Почему Русские бегут из России?

Всю российскую историю не только этнические и религиозные меньшинства, но и русские, христиане, и даже православные бежали и бегут из России. Почему Россия, которую принято было называть матушкой стала столь многим мачехой?
От чего и почему бегут? Пытаются вернуться и бегут опять?
 

Москва в 7600 км от Москвы

В Москве штата Пенсильвании я впервые оказалась в 2020 году, когда писала с президентских выборов в США — на тех выборах Джо Байден победил Дональда Трампа.

Но в ныне заброшенных, а когда-то вполне состоятельных, угольных шахтерских городках северо-восточной Пенсильвании все поголовно собирались голосовать за миллиардера Трампа, хотя средний доход в этих городках тогда был треть от общеамериканского уровня. Так вот еду я по хайвею, и вдруг вижу указатель — borough Moscow, район Москва.

 
Я резко вправо, на въезде на местную дорогу написано, что этот самый московский район в графстве Lackawanna Штата Пенсильвания было incorporated — то есть, получил право на самоуправление, своего мэра, совет и так далее в 1908 году. До этого пенсильванская Москва была деревушкой, которая управлялась городом Мэдисон.

На самом деле поселение по названию Moscow образовалось еще в первой половине XIX века, и, как пишут историки графства, в которое входит Москва, основателем поселения был лютеранский священник, судя по всему, из Пруссии, — пастор Питер Руперт. А уже потом, во второй половине XIX века в эти лесные места Пенсильвании потянулись эмигранты из Восточной Европы: русские, украинцы, белорусы, карпатские русины. Приехали, занялись рубкой леса и сельским хозяйством и стали строить церкви. Так было заведено в США: на возвышенности строился молельный дом — а уже вокруг него образовывались поселения, начиналась общественная жизнь, появлялась газета, чтобы фермеры, отдаленные друг от друга на многие километры, могли знать, где и что продаётся, где аукцион, кого арестовали, судили, кто женился и вообще, что вокруг происходит. Вот и вокруг пенсильванской Москвы появилось аж шесть православных церквей разного развода — русские, византийские, антиохийские, позже украинские. Об этом подробнее дальше. 

 
Откуда появилось название Moscow — исторические источники приводят разные версии. Одни считают, что так же как в Америке есть города названные по европейским столицам — скажем, Афины — в штате Огайо и Теннисе и еще в трех других, Варшава есть в шести штатах, Рим — в четырех, Париж — в шести. Этим январем я была в городе Одесса, на Западе Техаса, где главные разработки сланцевой нефти. Был там какой-то бизнесмен — одессит. Москвы — аж четыре, в разных штатах.

Пенсильванская Москва по первой версии — результат поисков прусских лютеран, воодушевленных победой русского войска над Наполеоном — за это и назвали свое обиталище среди лиственничных лесов Москвой.

Москвичи же, пенсильванские, я имею в виду, убеждали меня, что православные из России купили здесь землю и леса, поскольку к деревянному делу были привычные, и назвали свою деревню Москвой. Исторических документов, подтверждающих эту версию, нет, но русские (по самоидентификации), которых я здесь встречала, именно православные или перешедшие в православие.

В публично доступных записях графства масса фамилий Moscow, но ни одного славянского или хотя бы отдаленно похоже на славянское имени.

 
Но моя собеседница Памела Морган, владелица местного цветочного магазина (фото магазига выше) рассказывала мне, что бабушка ее говорила по-русски, и дома готовили пироги и куличи на пасху, а сама она знает «здравствуйте» и «до свидания». Муж ее, с которым я беседовала в прошлый понедельник, 14 июля, в том же магазине — высокий, совершенно неславянского вида мужик (он, к слову, перешел в православие из католичества), тоже вспомнил про бабушку, которая постоянно по телефону говорила по-русски, а в православную пасху ставила на стол плошку с чесноком и другую — с маслом, в которую чеснок надо макать. Я не большой специалист в православных традициях, то есть, вообще никакой, потому сказать, что это означает — чеснок в масло — не могу. Предполагаю, что тоже, что на седере в еврейский Пейсах, когда яйцо или травы макают в соленую воду, как память о слезах, пролитых народом за свою многотысячелетнюю историю гонений.

