Свеча за колючей проволокой

Живой классик, печальный, муд­рый и гневный сказочник Рэй Брэдбери — наш старый друг, помощник и соратник советских диссидентов. 22 августа ему исполняется 90 лет. Он живет отшельником в Лос-Анджелесе, игнорируя Голливуд и масс-культ.
Рэй Брэдбери — родоначальник философской фантастики, и его интересует Человек. Даже если он марсианин. Фантастику советская цензура пропускала, особенно западную. Сходило с рук: мол, критикуют прогрессивные художники американский империализм, туда ему и дорога. Аналогии не умещались в узком гэбэшном мозгу, они раскусили только Оруэлла. Так к нам попали «Марсианские хроники» (1950) и «451 градус по Фаренгейту» (1953). На Марсе встречаются цивилизации: изысканная, рафинированная, художественная марсианская и грубая, примитивная, милитаристская земная. Марс обречен, зло в хаки торжествует. Рэй Брэдбери ненавидит армии, уставы, оружие, завоевания, жестокость.
Земля у Рэя Брэдбери много раз сгорала на ядерном костре. Как в рассказе «Будет ласковый дождь». Дом цел, автоматическая печь стряпает ленч, а людей уже нет. «И ни птица, ни ива слезы не прольет, если сгинет с Земли человеческий род. И весна, и весна встретит новый рассвет, не заметив, что нас уже нет». Или очень для нас актуальный рассказ «Завтра конец света» (1951). В одну ночь все человечество узнает, что завтра — последний день. Просто человечество не проснется. И никто не ропщет. Люди моют посуду после ужина, укладывают детей, говорят друг другу «Спокойной ночи». Все знают, за что. За нацеленные друг на друга ракеты, за Холокост, за тоталитаризм, за лицемерие. А мы разве не будем знать, за что — если эта «аномальная жара» с пожарами закончится для нас плохо? За «Норд-Ост» и Беслан, где задохнулись заложники и сгорели дети, за искалеченных и убитых чеченских малышей, за две войны, за грузинский бесславный поход, за Магнитского, за истязание «юкосовцев», за апологетику сталинизма… Ошибки в обращении с прошлым калечат настоящее. Как в рассказе «И грянул гром», когда раздавленная жалкая бабочка эпохи динозавров приводит к установлению диктатуры в XXI веке. Возлюбив Сталина, мы вернули эпоху динозавров.
Вообще Брэдбери очень боится компьютеров и холодной современной техники, способной заменить детям родителей. Этих лишних родителей в страшном рассказе «Вельд» съедают голографические львы из детской игровой комнаты. Мир детства и мир старости смыкаются друг с другом и с нами в «Вине из одуванчиков». «Окликнет эхо давним прозвищем, и ляжет снег покровом пряничным, когда я снова стану маленьким, а мир опять большим и праздничным» (А. Галич).
Но самым ценным для нас произведением Рэя Брэдбери был и остается «451 градус по Фаренгейту», страшная антиутопия о сож­жении книг, через которую прошло наше поколение. У Брэдбери тайной полицией становятся пожарные. В СССР изымали и сжигали крамолу: Солженицына, Оруэлла, «Ожог» и «Остров Крым» Аксенова, «Реквием» Ахматовой, Галича, Мандельштама, кое-что из Цветаевой, Бабеля, Булгакова и Платонова. Откапывали в гаражах, уносили мешками. Библию тоже забирали как «нелегальщину». Пожарные-поджигатели из КГБ. Нынешняя власть. Сегодня они готовы изымать интернет.
А откуда у Amnesty International их эмблема: горящая свеча за колючей проволокой? Не из Брэдбери ли? «451 градус по Фаренгейту» дает нам опору на все грядущие века. Двух протестантов сжигали в Оксфорде за веру в XVI веке, и один сказал другому: «Будьте мужественны, Ридли. Сегодня мы зажжем в Англии свечу, которую, я верю, им не погасить никогда».