Вы вместе с Григорием Чхартишвили организовали сбор подписей в защиту Светланы Бахминой. Почему?
Это была попытка помочь страдающей семье. Светлана, ее мальчики, новорожденная Анна оказались втянуты в игры «больших людей», живущих в режиме самоизоляции. Чтобы звук наших голосов проник сквозь стенки кремлевской «барокамеры», сегодня нужен очень мощный хор.
Тот факт, что в письме президенту говорилось еще о двухстах беременных женщинах, находящихся в местах заключения, не был с нашей стороны уловкой. Институт помилования фактически бездействовал в последние годы президентства Путина, что, конечно, свидетельствует о вопиющей жестокости или этической близорукости высшего руководства. Однако в случае с Бахминой и само общество, точнее, часть общества повела себя неадекватно. Как могут люди в здравом уме, да еще зачастую считающие себя христианами, отрицать необходимость милосердия? Не понимаю.
Старые неврозы
Но многие, даже ваши хорошие знакомые, отказались подписать это письмо…
Не удивляет. Люди еще недавно (по историческим меркам — вчера) жили в тоталитарном государстве. Их подсознание перегружено комплексами, фобиями, порой весьма причудливыми. Я, конечно, был обескуражен, когда некоторые уважаемые люди по-тихому увильнули или вдруг стали биться в истерике. С другой стороны, если человек не может справиться со своими страхами, выдает невротическую реакцию, мы не вправе его осуждать. Ведь не скажешь: «Забудь обо всем, что случилось с твоей семьей, живи свободно!» Да и реабилитация сталинизма в медиапространстве только усугубляет этот застарелый невроз.
Ваше письмо что-то дало?
В какой-то степени. Все-таки у Светланы принципиально изменились условия содержания. Она вместе с младенцем находится в санатории в Подмосковье. Недавно ее документы из Мордовии были направлены в Преображенский суд города Москвы. Конечно, бюрократическая машина работает медленно, но, может быть, Свету (и Аню) все-таки освободят условно-досрочно. А про других женщин, о которых мы в том письме написали, — вообще ни гугу.
Вам не кажется, что это «ни гугу» стало как-то очень заметно?
Когда общество молчит, не лезет на рожон, оно просто выживает — и выжидает. Но даже в тишине идут скрытые процессы. Я по собственному опыту знаю, как решительно разделились мнения и позиции по всем ключевым вопросам. О чем это говорит? Что атмосфера накаляется? Что достаточно будет очередной провокации со стороны властей, и Россия встанет на дыбы?
Вам кажется, что коллапс близок?
Это чувствуют все. У многих погибают домашние растения — реагируют на агрессию, на негатив, которым заряжены, а лучше сказать — заражены люди. А мы, граждане великой страны, ведем себя, как тараканы, почуявшие опасность. Притворяемся мертвыми, как будто нас не существует.
В пузыре имперского мифа
Когда пошли трещины и все начало разваливаться?
У нас желание удержать страну в пузыре имперского мифа привело к власти силовиков, и мы опять угодили в авторитарное, неэффективное государство, которое не дает России нормально дышать. Очередная попытка реанимировать почившую империю идет полным ходом: через фальсификацию истории, через идеи шовинизма и национализма. До сих пор отдельные граждане сокрушаются, что империя распалась. А спроси их: вам-то от этого какая радость? Что за сверхценная идея — жить в империи? Разве в этом величие? Имперский миф отбрасывает Россию на задворки цивилизации, в позапрошлый век. Я уверен, если бы Россия сегодня была демократической, стремительно богатеющей страной, бывшие союзные республики не тянулись бы ни к Европе, ни тем более к Америке. Зачем? Те же грузины — с чего бы им искать дружбы с американцами, если Россия — правовое государство с передовой экономикой? Или Украина — стремилась бы она в Евросоюз, если бы у нас все происходило по-человечески, а не шиворот-навыворот?
Люди, которые занимаются разведкой и госбезопасностью, не должны руководить страной. Военные обучены убивать, разрушать, противостоять в конфликтах, поэтому их не должно быть в политике. Всеми главными институтами должны руководить гражданские лица — и желательно женщины. Потому что правителям России сейчас требуется не только ум, но и сердце, и фантастическая интуиция.
А народ готов принимать серьезные решения?
Часто говорят: народ пассивен, не готов стать гражданским обществом, ответственным за свою страну. Но не будем забывать: советское государство вело себя, как маньяк-людоед, поэтому нельзя, восстановив гимн и объявив Сталина эффективным менеджером, не возродить многочисленные фобии.
В телеопросе «Имя России» за Сталина проголосовало огромное число людей, несмотря на весь страх и ужас.
Не верю я в эти опросы. Через интернет идет беспардонная манипуляция.
А зачем такая сложная работа с обществом?
Потому что теперь, когда нет нормальных партий, нет ни профсоюзной, ни политической легальной оппозиции, общество оказалось единственным источником опасности. Мы все — лишние люди в своем Отечестве. Кто-то подсчитал: чтобы обслуживать правящий класс, достаточно 20–30 млн населения. Они бы прекрасно качали нефть, добывали газ, костюмы бы шили барину по последней моде. И мне бы, вероятно, нашлось применение, как и моим друзьям-актерам — шуты всегда пригодятся, а то, не ровен час, барин захандрит.
