Первый в мире закон о свободе печати был принят риксдагом (парламентом) Швеции еще в 1766 году. Закон был подписан королем Адольфом Фредриком, дядей российской императрицы Екатерины Великой по материнской линии.
Сегодня свобода слова и информации здесь закреплены в трех из четырех основополагающих статей конституции страны.* * Речь идет о законах «Форма правления», «Акт о свободе печати» и «Основной закон о свободе слова» — это дополнение к закону о свободе печати, касающееся всех современных СМИ. Гражданам Швеции гарантируется право в устной и письменной форме «выражать свои мысли, взгляды и чувства», иметь свободный доступ к любым государственным актам, документам и переписке, в каком бы виде они ни хранились — письменном или электронном. Бывают ли в Швеции секретные документы? Конечно. Но они относятся к разряду исключений, подробно перечисленных в специальном законе о секретности: представители государства обязаны ссылаться на него каждый раз, объявляя тот или иной документ секретным.
Человеку, который сообщил информацию (в том числе секретного характера) писателю, журналисту или целой редакции, гарантируется анонимность. Журналисту или издателю, раскрывшему источник информации, грозит судебное наказание. Ни один государственный орган или учреждение не вправе предпринимать попыток самим найти источники журналистской информации. Ни один госчиновник — от мелкого клерка до премьер-министра — не может спросить журналиста: «А кто, собственно, сообщил вам это?» Противоправна уже сама постановка вопроса. Конечно, в жизни бывает разное, и между чиновником и репортером могут быть неформальные отношения. Как тогда? А вот примерно так: «Скажи-ка Карл, откуда у тебя эта инфа?» — «Какого черта, Ларс, ты же знаешь, я все равно тебе ничего не скажу: имею право». Нарушить закон о защите источников информации и журналист, и госчиновник могут только при особо отягчающих обстоятельствах, например, когда заведено дело о шпионаже и на карту поставлена национальная безопасность. Возбудить уголовное дело по статье о нарушении свободы слова и печати может только юрист высшей инстанции: в Швеции он зовется канцлером юстиции, и задача его сводится к контролю за государственной властью, дабы та не нарушала законов страны.
Бывают ли в трактовке и применении закона о свободе прессы спорные казусы? Еще бы! Вот, например, городская газета рассказывает о представителях этнического меньшинства — это может быть человек или группа людей. С точки зрения фактов все написано верно, а вот стиль, эпитеты кому-то показались уничижительными. В таком случае вся публикация может быть расценена как оскорбление или клевета. Окончательный вердикт зависит от того, чью сторону возьмет общественное мнение. Впрочем, госчиновников и политиков это не касается — им надлежит терпеть все. На парламентских выборах в сентябре 2006 года, после десятилетнего пребывания у руля власти социал-демократов, победу одержала консервативная коалиция Фредрика Рейнфельда. Но не прошло и 10 дней, как двое из новоиспеченных министров вынуждены были уйти в отставку из-за вскрывшихся скандальных фактов их прежней жизни. Так, министр культуры Сесилия Стего Чило в течение 16 лет не платила налог за пользование телевидением, которое в Швеции финансируется за счет абонентской платы, а министр торговли Мариа Борелиус, владея виллой класса люкс, долго уклонялась от уплаты имущественного налога, да еще и скрыла факт продажи акций на бирже, тем самым избежав необходимости уплатить налог на прибыль.
Как работает законодательство в области свободы прессы, красноречиво иллюстрирует и разразившийся в 2005 году международный скандал вокруг карикатур на пророка Мухаммеда, опубликованных датской газетой «Юлландс-Постен». Карикатуры вызвали настоящий переполох в исламском мире, в ряде стран были совершены нападения на датские посольства, другие ввели ограничения на импорт из Дании. И официальный Стокгольм, и шведская пресса полностью поддержали тогда датчан. А спустя два года уже шведский художник Ларс Вилкс опубликовал карикатуры, на которых Мухаммед был изображен с туловищем собаки. И сразу же пошел накат на Швецию. Видному деятелю Социал-демократической партии, экс-министру юстиции и главе МИД Лайле Фрейвальдс тогда удалось уговорить (скорее всего, не без подсказки полиции безопасности) своих однопартийцев ради их же блага убрать карикатуры с партийного сайта. 10 марта 2010 года несколько шведских газет, включая крупнейшие «Дагенс нюхетер» и «Экспрессен», опять напечатали те карикатуры — таким способом наши издатели выразили поддержку Вилксу, план убийства которого был раскрыт накануне в Ирландии. И снова реакция не заставила себя ждать. Шведские мусульманские организации потребовали от Стокгольма вмешаться. К ним присоединились руководители некоторых исламских государств и правительств, требовавшие как минимум официальных извинений. Но правительство не вмешалось. Иначе оно само совершило бы преступление, для которого в нашей конституции уже уготована статья «Вмешательство со стороны руководящих органов».
Вилли Тиндеманс, журналист (Антверпен, Бельгия):«7 апреля 2005 года парламент Бельгии принял «Закон о свободе прессы и ее границах». Начиная с 1977 года в стране было зафиксировано по меньшей мере 12 случаев серьезного и длительного противостояния прессы и Фемиды. В большинстве из них дело касалось журналистов, пишущих на судебные темы. В 1984 году один судебный репортер в Брюгге выплеснул на газетные страницы историю о том, как юстиция намеренно затягивала расследование дела о сутенерстве (подозревали, что здесь мог быть конфликт интересов). Фемида парировала, что это, мол, делалось в интересах следствия, а дотошный журналист взял и спутал все карты. Коллегу затаскали по судам, и он едва не угодил в тюрьму, отказавшись назвать источники информации. Новый закон четко определил: никто не вправе требовать от журналиста таких сведений. Поначалу действие закона распространялось только на профессиональных журналистов, занимающихся «сбором, распространением, производством информации на регулярной оплачиваемой основе». Но 7 июня 2006 года бельгийский Арбитражный суд решил, что закон обязан защищать и тех, кто занимается журналистикой «добровольно и безвозмездно» либо просто «идентифицирует себя в качестве журналиста». Прежние ограничения суд счел «дискриминационными». Более того, под действие закона суд подвел всех без исключения сотрудников редакций, включая водителей, телефонисток и офис-менеджеров. Однако защита, которую получили в Бельгии представители второй древнейшей, — не всеобъемлющая. Если публикуемая информация представляет серьезную угрозу физическому здоровью гражданина или группы граждан, судья, именно судья, а не полицейский или госчиновник, может потребовать от журналиста обнародовать ее источник. То же самое касается случаев, когда не остается других способов получить важные сведения о нарушениях конституции, уголовного и гражданского кодексов. Проблема в том, что в полиции и судах все еще плохо знакомы с содержанием закона, случаи его прямого применения пока редки. Журналистам все еще не хватает всеобъемлющего доступа к официальной информации, а чиновники любят спекулировать на тему «ответственности прессы», не понимая, что журналистика — не наука и не разновидность судебной деятельности. Она начинается с поиска и анализа фактов.