В нынешней Москве живет чуть больше 2000 человек, тогда в 2020 году, когда я впервые сюда приехала, многие из двух тысяч с лишним москвичей голосовали за Трампа — Москва — городок вполне зажиточный, не чета бедным шахтерским на север-востоке. А Памела тогда меня познакомила с кучей конспирологических теорий, из которых следовало, что главная беда Трампа, это либералы типа его зятя Кушнера или владельца Fox News Мердока. Так я поняла, слово «либерал» — это эвфемизм, замещающий слово «еврей». О Москве 2020 года я рассказывала еще тогда же, в репортаже с выборов на живом еще радио «Эхо Москвы».

В Москве июля 2025 года тоже везде висят остатки плакатов "Trump — Vance", а на домах повсеместно развиваются полукруглые флаги в американских цветах — символ патриотизма. На последних президентских выборах за Трампа проголосовали почти 52% москвичей — и штат в целом предпочел Трампа, хотя в соседнем с Москвой городке Scranton родился соперник Трампа, Джозеф Байден, и хайвей, ведущий в Скрэнтон, теперь называется President Biden Highway.

Зачем я снова поехала в пенсильванскую Москву? Не только от ностальгии — меня интересовало, как изменилось, если изменились взаимоотношение православных русских с православными украинцами, живущим по соседству? Что русские думают про войну? И более общий вопрос, который меня особенно занимает последнее время: почему этнические русские бежали и бегут из России?
 

---

Небольшое отступление: в начале второго президентского срока Путина, когда времена были еще сравнительно вегетарианские, но Ходорковский уже сидел, ЮКОС уже экспроприировали, а телеканал НТВ еще раньше разогнали, я встретилась в Нью-Йорке с Игорем Малашенко, бывшим президентом, генеральным директором ТОО «Телекомпания НТВ». Он был в чудовищной депрессии — он хотел домой, в Москву. «Женя, — говорил он мне, — у Вас есть Тора, есть Израиль, вы еврейка, а я — русский. Русский! У меня одно место на земле — Россия». Малашенко в конце концов вернулся в Россию. А потом покончил с собой.

---

 

Москвичи и война

В 2020‑м, хотя война уже шла на Донбассе шесть лет, и Крым уже был аннексирован, пенсильванские москвичи в деталях восточно-европейской политики не особо вдавались. Памела Морган мне говорила, что по воскресеньям они с мужем ездят на службу в православную церковь. К тому времени я уже видела в Пенсильвании много разных куполов и восьмериков на четвериках — традиционной архитектуры русских церквей — и спросила: в какую церковь они ходят — в русскую или в украинскую?

Памела потерялась с ответом: «Я не разбираюсь, мы все здесь, и русские, и украинцы, православные», — сказала она.

 
В июле 2025 года ее муж (фото выше) — ответил определенно: "We are Russian Orthodox" (мы русские православные, — подчеркнул), — «ходим в русскую православную в Скрэнтоне (Scranton)». Что касается отношений с украинцами, то ответа убежал: их тут мало, и с ними они не пересекаются.

На вопрос, что он думает про вторжение России в Украину, ответил: «Я ненавижу войну». Я завернула с другого угла: видел ли он как русские ракеты и дроны бомбят украинские города и убивают детей? Он повторил ту же фразу, о том, что он ненавидит войну и добавил: «Я — за мир». Собеседники на заправке и в магазинчике и вовсе посмотрели на меня удивленно: то ли про войну не слышали, то ли избегают говорить.

 
Церковь в Скрэнтоне (фото церкви выше), куда ездят на службу чета Морганов, в двадцати минутах на машине, в одиннадцати километрах от Москвы, и именуется церковью Святых Петра и Павла, была основана еще в конце XIX века и официально — так значится на сайте храма — подчиняется Московскому патриархату РПЦ. Войну она не осудила, против власти патриарха Кирилла (Гундяева) не пошла. Очевидно, что московские Морганы озвучивают ровно то, что слышат с амвона.
 