Бредни про «пятую империю» — дымовая завеса. На самом деле им нужна прислуга-обслуга, а остальное население может завернуться в простыню и ползти на кладбище. Ведь источником благосостояния элиты до последнего времени являлись недра. Значит, остальные — просто нахлебники, причем потенциально опасные… И тут случился кризис. Нефть внезапно подешевела. И приходится власти задуматься: может, народ не так уж бессмысленно небо коптит? Другими словами, придется настроиться на то, чтобы жить за счет народонаселения. Придется налаживать с этим глупым обывателем какую-никакую обратную связь.
Чиновники и управленцы однажды утром проснутся добросовестными, трудолюбивыми и порядочными людьми?
Если это потребуется для их собственной выгоды? Конечно. Вот простой пример. Типичный директор репертуарного театра получает доход, сдавая помещения в аренду. Черным налом набивает свой личный карман. Разве он заинтересован в том, чтобы спектакли были хорошими? Ведь если театр прозябает, не возникнет режиссер (он же харизматичный лидер), который составит конкуренцию, сковырнет директора с насиженной кочки или заставит делиться — что тоже неприятно… Талантливая работа может оставаться в репертуаре годами, а бездарная мгновенно сходит со сцены, декорации отправляются на помойку. Чем больше делается спектаклей, тем чаще директор берет откаты. Вот и вся математика…
Теперь представим, что тот же директор богатеет потому, что на спектакли приходит публика, заплатив свои кровные за билеты, — допустим, это его частный бизнес. Да он костьми ляжет, чтобы спектакли были как можно лучше!
Поиск смыслов
Вас не печалит бессмысленность существования, на которую мы все при таких обстоятельствах оказываемся обречены?
А вы вспомните Советский Союз. Когда смыслы перестают совпадать с реальностью, начинается внутренняя эмиграция. Возникает приватное пространство, в котором возможны диалог, дискуссия, дружба. Государство, лишенное смыслов, неизбежно рассыпается. Что-то похожее происходит сегодня. Поиск смыслов ушел из политики, он происходит в другом измерении: в литературе, в науке, в интернете.
Насколько адекватно восприятие действительности нашей политической элитой?
Что тут скажешь: люди создали для себя резервацию, живут в изолированном, во всех отношениях комфортабельном мире. Человеческий ум в принципе способен оправдать что угодно, он инструмент иллюзий и самообмана. В театральной практике это вещь очевидная, а в политике и в управлении — далеко не всегда. Я согласен с теми, кто настойчиво рекомендует правительству выйти из самоизоляции. Как это ни неприятно, как ни противно, особенно после того, что уже совершено за последние девять лет. Но надо, надо выбраться из кремлевской «барокамеры», вступить с обществом в диалог, договориться об условиях совместного существования.
Вы думаете, элита и власть готовы к этим идеям?
Элита обеспечила себя и своих внуков. Теперь самое время подумать о стране. Я очень надеюсь, что генералы в погонах и без оных услышат простую мысль: создание новой империи — это и есть прямой путь к дальнейшему ее распаду. Это не только крушение страны, но и крушение личных планов, состояний, бизнесов.
А как вы сегодня себя ощущаете?
Я люблю дарить зрителям радость, отрывать их от скучной повседневности. Не хочется сгущать и без того безрадостную атмосферу. Но вот по соседству с нами, на Пречистенке, среди бела дня убивают двух прекрасных молодых людей, и я понимаю, что это террор, попытка запугать интеллигенцию, вообще самостоятельно мыслящих людей. В этой ситуации нельзя веселиться. Этот конфликт сильнее любого цензурного запрета. Что делать — ума не приложу. У меня нет темперамента политического художника, и получается, что многие вещи — комедии, например, забавные сказки для взрослых — я просто не могу себе позволить. Стыдно становится.
Спектакль «Предательство» в постановке Владимира Мирзоева по пьесе крупнейшего британского драматурга послевоенного поколения, нобелевского лауреата Гарольда Пинтера — первая премьера в Театре им. Станиславского в 2009 году. Режиссер сотрудничает с театром более 10 лет, был его художественным руководителем в 2003–2004 годах. «Предательство» — 11-я постановка Мирзоева на сцене Театра им. Станиславского.
Театральной Москве режиссер известен постановками «Женитьбы» и «Хлестакова» по Н.В. Гоголю, пьес Шекспира и Стриндберга (Театр им. Станиславского), «Сирано де Бержерака» Э. Ростана и мольеровского «Амфитриона» (Театр им. Вахтангова).
В Санкт-Петербурге в Мариинском театре Владимир Мирзоев поставил в 2002–2003 годах оперы Р. Вагнера «Зигфрид» и «Гибель богов».
Автор нескольких телевизионных постановок, в том числе «Башмачкина» по гоголевской «Шинели».