 |
|
Иоганнес Мартин Кренцль и Мойса Эрдманн в опере «Дионис» Вольфганга Рима, созданной на основе «Дионисийских дифирамбов» Ницше
|
Для публичного успеха фестиваля его должны сопровождать скандалы. В Зальцбурге этого хватает: то звезды начинают массово отменять выступления, то обнаружатся многолетние растраты. Технический директор фестиваля недавно ушел в отставку, как и финансовый директор местного пасхального фестиваля: выяснилось, что вместе они пустили налево сотни тысяч евро. Пока дело расследует прокуратура, а публика судачит в антрактах, Зальцбургский фестиваль остается тем, чем был всегда: собранием отменных исполнителей и ценящей их публики.
Хлеб, карта, пистолет
Революционный террор, смерть Робеспьера — вроде бы не самые актуальные на летнем фестивале темы. Но спектакль «Наш террор», сыгранный французской труппой D’ores et deja, можно назвать открытием Зальцбурга-2010.
Все начинается как интеллектуальная игра времен французской революции. Десять членов Комитета общественного спасения собрались за длинным столом. Хлеб, карта, пистолет и макет гильотины — вот и весь антураж для бесед, начинающихся в день казни Дантона, решающих вопросы жизни и смерти, настоящего и будущего революции. Постановку 28-летнего Сильвена Крёзево, человека замкнутого, отказывающегося давать интервью и фотографироваться, впервые показали прошлой осенью в Париже. С тех пор он был показан более 50 раз, всегда с овациями в финале — большая редкость для политического театра. Но актеры играют так самозабвенно, диалоги о свободе и тирании так современны, что публика сидит два с лишним часа не шелохнувшись. Где та критическая точка, после которой освободитель становится фюрером? Почему идеология устаревает так быстро, надо ли ей слепо следовать? Насколько политик зависит от амбиций и где баланс между «я должен» и «ничто человеческое мне не чуждо»?
Драма драмы
Считается хорошим тоном говорить о драматической программе фестиваля чуть свысока. Зальцбург показывает лишь один оригинальный, то есть поставленный целиком за счет фестиваля спектакль, все остальные сделаны совместно с театрами Германии и Австрии, где премьеры пройдут через месяц-другой. Стоит ли платить дорого в Зальцбурге, когда все это скоро можно увидеть в репертуарных театрах, где цены заведомо ниже?
К счастью, на публику эта логика не действует. Фестивали хороши тем, что позволяют экспериментировать с афишей, где соседствуют обычно несовместимые названия. Здесь можно живьем пообщаться с авторами, да и ощущение праздника много добавляет спектаклю. Безусловно, интересна конкурсная программа для молодых режиссеров Young Directors Project (YDP) — именно туда попал «Наш террор». Победитель YDP получит грант на новую постановку. В жюри конкурса — Клаус Мария Брандауэр, показывающий заодно в Зальцбурге актерский мастер-класс. Знаменитый Петер Штайн отдал ему главную роль в «Эдипе в Колоне». «Эдип» идет весь месяц (что для Зальцбурга редкость), билетов давно нет.
Штайн сторонник «разговорного» театра, где текст важнее жеста. Но Брандауэру и не надо много движений, чтобы сыграть трагедию. Для хора же придумано столько мизансцен, что их одних хватило бы для представления жизни злосчастного Эдипа, брошенного богами на растерзание паркам. По сравнению с энергичным, словно натянутый лук, «Террором» неторопливый «Эдип» выглядит почти старомодно. Хотя Штайн сам заново перевел Софокла (он знает древнегреческий), темп действия и дикция актеров напоминают эстетику ХХ века. Она еще работает, хотя и видно, что создавалась доклиповым сознанием.
Незапретное искусство
Девизом фестиваля-2010 стала цитата из Ницше: «Где сталкиваются бог и человек, возникает трагедия». Эссе, которое по поводу Ницше написал для фестивального альманаха литератор Михаэль Колмайер, вызвало критику — католики сочли его позицию нехристианской. Зальцбург — город религиозный, фестивалю приходится с этим считаться. Многие представления показывают в церкви, причем случалось, после премьеры радикальные постановки оттуда вежливо выпроваживались. Были в свое время трудности и у «Имярека» Гуго фон Гофмансталя. Этим спектаклем, ставшим символом фестиваля, он открылся в 1920 году, с редкими перерывами драму о последних днях жизни богатого человека до сих пор играют на ступенях собора.