Монастырь в земле Южного Канаана

Свято-тихоновский православный монастырь

 
В тридцати километрах от пенсильванской Москвы, в поселке с говорящим названием Южный Канаан находится Свято-тихоновский православный монастырь с известной семинарией (фото ниже), где готовят православных священников.

 
Здесь же — большой книжный магазин религиозной литературы, который называется Burning Bush — «Горящий куст» (фото ниже) — так Господь представился Моисею, когда Моше поднялся на гору Синай, чтобы получить Завет. (Напомню, что еврейская библия — Тора — является канонической частью любой, включая православную, христианской библии).

Здание магазина Burning Bush

 
Сюда на экскурсию приезжают целые автобусы, и магазин (фото из магазина ниже) дает хороший доход монастырю. Тем, кто впервые здесь — бесплатно дают кофе, зерна производят тоже здесь, в монастыре. 

 
Монастырь был основан в 1905 году иеромонахом Арсением под «духовном руководством» тогда епископа Тихона, семинария — в 1938‑м. На вопрос, кому подчиняется монастырь, семинарист — большой, с округлым лицом и русой окладистой бородой, Кэвин, ответил, что монастырь имеет статус независимого. Кэвин — со среднего Запада, в православие перешел, кажется, из протестантизма, а корни его и вовсе в Ливане, хотя мне он показался совершенным славянином. Монах в магазине (фото ниже) в ответе на вопрос, в честь какого Св. Тихона назван монастырь, совершенно запутался.

 
Назван он конечно в честь святого мученика Патриарха Московского Тихона, прошедшего через камеры Лубянки и то ли скончавшегося, то ли отравленного в 1925 году. Монах из книжного магазина про этого Тихона ничего не знал, хотя в магазине продается его портрет (фото ниже), и уверял меня, что монастырь назван в честь Святого Тихона, митрополита Вашингтонского, который возглавляет Ассоциацию православных церквей Америки (OCA — orthodox churches of America). Монастырь действительно входит в OCA и подчиняется непосредственно митрополиту Тихону в Вашингтоне. Ассоциация независима от Московского патриархата, весьма критична в отношении российской агрессии, митрополит Тихон осудил войну в первый же день полномасштабного вторжения, обратился к патриарху Кириллу с просьбой использовать свое влияние, чтобы остановить убийство. Однако, в отличии от Константинопольской православной церкви, которая еще в 2018 году разорвала отношения с Московским патриархатом, равно как и в отличие от Антиохийского (греческого) патриархата Америки, OCA продолжает находится в религиозных взаимоотношениях с РПЦ.

 
Я видела довольно много монастырей, и в России, и в Израиле — монастырь в Южном Канаане в Пенсильвании не похож ни на один.

 
Вот это (фото выше) — кельи, дом скорее в шведском стиле с большими окнами и центральным кондиционированием. Здесь живет 18 монахов, летом большинство из них в разъездах.

А это — гостиница для семинаристов:

 
Но больше всего меня поразил аккуратный домик с колодезной водой в лесу. Открываешь дверь — сенсорный датчик тут же это считывает и включает кран с холодной колодезной водой, дверь закрывается — вода прекращает течь. Очень по-американски.

 
Монастырь ухожен, явно не нуждается в деньгах. Вероятно его поддерживают православные — потомки белой эмиграции, которые живут в городах штата Нью-Йорк и которые, как говорили мне москвичи, приезжают на лето в эти места, на озера, — въезд в их поселок для посторонних закрыт.

Помимо монастыря Св. Тихонова здесь в окружности 60 км — еще два монастыря, мужской и женский.

Всего в Пенсильвании шесть православных церквей, из них четыре — под управлением Московского патриархата. Ни в одном храме на мои звонки с просьбой об интервью не ответили.

Православный храм Святой Троицы

 
В городе Wilkie-Barres, в 60 километрах на север от Москвы — православный храм Святой Троицы. Этот храм входит в OCA, с Московским патриархатом дела не имеет. Церковь прекрасно расположена — ее видно отовсюду, хотя четверик на восьмерики тут восприняли буквально: четыре прямых угла, из-за которых теряется все очарование, присущее русской церковной архитектуре. Есть в округе Willkie-Barres и антиохийская православная церковь Святой Мэри (отношения с РПЦ прерваны), и церковь Святого Николая, которая входит в еще одну православную организацию США — ROCOR — Русская Православная Церковь за рубежом. ROCOR никак публично не осудила полномасштабное вторжение в Украину, притостановила отношения с главой Константинопольской церкви Варфоломеем, продолжает почитать патриарха Кирилла и находиться в тесном каноническом общении с Московским патриархатом.
 

