Кто определяет главные темы свежего номера? Расскажите немного о внутриредакционной жизни
Анна Родина
— В пятницу вечером, после бессонной ночи четверга, когда сдается предыдущий номер, когда идет подписание уже после верстки, где-то в девять, полдесятого вечера, мы собираем летучку и определяем темы.
Я присутствую всегда на этой летучке и, как правило, после того, как главный редактор задает вопрос, что будет главной темой следующего номера, примерно три минуты долгого молчания. И тогда Женя Альбац начинает трясти молодежь, которая засыпает на диване, трясти обозревателей, и журналистов — тяжеловесов наших, и начинается мозговой штурм. Каждый начинает что-то накидывать, какие-то наметившиеся темы по рубрикам. Все, что касается главной темы, это, как правило, долгий мучительный процесс, в котором участвуют абсолютно все.
Имеете ли вы право вето на готовящиеся материалы? Приходилось ли вам снимать какие-то материалы с публикации? Почему?
Петрович
Принимаете ли лично Вы участие в отборе релевантной для журнала информации? И в чем вообще заключается Ваша роль в журнале? Имеете ли Вы право вето на тот или иной материал, готовящийся к публикации?
Спасибо, Марина Иванова, Санкт-Петербург
Уважаемая Ирена Стефановна!
Вы являетесь издателем журнала, всегда ли ваше мнение совпадает с мнением редакции? Или наоборот?
Спасибо, Георгий
— Что касается вето, то нет, конечно. «Вето» тяжелое слово, довольно часто мое мнение не совпадает с тем, что присылают авторы, особенно колонок. Все, что касается Новодворской, Шендеровича, экономического отдела - это авторские колонки и в них никто не имеет право влезать. Бывают стилистические какие-то поправки, а я по своей профессии редактор. Но идеологически я ничего не трогаю, хотя, очень часто не согласна. У нас журнал независимый, и если авторы высказывают свою точку зрения, говорить: «Идите отсюда со своей точкой зрения», — это неправильно, это дикость какая-то, какое уж тут вето.
Бывали случаи, когда были очень слабые статьи и просто настаиваю на том, что это стыдно, мы должны делать качественный журнал. Но говорить о цензуре, права вето и так далее… Мы с Женей Альбац абсолютные единомышленники. Часто спорим и даже ругаемся, что я считаю, в работе абсолютно нормально, каждый должен уметь отстоять свою точку зрения, я пытаюсь доказать Евгении Марковне, то, что готовили журналисты, никак не может идти, потому что, это противоречит тому, сему, пятому, десятому и просто нашим взглядам. Вчитавшись, Женя говорит: «Мы все исправили, вы правы». Такое бывает.
Скажите честно, есть ли в журнале цензура, запретные темы, которых вы не касаетесь? Спасибо за ваш журнал. С уважением, Борис.
Борис Козлов
— Журнал в основном печатает и готовит материалы, которые касаются нашей власти. Нас интересует жизнь обычного простого человека, которого обижают.
Знаете, существует огромное количество журналов, которые содержатся властью. Их так много. Так много они вылизывают, вплоть до гланд, через одно место, наше руководство и власти, от которых они зависят материально, духовно и физически. И единственный журнал, который не делается на деньги Кремля, олигархов. Просто так случилось, что я смогла в свое время заработать деньги, уйдя, продав свои акции на REN TV.
Уважаемая Ирена Стефановна!
Я регулярно читаю ваш журнал. Некоторые материалы получаются очень сильными. Непонятно только одно, почему в журнале так мало рекламы? Сколько у The New Times подписчиков? За счет чего/кого он существует? Есть планы выходить на самоокупаемость? И как долго этот благодетель еще готов содержать журнал?
strashnov
— Ой, этот благодетель готов содержать журнал, пока не кончатся деньги. Знаете, я в свое время начинала с сыном делать РЕН ТВ, заложив свою квартиру. Сейчас у меня есть дача, квартира, в крайнем случае, пойдет с молотка.
Почему так мало рекламы? Это совершенно очевидный ответ, мы неоднократно даже печатали — «На этом месте могла быть ваша реклама, если бы вы не так боялись». Те, кто следит за нашим журналом, видели это на обложке. Конечно, хотелось бы зарабатывать, но пока не получается.