Истории посвящена выставка «Большой всемирный театр» в музее Зальцбурга. Главный герой — Макс Рейнхардт, основавший фестиваль вместе с Гофмансталем и изгнанный в 1938 году фашистами: подвел «пятый пункт». Замок Леопольдскрон, который режиссер старательно отреставрировал, реквизировали тогда без компенсации. Сегодня замок доступен публике, его парк стал сценой для «Сна в летнюю ночь», легендарного спектакля Рейнхардта. Показали и его фильм по Шекспиру, снятый в Голливуде в 1935 году (балетные сцены ставила Бронислава Нижинская, сестра Вацлава Нижинского, хореограф дягилевских сезонов). Рейнхардтовский вечер напомнил о домашнем театре. Перед началом зрителям вручали корзины для пикника, и на лужайке перед замком можно было предаться сперва гастрономическому, а затем эстетическому наслаждению. Это важно, ведь остальная программа Зальцбурга скорее напрягает, чем расслабляет.
Ницше, герой и любовник
Оперные спектакли по-античному бескомпромиссны: «Электра» Штрауса и «Лулу» Берга не добавляют зрителям житейского оптимизма. Даже возвращение Анны Нетребко в Зальцбург не скрашивает мрачного впечатления от оперной программы. Дива вроде подобрела к городу, который сделал ее всемирно знаменитой и обеспечил австрийское гражданство, от былой капризности поначалу не было и следа. Но на пресс-конференцию она все же не пришла. Тем не менее сейчас немыслим ее отказ от выступления со ссылкой на проблемы голоса. К тому же в Зальцбурге выступает муж Нетребко, уругвайский баритон Эрвин Шротт — их семейные снимки в газетах интересуют публику не меньше пения. Лепорелло Шротта в «Дон Жуане», изобретательно поставленном Клаусом Гутом, поразил всех. Зато «Ромео и Джульетта» Гуно с Нетребко — возобновление, поет она хорошо, но неожиданного в постановке обнаружить не удалось. То ли дело «Дионис» Вольфганга Рима, чьей мировой премьерой Зальцбург может гордиться. Столь сбалансированные спектакли, где хорошо все — и режиссура, и декорации, и исполнение, — редкость в сегодняшнем театре. Это важно для оперы, созданной на основе «Дионисийских дифирамбов» Ницше. Режиссер Пьер Оди не ограничивал себя в фантазиях: когда ставишь оперу первым, тебя не сдерживает груз традиции. Можно и над Вагнером поехидничать, и показать, как Аполлон сдирает с Ницше кожу. А художник Йонатан Месе вообще известен провокативными перформансами и слывет в арт-мире анфан терриблем. Его декорации запоминаются резким переходом от сцен на природе (Ницше то общается с нимфами на озере, то лезет по стремянке в заоблачные высоты) к городским увеселениям типа борделей. Интерес к «Дионису» проявило уже несколько театров, включая нью-йоркский Метрополитен.
Солисты вне конкуренции
58-летнему немецкому композитору Вольфгангу Риму посвящен в этом году цикл «Континент», это десять концертов и опера. Раньше его героями были классики авангарда, от Вареза до Ноно и Шарино. Впервые «Континент» отдан живому автору, чьи произведения исполняют звезды — квартет «Ардитти», Hilliard Ensemble, Венский филармонический оркестр под управлением Кристофа Эшенбаха.
Именно звезды влекут в Зальцбург. В музыкальных программах этого года задействованы известные актеры, от Фанни Ардан и Мартина Вутке до Жерара Депардье, читающего по-русски в «Иване Грозном» Сергея Прокофьева. Но солисты вне конкуренции: даже меломаны с трудом вспоминают что-то близкое к фурору, который произвел петербургский пианист Григорий Соколов. Программа, составленная из партиты Баха, «Фантазий» Брамса и сонаты Шуберта, вызвала 20-минутную овацию, Соколов сыграл шесть бисов. Способность извлекать из клавиш не просто звуки, но целые миры — удел немногих. Если бы гениальность фиксировалась Книгой рекордов Гиннесса, этот вечер был бы там первым. Москвичи обзавидуются: Соколов уже 12 лет не приезжает в столицу. Одни считают, что ему не дают в Москве достаточно времени для настройки рояля: а для Соколова это принципиально важно — он по несколько дней готовит инструмент к концерту. Другие говорят — виной всему скандально полупустой зал Консерватории на последнем московском концерте: в «лихие 90-е» организаторы не смогли обеспечить рекламу. Как бы то ни было, по остаточному принципу пианист существовать отказывается.
