Мониторинговая миссия ООН по правам человека сообщила о «тревожном росте» количества казней с российской стороны с августа 2024 года, то есть после вторжения ВСУ в Курскую область РФ. Многие украинские солдаты, сдавшиеся в плен или находившиеся в плену у российских вооруженных сил, были застрелены на месте. Свидетели также рассказывали об убийствах безоружных и раненых украинских солдат.
С конца августа 2024 года Миссия зафиксировала 79 таких казней в 24 отдельных случаях. Миссия получила и проанализировала видео- и фотоматериалы, опубликованные украинскими и российскими источниками, на которых были запечатлены казни или трупы. Она также провела подробные интервью со свидетелями. Геолокация инцидентов указывает на то, что казни, о которых сообщалось, происходили в районах, где велись российские наступательные операции. Все сообщения были оценены как заслуживающие доверия.
«Эти инциденты произошли не в вакууме. Общественные деятели в Российской Федерации открыто призывали к бесчеловечному обращению и даже казни захваченных украинских военнослужащих, — рассказал глава Миссии Даниэль Белл. — В сочетании с широкими законами об амнистии такие заявления могут подстрекать или поощрять противоправное поведение».
В прошлом году Миссия зафиксировала по меньшей мере три таких выступления от государственных чиновников Российской Федерации, а также ряд сообщений в социальных сетях от военных групп, связанных с российскими вооруженными силами, в которых отдавались приказы или одобрялись казни.
29 октября после атаки беспилотника на университет спецназа в Гудермесе глава Чечни Рамзан Кадыров приказал всем находящимся на передовой командирам «не брать в плен» солдат ВСУ. Позже он заявил, что «отменил» свой приказ.
«Все утверждения о казни пленных украинских военнослужащих и публичные заявления, призывающие к таким действиям или потворствующие им, должны быть расследованы», — считает Белл.
Также Миссия сообщила, что в прошлом году Российская Федерация преследовала по меньшей мере 10 женщин-военнопленных в соответствии с внутренним антитеррористическим законодательством за их членство в конкретных военных подразделениях, что несовместимо с их иммунитетом комбатанта от преследования за простое участие в военных действиях или законных актах войны.