Интересуется ли Ваш журнал материалами, свидетельствующими о прямом участии российских государственных "органов" в организации тех или иных крупных терактов ? Или, может быть, Вы считаете такие материалы "конспирологическим" бредом?
Всем всего хорошего!
Д.Воробьевский, редактор самиздатской газеты "Крамола" (г.Воронеж)
— Понимаете, это правда, или это неправда, мы читали книги по этому поводу, огромное количество западной прессы и нашей прессы, о том, что все эти теракты организуются нашими силовыми ведомствами. Вы знаете, я в это не верю. Присылайте документы, если будут документ, доказывающий — Иванов, Петров, явки, как наш премьер, будучи президентом говорил. А голословно, домыслы, - такое мы не можем печатать. Мы никогда не печатаем ничего, в чем мы не уверенны. А здесь сплошные предположения.
Уважаемая Ирена Стефановна! Все время смотрю и читаю как Вас и Ваш журнал постоянно гнобят и не дают спокойно работать. Вы печатаете невероятно провакационные материалы, на темы, которые другие издания обходят стороной. Почему Вы не боитесь? Почему Вы занимаетесь этой деятельностью? Что движет Вами?
Спасибо, Мария г.Самара
Недавно в редакцию приходили с обысками, расскажите, вы не боитесь, что власти попытаются силовыми методами закрыть издание?
Бармалей
Простите, это не намек на возраст, но... Вы жили при советской власти, знаете, что людей за оппозицию власти отправляли в лагеря. Вы не боитесь сейчас выпускать такой журнал?
rostota
— Страха при советской власти? Да, я слишком хорошо помню это время, работала в нем, жила, и это меня коснулось. Я родилась в ссылке, куда был сослан мой отец по знаменитой статье, 58-й статье — враг народа. Я, работая на телевидении, будучи замужем за диссидентом, в течение двадцати лет была не выездная, и это все, конечно, коснулось меня. Я прекрасно все понимала. Сейчас совершенно другое время. Даже в нашем журнале мы часто пишем и говорим о том, что мы возвращаемся в «совок», но это, все-таки, не совсем так.
Сегодня есть Интернет, сегодня мы все можем выезжать, мы видим мир, нет железного занавеса, есть частная собственность, есть продукты, есть возможность говорить то, что ты думаешь. И выросло целое поколение совершенно свободных людей, которых, правда, сейчас очень корежит, и все они стали, в основной части своей, циниками. Но, по крайней мере, они не подделываются. Они просто выросли такими, видя много фальши, лжи, несправедливости, бесконечной какой-то суеты, которая происходит выше.
Личности, которые пришли к власти, вызывают у меня лично не уважение, а в какой-то степени презрение. Нельзя так относиться к собственному народу и так презирать его. Я, в данном случае, сейчас говорю о национальном лидере, потому что, если говорить о президенте, он еще слишком молод и, может быть, он наберется и зубы вырастут и когти. По крайней мере, на нем нет клейма КГБ.
У меня нет страха абсолютно. Есть страх за страну, и есть страх за то, что это будет длиться бесконечно, вот этот выверт, который развернул страну совершенно в другом направлении, но, при этом, есть какие-то и позитивные вещи, шаг вперед и три назад. При Ельцине, когда началось это бурное время надежды, когда все как-то враз развалилось, было безумное желание строить, делать что-то, быть причастным и к новому времени, и совершенно к новому ощущению в себе. Я всегда была свободным человеком, мне было все равно, кто передо мной, водопроводчик или министр, я всегда разговаривала на равных. Есть страх за сотрудников, есть страх за детей, внуков, но, по большому счету, - за страну.
а почему другие богатые люди, которые понимают все про Путина, не делают что-то?
rostota
— Ну, поэтому, они и богатые. Поэтому у них все есть. Они не делают этого, они делают нечто другое.
Уважаемая Ирена Стефановна! Хочу для начала сказать ОГРОМНОЕ спасибо Вам и коллективу журнала за качественную работу, принципиальность и бесстрашие перед нашим государством. Будет ли редакция оспаривать действия ГУВД по выемке документов в редакции?
Поступают ли Вам угрозы от власть имущих?
Вы готовитесь к тому, что Роскомнадзор по указке ГУВДа предпримет попытку лишить журнал регистрации?