Хлеб, карта, пистолет
Революционный террор, смерть Робеспьера — вроде бы не самые актуальные на летнем фестивале темы. Но спектакль «Наш террор», сыгранный французской труппой D’ores et deja, можно назвать открытием Зальцбурга-2010.
Все начинается как интеллектуальная игра времен французской революции. Десять членов Комитета общественного спасения собрались за длинным столом. Хлеб, карта, пистолет и макет гильотины — вот и весь антураж для бесед, начинающихся в день казни Дантона, решающих вопросы жизни и смерти, настоящего и будущего революции. Постановку 28-летнего Сильвена Крёзево, человека замкнутого, отказывающегося давать интервью и фотографироваться, впервые показали прошлой осенью в Париже. С тех пор он был показан более 50 раз, всегда с овациями в финале — большая редкость для политического театра. Но актеры играют так самозабвенно, диалоги о свободе и тирании так современны, что публика сидит два с лишним часа не шелохнувшись. Где та критическая точка, после которой освободитель становится фюрером? Почему идеология устаревает так быстро, надо ли ей слепо следовать? Насколько политик зависит от амбиций и где баланс между «я должен» и «ничто человеческое мне не чуждо»?
Драма драмы
Считается хорошим тоном говорить о драматической программе фестиваля чуть свысока. Зальцбург показывает лишь один оригинальный, то есть поставленный целиком за счет фестиваля спектакль, все остальные сделаны совместно с театрами Германии и Австрии, где премьеры пройдут через месяц-другой. Стоит ли платить дорого в Зальцбурге, когда все это скоро можно увидеть в репертуарных театрах, где цены заведомо ниже?
К счастью, на публику эта логика не действует. Фестивали хороши тем, что позволяют экспериментировать с афишей, где соседствуют обычно несовместимые названия. Здесь можно живьем пообщаться с авторами, да и ощущение праздника много добавляет спектаклю. Безусловно, интересна конкурсная программа для молодых режиссеров Young Directors Project (YDP) — именно туда попал «Наш террор». Победитель YDP получит грант на новую постановку. В жюри конкурса — Клаус Мария Брандауэр, показывающий заодно в Зальцбурге актерский мастер-класс. Знаменитый Петер Штайн отдал ему главную роль в «Эдипе в Колоне». «Эдип» идет весь месяц (что для Зальцбурга редкость), билетов давно нет.
Штайн сторонник «разговорного» театра, где текст важнее жеста. Но Брандауэру и не надо много движений, чтобы сыграть трагедию. Для хора же придумано столько мизансцен, что их одних хватило бы для представления жизни злосчастного Эдипа, брошенного богами на растерзание паркам. По сравнению с энергичным, словно натянутый лук, «Террором» неторопливый «Эдип» выглядит почти старомодно. Хотя Штайн сам заново перевел Софокла (он знает древнегреческий), темп действия и дикция актеров напоминают эстетику ХХ века. Она еще работает, хотя и видно, что создавалась доклиповым сознанием.
Незапретное искусство
Девизом фестиваля-2010 стала цитата из Ницше: «Где сталкиваются бог и человек, возникает трагедия». Эссе, которое по поводу Ницше написал для фестивального альманаха литератор Михаэль Колмайер, вызвало критику — католики сочли его позицию нехристианской. Зальцбург — город религиозный, фестивалю приходится с этим считаться. Многие представления показывают в церкви, причем случалось, после премьеры радикальные постановки оттуда вежливо выпроваживались. Были в свое время трудности и у «Имярека» Гуго фон Гофмансталя. Этим спектаклем, ставшим символом фестиваля, он открылся в 1920 году, с редкими перерывами драму о последних днях жизни богатого человека до сих пор играют на ступенях собора.
Истории посвящена выставка «Большой всемирный театр» в музее Зальцбурга. Главный герой — Макс Рейнхардт, основавший фестиваль вместе с Гофмансталем и изгнанный в 1938 году фашистами: подвел «пятый пункт». Замок Леопольдскрон, который режиссер старательно отреставрировал, реквизировали тогда без компенсации. Сегодня замок доступен публике, его парк стал сценой для «Сна в летнюю ночь», легендарного спектакля Рейнхардта. Показали и его фильм по Шекспиру, снятый в Голливуде в 1935 году (балетные сцены ставила Бронислава Нижинская, сестра Вацлава Нижинского, хореограф дягилевских сезонов). Рейнхардтовский вечер напомнил о домашнем театре. Перед началом зрителям вручали корзины для пикника, и на лужайке перед замком можно было предаться сперва гастрономическому, а затем эстетическому наслаждению. Это важно, ведь остальная программа Зальцбурга скорее напрягает, чем расслабляет.