В пенсильванской Земле Обетованной

Наконец, по дороге от пенсильванской Москвы в парк Земли обетованной — ровно так называется государственный Promise Land State Park — украинская православная церковь Святого Михаила архангела (фото ниже), которая полностью разорвала отношения с Московской церковью. Тут все в цветах украинского влага, есть и Корчма, правда она закрыта. В поповском доме явно были живые, меня встретила добрая породистая собака, но из дома никто не вышел, а я не стала навязываться. Отношения украинцам к людям, говорящим по-русски здесь не слишком доброжелательно, что вполне объяснимо.

 
 

Баба Роза в департаменте Rio Negro, в Уругвае

Если в Пенсильванию православные русские, украинцы, русины бежали не столько от притеснения, сколько от страшной бедности и желания иметь свою землю, на которой растить детей, то совсем другую историю я нашла в другом полушарии и в другой стране — в Уругвае.

Это маленькая, трех с половиной миллионная страна (3 млн. 388 тыс), зажатая на атлантической стороне континента между двумя латиноамериканскими гигантами, Бразилией на севере и Аргентиной на юге. Туда я поехала узнавать, как уругвайцам, чью страну называли латиноамериканской Швейцарией, удалось справиться с военной хунтой, которая правила страной — и совершенно разорила ее — с 1973 по 1985 годы. Так вот в 370 километрах на северо-запад от столицы страны Монтевидео, в департаменте Рио Негро, на берегу речки Уругвай, есть городок San Javier. В интернете он обозначен фотографиями матрешек. Матрешки есть, есть музей, есть даже мужики с округлыми, не похожими на окружающих славянскими лицами (в Уругвай прежде всего эмигрировали люди из Центральной и Южной Европы — итальянцы, французы), есть старое кладбище с русскими именами и фамилиями на могилах, но людей говорящих по-русски больше нет. Ни одного. Хотя я ходила по городку, спрашивала, мне показывали на развалюхи на окраине городка — здесь жили русские. Были, но больше нет (фото ниже). 

 
История этой общины следующая. В Царской России была церковь, которая называлась Новый Израиль. Ее приверженцев, естественно, называли сектантами, как и субботников, и свидетелей, и пятидесятников, и адвентистов, и хлыстовцев, и духоборов, и всех остальных, не присягнувших РПЦ.

«Новый Израиль» — это было (и, кстати, есть) ответвление религиозного движения духовных христиан, которое возникло в Царской России в конце XIX века. Духовные христиане, в свою очередь, берут свое начало от постников и хлыстовцев, русских протестантов, которые отказывались от традиционных православных обрядов и считали, что РПЦ погрязла в грехе роскоши. В русском интернете про общину «Новый Израиль» вообще какая-то муть, авторы путают их с юдовствующими или субботниками. О последних я писала в очерке «Мы не вашего стада овцы», была в их деревнях в Воронежской области.

Ровно такие же сектанты разных конфессий — пуритане, методисты, квакеры, амиши, менониты и т. д. бежали из Европы в США — бежали за религиозной свободой и правом не быть убитыми или посаженными в железную клетку как сажали субботников со времен Екатерины Великой или гоняли до самосожжения старообрядцев.

Василий Лубков 

У последователей «Нового Израиля» был предводитель — Василий Семенович Лубков, который и отправился вместе с 300 семьями из Воронежской области в Уругвай, где на берегу реки Уругвай и основали свое поселение, San Javier. Здесь они стали разводить подсолнухи и гнать из него подсолнечное масло. Раньше такого промысла в Уругвае не было. Спустя год к общине в San Javier присоединилось еще сотня семей.