Нестеренко Дмитрий
— Спасибо за добрые слова. Я очень довольна тем, какой коллектив сложился. Мы существуем три с половиной года, и с ноля стали выпускать журнал, и он стал достаточно влиятельным. По цитируемости мы занимаем вторые-третьи места, в десятку входим все время, это радует.
Что касается ГУВД… Мы судимся, с нами судятся, это нормальная реакция людей, которые вместо того, чтобы проверить все факты и устранить их, сами себя проверяют. Через два дня говорят: проверка не подтвердилась, факты не подтвердились и подают на нас в суд за клевету, вернее, даже не на нас, а на тех людей, которые давали интервью, и пытаются, выламывая нам руки, заставить нас выдать этих людей.
Насколько я понимаю, Женя Альбац готова... тут она давала интервью, что она готова пойти в тюрьму, но она не выдаст источники. Мы не будем нарушать Закон о печати. Кроме того, мы очень опасаемся за жизнь этих людей, мы за них отвечаем.
Были ли попытки склонить Вас к закрытию издания?
Нестеренко Дмитрий
— Это невозможно. Кто это может сделать?
Будет ли меняться облик журнала? (если честно, не хотелось бы...)
Можно ли, чтобы журнал был потолще? Первые номера были солидными, "пухлыми"....
Нестеренко Дмитрий
— Знаете, это не так. Первые номера были 64 страницы, с обложками 68. Как было, так и есть. Облик журнала меня очень устраивает, и насколько я знаю, редакцию и главного редактора устраивает. Мы будем потихонечку добавлять рубрики, фоторепортажи, конечно, мы будем развиваться, а не хиреть. Стагнации я пока не вижу.
Насколько сильно отличается Интернет-версия журнала от печатной? Не было ли желания выкладывать на сайте материалы в формате pdf? Нет ли планов выпустить мобильную версию журнала?
Yaroslav
— Планов у нас громадье. Постепенно, так как я человек упертый, я все равно добьюсь того, чего я хочу, и конечно, мне хотелось бы, чтобы журнал лежал в каждом доме, в каждом телефоне, в каждом ай-паде...
Что касается версии журнала в Интернете, то она абсолютно идентична, и даже некоторые материалы мы выкладываем целиком, потому что размер журнала не позволяет иногда интервью в 50 тысяч знаков поставить, а оно безумно интересное, а нам надо сделать из него 12 тысяч. Поэтому ровно то, что есть в журнале, это есть в Интернете.
Выкладываем «Главную тему» по понедельникам, и постепенно в течение недели выкладываем весь журнал, потому что мы все-таки хотим, чтобы его покупали, ведь мы практически целиком зависим от распространителей… Магазины накручивают на нас 100 иногда 200 процентов в цене, что тоже душит журнал, но ничего мы с этим поделать не можем. Люди заинтересованные, чтобы наш журнал выходил, могли бы помочь тем, что хотя бы покупали журнал, или подписывались на него. Если не хотите переплачивать – приезжайте к нам в редакцию, покупайте журнал здесь, и еще мы купон печатаем каждый номер, подписывайтесь, это значительно дешевле в 2-3 раза.
Распространяется ли ваш журнал в Германии? Возможно ли его купить здесь?
Владимир Давыдович, Штутгарт
— Нет. Когда я смотрю в Интернете, кто приходит, и какие страны, а огромное количество стран приходит — пользователей, читающих наш журнал в сайте, но подписки нет. Сейчас мы пытаемся это наладить как-то, но здесь тяжелый случай, все требует колоссальных вложений.
В какой стадии сейчас находится дело Натальи Морарь. Продолжает ли журнал бороться за ее возвращение в Россию?
Кирилл, Санкт-Петербург
— Всякие отморозки гадости писали по поводу того, что и брак Натальи Морарь с Илюшей Барабановым был фиктивный, и что все это мы придумали для собственного пиара. На каждый роток не накинешь замок, и пусть это остается на их совести. Наши доблестные спецслужбы, которые Наташу обвинили в том, что она угрожает национальной безопасности страны, занимаясь честным журналистским расследованием...
В понедельник выйдет материал, это продолжение расследования, которым занималась Наташа. Я думаю, что, наши власти равнодушными к этому материалу не останутся. Может быть, они и меня захотят лишить гражданства, или еще кого-то. Но у меня одно гражданство, и лишить меня, и выгнать за границу меня нельзя, Женю Альбац тем более. Наташа была таким наглым образом выгнана из страны, абсолютно бесчеловечно, и по-хамски.
