17 января судья Петушинского районного суда Владимирской области огласит приговор адвокатам Алексея Навального.
Дело по обвинению в участии в «экстремистском сообществе» в закрытом режиме рассматривали с сентября прошлого года. По версии следствия, защитники Навального, «используя свой статус», регулярно передавали письма оппозиционера из заключения его соратникам. Таким образом Навальный «продолжил осуществлять функции лидера и руководителя экстремистского сообщества».
17 декабря во время прений в Петушинском районном суде Владимирской области прокурор попросил назначить Вадиму Кобзеву 5 лет и 11 месяцев лишения свободы, Алексею Липцеру — 5 лет и 10 месяцев заключения. Игорю Сергунину*, который признал вину по делу, обвинение попросило назначить 5 лет и 6 месяцев колонии. Помимо лишения свободы прокурор также ходатайствовал запретить подсудимым оказывать юридические услуги в течение 5 лет.
Сегодня адвокат Вадим Кобзев выступил с последним словом, NT приводит часть его речи.
«Нас судят за передачу мыслей Навального другим людям. Мог ли Навальный даже представить себе в 2011-м, что в 2021-м всю его деятельность за 10 лет признают преступной, а в 2024-м его адвокатов будут судить за передачу его мыслей? Знал ли я в 2010-м, что окажусь за это в тюрьме в 2023-м? Вопросы очевидно риторические. Скажу больше. В ходе нашего процесса все мы прекрасно видели, что даже оперативники УФСИН и следователи СК в 2021 году еще сами этого не знали, продолжая тихо и мирно подслушивать в тюрьме мысли Навального и складировать их в сейф.
И, конечно же, я не могу не заострить всеобщего внимания на одной из подслушанных мыслей Навального — мысли рассказывать в телеграме о повышении цен на продукты. Допрошенный в суде оперативник заявил, что лично он считает эту мысль экстремистской, преступной. За передачу этой мысли рядом со мной за решеткой сидит адвокат Липцер.
Кто знает, быть может, через 5–10 лет в России будут сотнями сажать за сообщения о росте цен? Будущее неведомо, но нам известно прошлое. Мы знаем, что в 30-х, 40-х, 50-х в российских судах люди с такими же серьезными лицами уже отправляли граждан в лагеря за передачу скептических мыслей об органах власти. Рассказанный анекдот про конституционный строй или чиновников СССР, то есть передача критических и высмеивающих мыслей, являлась тогда ровно тем же самым, что в нашем деле именуется «дискредитацией» и «экстремизмом». Еще мы знаем, что затем люди с такими же серьезными лицами (а случалось, что это были те же самые люди) эти приговоры отменяли, разводя руками и произнося вполголоса: «Такое было время». Минуло 80 лет, история зашла на очередной виток, государство в очередной раз сменило линзы, и в Петушинском суде вновь судят за дискредитацию чиновников и госорганов.
Мы как нация топчемся на месте. Мы застряли в салоне оптики, где примеряем наугад все очки подряд, так и не удосужившись заглянуть в лежащий в кармане рецепт.
Заключительная — третья — часть у меня литературно-историческая.
В романе Эриха Марии Ремарка «Искра жизни» повествуется о концлагере вблизи вымышленного немецкого города. Весна 1945 года. Конец войны. Американские солдаты заходят в лагерь. Схваченный теперь уже бывший комендант концлагеря оправдывается:
«—...Я ничего об этом не знал. Это другие, самовольно...
Американский капрал:
— Ну разумеется. Всегда только другие. А те, что тут подохли за все эти годы, с ними как? Или это тоже не вы?
— Так то был приказ. Долг.
Капрал повернулся к стоявшему рядом солдату.
— В ближайшие годы две фразы нам придется слышать здесь чаще других: «Я действовал по приказу» и «Я ничего не знал».
Комендант его не слушал.
— Я делал все, что в моих силах...
— А это, — сказал капрал с горечью, — будет третья!»
Ваша честь! Предваряя ваше удаление в совещательную комнату, я искренне хочу, чтобы в связи с вынесенным приговором вам никогда и ни при каких обстоятельствах не пришлось бы произносить ни одной из этих трех фраз».
Полная речь опубликована на сайте «Новой газеты».
* Внесены в список «террористов и экстремистов».
Фото: Александра Астахова/Медиазона
