Бытует мнение — и оно до сих пор в ходу — что изменение политической атмосферы и обстановки в стране, ее нормализация зависят от смены поколений. Придут новые поколения, не знавшие, что такое СССР — и все изменится, потому что они другие, они уже выросли не просто во времена рынка и демократии, а в ту эпоху, когда общечеловеческие ценности стали нормой. Проблема в том, что выросли они в эпоху рынка, новых средств связи, открытых границ, потребительской цивилизации, но без демократии. Став ультрасовременными потребителями, не стали гражданами, ответственными за страну, себя, своих детей и за то, на что уходят их налоги.
Мало того, что с приходом новых поколений не изменились паттерны человеческого поведения — индивиды как приспосабливались к предлагаемым обстоятельствам, так и приспосабливаются. Стало гораздо хуже. Растут новые поколения пассивных конформистов, которые ради карьеры могут превращаться в конформистов активных. Для них — карьерные лифты, учебники Мединского, оболванивание, начиная со школы, если не с детского сада.
Да, социологически самые молодые когорты в меньшей степени поддерживают войну и режим, но все равно поддерживают. Доносы пишут не только старшие по возрасту и званию, но молодые или сравнительно молодые «неравнодушные граждане». А ведь они не то что сталинской «Герцеговины флор» не нюхали, а даже дым умеренно вредных брежневских сигарет «Новость» не вдыхали.
Фейковые демонстрации, устраиваемые у иностранных посольств, — это все молодые люди. Добровольцы и контрактники, уходящие в окопы за деньги или из ложного чувства долга перед родиной — это те самые новые поколения. Маскировочные сети плетут и окопные свечи изготавливают не всегда из-под палки, иногда — добровольно. Дроны — новая модная специальность, ее начинают преподавать уже в некоторых школах. В корпоративистских, по муссолиниевско-франкистско-советскому образу и подобию построенных структурах — «Движение первых», «Юнармия» и проч. — состоят миллионы молодых и совсем молодых людей. И далеко не все из них — по принуждению. Хочешь быть «первым»? Присоединяйся к «своим».
Молчат молодые деятели искусств, когда уничтожают прежний театр, прежнее кино, литературу, книжный рынок, разрушают институции и школы, на строительство которых ушли годы, шельмуют и преследуют не просто выдающихся профессионалов в своих областях, а кумиров нескольких поколений (в том числе и поколений советских людей). Кто-нибудь из молодых возвысил свой голос, когда выгоняли Лию Ахеджакову из «Современника»? Или когда назначили ошеломляющие (до сих пор ошеломляющие, несмотря на рутинизацию любых кошмарных новостей) сроки лишения свободы Евгении Беркович и Светлане Петрийчук?
Кто-нибудь из молодых в госкорпорациях, министерствах, разнообразных аппаратах, судах и прочих ведомствах хлопнул дверью, чтобы показать свое несогласие с невообразимыми в цивилизованном мире XXI века решениями их высшего руководства? Был только один человек — во всяком случае публично сделавший такой шаг — дипломат Борис Бондарев. Хотя не такой уж он и молодой, ему за сорок, он уже старше считающихся молодыми социологических когорт 18–24 и 25–39.
Карьеры, рабочие места, ипотеки... Все мешает оставаться человеком. Но дело даже не в этом: это поначалу они шушукались и хватались за голову, но теперь они же служат, причем по-настоящему. И чем дольше длится «спецоперация», чем в большей степени кажется, что происходящее — это навсегда, тем с большим рвением служат.
Когда-то, в годы расцвета путиномики, молодые люди мечтали попасть после окончания учебы на работу в какую-нибудь контору вроде «Газпрома»: ответственности за свое дело нет, продвижение по службе и деньги — есть. Нормальный экономический конформизм эпохи высокого путинизма, пока еще сравнительно мирного, где царствовала сырьевая государственная экономика. Вряд ли что-то всерьез с тех пор изменилось, работа на государство постепенно становилась самой выгодной и престижной. Но теперь, чтобы получить хорошее место, недостаточно быть хорошим или нормальным специалистом, нужно быть политически абсолютно лояльным, а иной раз и демонстрировать эту самую лояльность.
Когда-то считалось, что в обществе прозрачных и свободных коммуникаций не может сформироваться тип человека зависимого. Даже шли невероятно наивные разговоры о «партии телевизора» и «партии интернета» (теория «холодильник» против «телевизора» тоже с треском обанкротилась, как и все доктрины, упрощенно объясняющие действительность). Дело оказалось не в собственно свободе распространения информации, а в понимании этой информации, способности анализировать ее. После февраля 2022 года ситуация усугубилась: чтобы знать правду, нужно хотеть ее узнать, чтобы получать реальную информацию, нужно хотеть ее получать. Но здесь с младых ногтей иная логика: начальству виднее, копаться в ужасах не хочется, к тому же и ужас стал нормой, так что зачем лишний раз волноваться. И вообще, «они» давно вынашивали планы на нас напасть и уничтожить Россию, а «их» Олимпийские игры для нас не имеют никакого значения...
Путин все время встречается с приятными молодыми людьми и девушками: от физиков‑ядерщиков до инноваторов, от рабочих заводов ВПК до предпринимателей. Ничей пепел в сердца этих лощеных молодых людей не стучит, когда они перешучиваются с автократом или слушают его банальные дедовские наставления? Вероятно, ничей.
В школах как максимум готовят новых путинских солдат (в широком смысле слова — послушное, отучившееся критически мыслить население), как минимум — людей с двойным сознанием и поведением: чтобы продолжить учебу ради будущей карьеры, нужно имитировать послушание, даже если ты с чем-то не согласен. «Письмо солдату» на фронт от школьника — да пожалуйста, только отвяжитесь. «Разговоры о важном» — не проблема, как раз с утра в понедельник на первом уроке можно доделать незаконченное домашнее задание.
Судье Массину, вынесшему прежде всего непрофессиональный приговор Беркович и Петрийчук, было два года, когда Михаил Горбачев пришел к власти и начал открывать страну миру. Когда начались реформы, построившие рынок и эту страну наконец накормившие, ему было 9 лет. Когда к власти пришел Путин и начал с того, что вернул советский гимн, ему было 13 лет. Когда Путин вернулся к власти после Медведева — человеку, давшему шесть лет лишения свободы за спектакль, было уже 29 лет. Он в чистом виде продукт путинской системы. Он — молодой. Он — из новых поколений. И таких судей, следователей, чиновников, работников корпораций, просто равнодушных или яростно лояльных молодых людей — миллионы.
Никогда нельзя обобщать. В стране миллионы же замечательных молодых людей, которые не приемлют противоестественную политику и находятся в ужасе, в том числе по личным причинам, от войны: им предлагают умирать за родину, а не жить за нее, их учат ненавидеть соседа, а не дружить с ним. Они хотели бы жить иначе. И их поведение в новых условиях иной раз становятся героическими. Потому что, высказывая позицию, ты можешь лишить себя перспектив, быть отправленным в армию или даже в тюрьму — прецеденты есть. Но в нашем случае это лишь иллюстрация того, что старое обобщение и упрощение — придут новые поколения и морок пройдет навсегда — не работает.
Решение проблемы — не в смене поколений, это было бы слишком просто. А в смене антропологического типа человека и его мышления и поведения. В смене среды обитания человека. Старый антропологических тип, даже не брежневских, а сталинских времен — и в этом мы убедились за два с половиной года морока — возвращается молниеносно. Бытие определяет сознание, а сознание потом портит бытие. Так и живем в марксистской матрице.
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».