Она устроила свою жизнь в Молдавии, это ее родина, и она слишком активный человек, умный, сильный, естественно, она не могла там сидеть спокойно, и ждать у моря погоды, когда ее сюда обратно впустят. Хотя безумно жалко, она очень талантливый человек, и нам ее очень не хватает. Постоянно, когда бывают у нас встречи с власть имущими, и с каким-то спецслужбами, мы всегда этот разговор затеваем, просим вернуться к этому. Илюша постоянно запросы шлет, но получает те же самые отписки. Я надеюсь, что вода камень точит, и мы все-таки добьемся того, что Наташа сможет нормально приезжать из свободной Молдавии в свободную Россию.
Ирена Стефановна, вы сами пользуетесь интернетом или вам помогают помощники?
Victory
А желания вести собственную колонку в журнале у вас не было? Многие журналы начинаются с колонок издателей или главных редакторов
faithful
Не было ли у вас желания завести собственный блог? В ЖЖ или на сайте Нью Таймса?
Антон, Воронеж
— Компьютер освоила, только уйдя из РЕН-ТВ, я пользователь пять лет, но уже очень продвинутый. Захожу в разные блоги, или на форумы, и возникает желание ответить, но беру себя в руки, и понимаю, что только начни и тут же погружусь. А я и так ложусь в 5-6 утра, вообще перестану спать. Пока нет...
Почему после телевидения вы решили издавать именно журнал? почему не газету или радиостанцию?
Игорь Михайлов
— Хороший вопрос... Собственно, даже не думала ничего издавать. Когда я ушла с телевидения, я долго приходила в себя («долго» — примерно, недели две), и когда была на похоронах Ани Политковской, я поняла, что настолько душная атмосфера, кольцо настолько сжалось, вдруг увидела, что читать нечего. Я должна облазить весь Интернет, чтобы что-то найти, а пять лет назад было значительно меньше информации другой, не той, которую нам выдавало телевидение, под присмотром Кремля. Поняла, что нужно что-то — журнал или газета, что даст возможность создать еще одну такую ясную поляну, в которой будет звучать другая точка зрения.
Мы пытались «Московские новости» купить. Женя Альбац встречалась с Гайдамаком, который буквально неделю назад до этого выкупил это бренд замечательный. И что потом произошло, вы знаете, с «Московскими новостями»... И зачем ему это было нужно? Видимо, задача была убить этот бренд.
Журнал «Новое время» к тому времени уже почти зачах, денег у них не было, суды они все проиграли, здание потеряли, тиража не было, и выходил на плохонькой бумаге, хотя по составу, и по наполнению мне это журнал был очень интересен. Собственно, после этого выкупили бренд «Новое время». И второй бренд, так как это журнал выходил во многих странах мира под названием «The New Times». Раф Шакиров, которого я взяла главным, решил соединить «Новое время» с «The New Times», потому что сразу выпускать две версии у нас не было сил и возможностей. Вот так случилось, что это бренд был выкуплен, и поженились английское название с русским.
Медийный тренд во всем мире - смерть бумаги, переход на электронные носители. Как вы относитесь к электронным СМИ? Ваш прогноз: умрет ли бумага, и если да, то когда?
Dan
— Да, наверное, это случится. Смерть предрекали театру, с появлением кино, или смерть кино с появлением телевидения. Совершенно другое ощущение, когда ты берешь номер в руки. И совсем другое восприятие из маленького телефона, или даже из компьютера. Ты проглатываешь, получаешь информацию, но не получаешь удовольствия. Это как секс на бегу — удовольствия мало, а делом был занят.
Еще один вопрос, спасибо, канал интернет телевидения стоит в ваших планах?
Znakom
— Собственно, когда мы запускали журнал, запустили сразу и сайт, на который огромное количество телевизионных людей набрала. У нас был первый «Марш несогласных», первые какие-то демонстрации, они были в прямом эфире, мы это наладили. Но оказалось, что это очень тяжело. Стоит сумасшедших денег, тяжелый получился сайт, мы стали его облегчать. И что-то делать одно левой ногой, и одно за счет другого... Этому надо отдаться, как любому делу. Хорошо надо сделать журнал. Мне кажется, нам это удалось, и теперь можно думать об Интернет-телевидении. Хотя, я думаю, что мы немного опоздали. Но мы взяли Олега Козырева, который собирается все это делать, и я, надеюсь, сделает.