Ницше, герой и любовник
Оперные спектакли по-античному бескомпромиссны: «Электра» Штрауса и «Лулу» Берга не добавляют зрителям житейского оптимизма. Даже возвращение Анны Нетребко в Зальцбург не скрашивает мрачного впечатления от оперной программы. Дива вроде подобрела к городу, который сделал ее всемирно знаменитой и обеспечил австрийское гражданство, от былой капризности поначалу не было и следа. Но на пресс-конференцию она все же не пришла. Тем не менее сейчас немыслим ее отказ от выступления со ссылкой на проблемы голоса. К тому же в Зальцбурге выступает муж Нетребко, уругвайский баритон Эрвин Шротт — их семейные снимки в газетах интересуют публику не меньше пения. Лепорелло Шротта в «Дон Жуане», изобретательно поставленном Клаусом Гутом, поразил всех. Зато «Ромео и Джульетта» Гуно с Нетребко — возобновление, поет она хорошо, но неожиданного в постановке обнаружить не удалось. То ли дело «Дионис» Вольфганга Рима, чьей мировой премьерой Зальцбург может гордиться. Столь сбалансированные спектакли, где хорошо все — и режиссура, и декорации, и исполнение, — редкость в сегодняшнем театре. Это важно для оперы, созданной на основе «Дионисийских дифирамбов» Ницше. Режиссер Пьер Оди не ограничивал себя в фантазиях: когда ставишь оперу первым, тебя не сдерживает груз традиции. Можно и над Вагнером поехидничать, и показать, как Аполлон сдирает с Ницше кожу. А художник Йонатан Месе вообще известен провокативными перформансами и слывет в арт-мире анфан терриблем. Его декорации запоминаются резким переходом от сцен на природе (Ницше то общается с нимфами на озере, то лезет по стремянке в заоблачные высоты) к городским увеселениям типа борделей. Интерес к «Дионису» проявило уже несколько театров, включая нью-йоркский Метрополитен.
„
Где сталкиваются бог и человек — возникает трагедия
”
58-летнему немецкому композитору Вольфгангу Риму посвящен в этом году цикл «Континент», это десять концертов и опера. Раньше его героями были классики авангарда, от Вареза до Ноно и Шарино. Впервые «Континент» отдан живому автору, чьи произведения исполняют звезды — квартет «Ардитти», Hilliard Ensemble, Венский филармонический оркестр под управлением Кристофа Эшенбаха.
Именно звезды влекут в Зальцбург. В музыкальных программах этого года задействованы известные актеры, от Фанни Ардан и Мартина Вутке до Жерара Депардье, читающего по-русски в «Иване Грозном» Сергея Прокофьева. Но солисты вне конкуренции: даже меломаны с трудом вспоминают что-то близкое к фурору, который произвел петербургский пианист Григорий Соколов. Программа, составленная из партиты Баха, «Фантазий» Брамса и сонаты Шуберта, вызвала 20-минутную овацию, Соколов сыграл шесть бисов. Способность извлекать из клавиш не просто звуки, но целые миры — удел немногих. Если бы гениальность фиксировалась Книгой рекордов Гиннесса, этот вечер был бы там первым. Москвичи обзавидуются: Соколов уже 12 лет не приезжает в столицу. Одни считают, что ему не дают в Москве достаточно времени для настройки рояля: а для Соколова это принципиально важно — он по несколько дней готовит инструмент к концерту. Другие говорят — виной всему скандально полупустой зал Консерватории на последнем московском концерте: в «лихие 90-е» организаторы не смогли обеспечить рекламу. Как бы то ни было, по остаточному принципу пианист существовать отказывается.
 |
|
Спектакль «Наш террор» о Великой французской революции вошел в программу «Молодые режиссеры» |
Фестиваль в австрийском Зальцбурге проходит ежегодно летом, спектакли и концерты идут в течение месяца в Большом фестивальном дворце и на множестве других площадок в городе и окрестностях, в том числе под открытым небом. У колыбели фестиваля стояли композитор Рихард Штраус, режиссер Макс Рейнхардт, писатель Гуго фон Гофмансталь. Здесь дирижировали звезды первой величины — Артуро Тосканини, Бруно Вальтер, Герберт фон Караян и другие. В традиции Зальцбургского фестиваля выпускать аудио- и DVD-диски своих концертов и оперных спектаклей.