была переведена Бахмина накануне родов уже третьего ребенка. Именно в Преображенский суд — потому что, находясь все последние 5 с лишним месяцев в подмосковной клинике, она формально числилась в СИЗО №1, знаменитой Матросской Тишине. И СИЗО, и сам суд расположены в московском районе Сокольники.
Последнее заседание
Маленький зал судебных заседаний забит журналистами, которые оттеснили в самый дальний угол представителя СИЗО Олега Гафарова. Гафаров сжимает в руках зеленую папку с характеристикой на Бахмину из Матросской Тишины. Судья Ирина Вырышева сообщает, что на ее имя поступило заявление от Бахминой с просьбой рассмотреть вопрос об условно-досрочном освобождении в ее отсутствие. Действительно: клетка за спинами адвокатов, в которой должна находиться подсудимая, пуста.
Заседание начинается, и в воздухе повисает напряжение. В отличие от мордовского суда, где заседания длились по несколько часов, здесь все происходит как-то неожиданно быстро. Ощущение хорошо отрепетированного спектакля. Представитель СИЗО Гафаров, краснея и непонятно от чего покрываясь пятнами, сообщает суду, что у Бахминой были хорошие отношения с сокамерниками, что у нее всегда опрятный внешний вид и что спальное место она всегда держит в порядке. «В дальнейшем отбывании наказания не нуждается», — заканчивает свою короткую речь Гафаров и, будто освободившись от тяжелой ноши, оседает на скамью, как легкоатлет, только что пробежавший марафонскую дистанцию.
Слово получают защитники Бахминой. Адвокат Роман Головкин зачитывает обращение Бахминой с просьбой об УДО: «Искренне раскаиваюсь, твердо встала на путь исправления» — так оно заканчивается. Адвокат Семен Ария свою речь зачитывает с листа: «Уголовное дело против Светланы Бахминой и вопрос о ее условно-досрочном освобождении — факторы, влияющие на образ правосудия. /.../ Защита с тревогой и надеждой будет ждать, на чью сторону вы (судья) встанете». И снова выступает адвокат Головкин: из 6 с половиной лет срока Бахмина отсидела 4 года и 4 месяца, хорошие характеристики, ряд благодарностей, СИЗО №1 и мордовская колония поддерживают просьбу об УДО. Адвокат вспоминает, как на февральском заседании Госсовета в Вологде, посвященном состоянию пенитенциарной системы России, президент Дмитрий Медведев говорил о необходимости гуманизации системы исполнения наказаний. «Надо смягчать (систему), — настаивает Головкин. — Надо (переходить) от разговоров к делу». Вновь встает адвокат Ария и несет судье Ирине Вырышевой фотографию Светланы Бахминой с детьми.
— Порядком судебного заседания не предусмотрено, — как-то растерянно пытается остановить его судья.
— Наглядность бывает полезной, — парирует Ария, и судья, едва улыбнувшись, забирает фотокарточку.
Молодой, лет тридцати, старший помощник прокурора Антон Давыдов, тоже страшно волнуясь, почти скороговоркой зачитывает: «Обвинение полагает, что ходатайство законное и обоснованное». И почти бегом возвращается на свое место. Об аргументах, которые дважды заставили Зубово-Полянский суд Мордовии отказать Бахминой в условно-досрочном освобождении «за нарушение режима содержания», сейчас не вспомнил никто.
Счастливый финал
Судья Вырышева удаляется для вынесения вердикта, все актеры исполнили свои роли, сомнений в итоговом решении, кажется, уже ни у кого нет, и напряжение, висевшее в зале все эти минуты (заседание длилось не более получаса), моментально спадает. Улыбаются адвокаты Бахминой, ее друзья, пришедшие на заседание, журналисты. Улыбается секретарь суда и даже молодой рыжий пристав. Выдавить из себя улыбку не получается только у сурового конвойного, но и он, кажется, старается изо всех сил. Адвокат Ария рассказывает журналистам, что в октябре этого года Светлане Бахминой исполнится 40 лет.
В зал возвращается судья, она заметно нервничает, и листки с решением прыгают у нее между пальцев: «Выслушав защитников, представителя СИЗО, представителя гособвинения, суд полагает возможным удовлетворить...» После этих слов в зале начинают аплодировать. У Бахминой, по мнению суда, сформировалось уважительное отношение к человеку и обществу, но это, в общем, уже никого не интересует. Радуется, кажется, даже прокурор Давыдов, который, убегая из суда, уверил журналистов, что обжаловать решение об условно-досрочном освобождении прокуратура ни в коем случае не намерена.
«Все ее силы пойдут теперь на воспитание ребенка, — делится друг Бахминой Денис Силютин. — Она всегда мечтала о девочке». Адвокат Головкин, отвечая на вопрос о новом процессе над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым, уточняет, что Светлану Бахмину по этому делу никто не допрашивал и в списках свидетелей она не значится. Адвокат Роман Головкин говорит: «Я счастлив». И никаких вопросов ему больше уже никто не задает.
Теперь осталось дождаться, пока Светлана Бахмина станет свободной не только на бумаге...
Адвокат Светланы Бахминой Семен Ария:
ССЕе должны были освободить в тот же день или на следующий. Впрочем, юридически эта процедура не прописана, вы не найдете ее ни в одном кодексе. После решения суда остаются технические операции, но такая задержка вызывает недоумение. Десятидневный срок, отпущенный законом на вступление решения в силу, не распространяется на решения по УДО.