Уважаемая Ирена Стефановна! У меня вопрос по сайту Нью-Таймс. Почему бы вам не сделать на сайте страничку вопросов к главному редактору журнала Е. Альбац? Как это, например, сделано на сайте Эха Москвы. Было бы неплохо, если бы установилась обратная связь между редакцией и читателями журнала и сайта. Спасибо.
Константин г.Москва
— Понимаете, радио это замечательная штука, там не надо сутками собирать материал, писать, вводить эти буквы в компьютер — пришел, отговорил и свободен. Отвечать на вопросы? Да, наверное, можно, но у Евгении Марковны просто нет времени — просто его физически нет. У нее есть собственный блог, на который она очень редко заходит. Илюша Барабанов, который является главным редактором Интернет-издания, если вы посмотрите на него в пятницу в час ночи, и такая жалость берет, потому что глаз нет, похудел еще больше, и без конца хочет спать. Мы не успеваем.
Редакцию на днях посетил Майкл Макфол, в интернете вас часто обвиняют в связях с вашингтонским обкомом. Как вы относитесь к авторам таких текстов и критике вообще?
roboteka
— К конструктивной критике нормально отношусь. Знаете, нас уже такое количество и органы, и люди, и недоброжелатели разные проверяли, кто же нам дает деньги. Может быть, Березовский? Может быть, Невзлин? Может быть, Гусинский? «А, Америка! Шакалите у посольств!» — и так далее. Понимаете, люди существуют на гранты, подают на премии, а мы никогда этим не занимались — ни одной копейки за всю жизнь... Я не оправдываюсь, мне смешны все эти разговоры...
Евгения Марковна, которая блестяще знает английский язык, и закончила Гарвард, и написала там диссертацию, и ее, как журналиста знают во всем мире. Все посольства, не только американцы следят за тем, что мы пишем, и выписывают наш журнал, это наши подписчики. Когда что-то происходит, звонят, либо приезжают, хотят познакомиться, и посмотреть, как мы выглядим, насколько мы напуганы, и как нам живется, и они за нас боятся.
Приходящие гости с погонами нас не пугают, потому что мы честно выполняем свой долг, и, приходя к нам, они уходят, немного извиняясь. Надо сказать, что все следователи, которые здесь были, ведут себя достаточно прилично, и с большим уважением, и тихо каждый из них говорит: «Мы читаем от корки до корки ваш журнал».
И еще вопрос: где Вам было интереснее: на Ren-Tv или с Нью-Таймс?
abcde
— Что значит, где интереснее? Так как я любому делу отдаюсь от и до, мне просто интересно жить. И тогда была жизнь безумно бурная и интересная, и сейчас она бурная и интересная. Плюс к тому у меня уже появилось четверо внуков за это время, что тоже занимает мое сердце, ум, и время иногда.
Доброго дня, Ирена Стефановна! Какую по-вашему цель преследовала Людмила Алексеева, взяв в команду Лимонова-человека настолько дискредитировавшегося в глазах очень многих (я имею ввиду его реальные подставы людям, которые в свое время ему поверили, и которые из-за него теперь сидят не совершив никаких уголовных преступлений)? Готов допустить мысль что Лимонова ей попросту навязали! Но не вызывает ли у вас вопросы то упорство, с которым нынешние "лидеры триумфальной площади" вновь и вновь собираются в одном и том же месте? Может им никакая свобода и ненужна, а нужно обычное противостояние власти, какой бы эта власть не была? Быть может, именно поэтому в России так непопулярна оппозиция? Непопулярна именно среди простых обывателей, среди тех, кто действительно хотел что-либо изменить, но только не с этой оппозицией! Желаю вам, вашему изданию всяческих благ и процветания. С уважением,
Александр Григорьев
— Лимонов очень талантливый человек, талантливый писатель, но я его не люблю. Под его крылом такое количество молодых людей было и сейчас есть, которые отсидели в тюрьме, или получали дубиной по голове, мне просто жалко этих ребят. Кстати, Новодворская тоже очень не любит Лимонова, и считает его провокатором. Но все же я считаю, что силы настолько неравны…. Весь этот репрессивный аппарат, который работает не на уничтожение бандитов, террористов, экстремистов, борьбы с наркотиками, с тем беспределом, который сегодня есть в стране. И я понимаю Алексееву, которая выходит рядом с Лимоновым. Не думаю, что это ее кумир, или ее единомышленник, это совершенно разные люди...