Вот так они запечатлены на старых фотографиях, которые я пересняла в музее общины на улице Василия Лубкова:

 

А потом в России случилась революция, Временное правительство объявило свободу вероисповедания, а позже большевики пообещали крестьянам землю. И часть русских уругвайцев двинулось обратно в Россию. Чем это закончилось для них — понятно: коллективизацией и ГУЛАГом. Кто-то сообразил, и быстро вернулся в Уругвай. В Сан Хавьеро они организовали кооператив, тут была и своя школа. Свой магазин. Свой культурный центр имени Максима Горького, была библиотека русских книг. Об их жизни подробно рассказывается в музее. 

Лубков правил железной рукой, нарушавших дисциплину выгонял. В городке устраивали праздники, представления, сюда приезжали сотрудники советского посольства в Монтевидео. А потом случилась хунта, диктатура. Опасаясь коммунистического влияния (а в Латинской Америки после успеха Кастро на Кубе левые настроения были очень сильны) центр разогнали, русские книги уничтожили, одного из лидеров общины, доктора Владимира Рослика, арестовали, пытали, и убили. Он лежит на сельском кладбище за околицей городка:

 
В середине 1970‑х хунты пришли к власти в Чили, в Аргентине, в Бразилии хунта уже давно была. Венесуэла пережила диктатуру в 1950‑х и потом уже при Чавесе в 2000‑х. На Кубе Кастро шли репрессии.

Короче, от русской общины остался и музей и очень трогательное сельское кладбище, за которым ухаживают два уругвайца в куртках с надписью RIO NEGRO.

 
Здесь лежат и русские, и украинцы. Есть могилы с красной звездой, есть — в военном обмундировании не поймешь какой из русских армий, есть совсем трогательное: здесь Баба Роза. Ходить по кладбищу ужасно грустно. Как же далеко бежали. И как навсегда теперь одиноки. Кстати, в 1966‑м рядом с San Javier в колонии Офир поселились старообрядцы. Но и они оставались не долго.

 

Почему бегут из России?

Мы привыкли считать, что из России было три волны эмиграции — постреволюционная, белая, еврейская эмиграция 70‑х‑ восьмидесятых, и вот сейчас, третья, путинская. На самом деле этих эмиграционных волн было значительно больше.

Во второй половине XIX века бежали религиозные эмигранты, отколовшиеся или не признававшие РПЦ.

В конце XIX века и в начале XX‑го после страшной волны погромов на юге России, в Украине, в Бессарабии только в США уехало полтора миллиона евреев, а США разорвали с Империей торговые отношения.

Тогда же 7500 духоборов — еще одно направление духовных христиан, которых десятилетиями преследовали и высылали из метрополии на окраины Империи, на Кавказ, вынуждены были уехать в Канаду. Духоборы стали широко известны благодаря Льву Николаевичу Толстому, который очень помогал духоборам.

После революции и Гражданской войны в эмиграцию уехала аристократия, купцы, ученые, философы, творческая, как мы бы сейчас сказали, интеллигенция, солдаты, сержанты офицеры Белой Армии — несколько сотен тысяч человек.

Потом была послевоенная эмиграция — невозвращенцы — из числа угнанных на работы в Германию, поляки (их уехало около ста тысяч) и так далее.

Еврейская алия 70–80‑х двадцатого века.

Пятидесятники, адвентисты, баптисты, которых в советское время сажали в лагеря за отказ идти в армию, брать в руки оружие, уезжали в перестройку — я делала с ними интервью в Чикаго для газеты Chicago Tribune, где работала, в 1990 году.

Тогда же поехали и субботники из Тамбовской и Воронежских областей — они ехали в Израиль.

Наконец наша, путинская эмиграция, отнюдь не экономическая — политическая. Фантастическое пренебрежение и растрата человеческого капитала что при царе, что при большевиках, что при чекистах.

Всевластие государства, презрение к индивидуальным правам, государственная церковь, крайняя степень нетолерантности — религиозной, расовой, этнической, политической... Вот от этого и бежали. И бежим. Что за страна, которой так не нужны человеки? И почему она так тянет назад?
 

---

* Евгения Альбац объявлена в РФ «иностранным агентом».
В материале использованы фотографии автора.