А что касается того, что они упрямо борются за Триумфальную площадь, - Триумфальная площадь с Маяковским, в свое время, собирала политические диспуты, «самиздат», поэтов, рокеров... И там достаточно большая площадь, а сегодня ее изгадили... Власть сосредоточила все свои ОМОНовские силы, одела милиционеров в эти непробиваемые щиты, и они, как космонавты на луне двигаются с дубинами в руках, с шокерами, честно говоря, это просто стыдно. Слон и Моська. Так вот Моська сильнее! Потому что она не боится, и упрямо выходит, и принципиально добивается того, что 31 статья нашей Конституции разрешает делать.
Я понимаю их упрямство, и эту логику, и не понимаю власть, которая сама плодит и партизан, и весь этот ужас, который происходит в наших регионах. Глядя на то, как разгоняются в Москве и в Питере мирные марши, или пикетирование одиночных людей, или что они творят с Пономаревым, это не просто стыд, это омерзительно. Глядя на то, что они делают с пожилым человеком, который не успел выйти из метро, его хватают, и сажают в кутузку, это дикость. Такого даже не было, между прочим, в советское время.
Верите ли Вы, что Медведев способен начать в стране либерализацию и каков ваш прогноз на то, кто будет президентом после 2012 года?
Петр Семенович, Берлин
— Кто же знает, какой прогноз? Судя по всему, они оба хотят. Договорятся. Поставят бутылочку, кинут кости, на картах погадают, на кофейной гуще... Договорятся... Я не знаю...
Медведев? Помните, был такой фильм с Марчелло Мастрояни, он говорил: «Желание-то у меня есть, да вот не могу...» Желание у него есть, и это видно, но силенок маловато.
Как вам кажется, насколько демократия совместима с русской ментальностью? Готов ли русский человек быть свободным, но вместе с тем ответственным перед собой и своими согражданами? Широко распространено мнение, что идеальная форма правления для России - монархия (что мы сейчас и наблюдаем: после второго президентского срока Путин никуда не делся потому что он просто царь)
Марина Сергеевна, Москва
— Какой он царь? Пахан, и всё. Не представляю, чтобы царь выражался вот такими фразами - «замочить в сортире», и еще что-то. Весь этот лексикон… он играющий крутого, очень не уверенный в себе человек. Я говорила о Владимире Владимировиче, как вы понимаете. Огромное количество людей, живущих в нашей стране, ментально всегда верили в хорошего царя, он и поможет, и простит, и накажет, эта вера в доброго царя... Мы отстали от Европы на 200 лет, но мы идем семимильными шагами, у нас уже очень много свободных людей — внутренне свободных людей. А холопство и рабство, которое ментально есть в народе, - это исторически так сложилось. Но растет другое поколение, которое уже этого не имеет.
Уважаемая Ирена Стефановна! Просто всего Вам лучшего и мужества! В провинции Вас тоже знают и уважают.
afanasich
Ирена Стефановна, у меня нет вопросов. Просто спасибо Вам за журнал, без которого уже несколько лет не представляю своей жизни, спасибо за то, что в нашей стране есть такие Граждане, как Вы, Евгения Марковна и Илюша Барабанов. Без вас было бы совсем невыносимо. Берегите себя. А мы всегда с вами и за вас.
Алексей
— Спасибо за добрые слова. Я вообще, не пафосный человек, но мне приятно слышать эти слова от вас. Делая этот журнал, мне кажется, мы сохраняем ген честной расследовательской журналистики, и здесь есть молодые ребята, которые учатся. Здесь нет заказухи, нет цинизма, мы делаем всё, очень болея за всё это. И, понятно, что в моем возрасте хочется немного передохнуть, и не тратить деньги, как многие считают, так глупо. Возможно…
Но пока у меня есть силы и деньги, я буду это делать. И пока получаю письма, в которых люди говорят «спасибо», и «пока вы есть, мы не уезжаем и страны, потому что есть надежда, что нас услышат». Собственно, ради этого мы и делаем The New Times.