Послание президента РФ Федеральному собранию-2023 едва ли повлияло на повседневную жизнь и настроения россиян. То есть оно могло бы оказать это влияние, если бы Путин объявил военное положение, закрыл границы или объявил еще одну волну мобилизации. Но поскольку ничего этого оптимистическое по своей тональности обращение к Федеральному собранию не содержало, страна сохранила спокойствие.
На улицах Москвы мерцали привычные умеренные пробки и приветливо поблескивали собянинские огоньки, редкий по нынешним временам мороз с обильным снегом создавал впечатление нормальности. Люди спешили в театры, из афиш которых уже давно вычеркнули имена противников спецоперации, что, разумеется, служило и служит лучшей рекламой антивоенных настроений. А уж намеки на катастрофу разбросаны по самому разнообразному репертуару. Например, в Малом театре давали пьесу «Физики» (1961) Фридриха Дюрренматта, основной пафос которой — не давать в руки безответственных представителей человечества избыточные знания в области физики, которые могут разрушить мир. Москвичи, которые сейчас с удвоенной энергией ходят в театры и на концерты, чтобы хотя бы как-то отвлечься от ощущения перманентной катастрофы, судя по восторженной реакции зала, считывали аллюзии с текущей ситуацией абсолютно точно. Как говорит герой пьесы, гениальный физик Иоганн Мебиус, спрятавшийся в сумасшедшем доме и сжегший свои рукописи: «Существует такой риск, на который человек не имеет права идти: риск гибели всего человечества». В контексте объявленного как раз в ходе оглашения послания отказа путинского истеблишмента от контроля за ядерным оружием и чрезвычайной гордости самого Путина за разнообразные гиперзвуковые и прочие виды новых вооружений, фраза дюрренматтовского физика звучит горьким предостережением…
Седативная речь
В своем послании-2023 Путин окончательно оформил модель особого пути России, причем, в отличие от СССР и ранней путинской системы, которые жили на петродоллары, с полным разрывом с Западом. Что было подчеркнуто объявленной той самой приостановкой участия России в Договоре о стратегических наступательных вооружениях. Пропагандистски он повторил все клише, которые использовал раньше — «исторические территории», «Запад первый начал», «проект Анти-Россия», «всегда хотели нас уничтожить», «мы ни на кого не нападали», «украинский народ используют». А в целом — притом что многие ждали от автократа радикальных шагов — послание носило ярко выраженный «седативный» характер. Путин акцентировал внимание на социально-экономических вопросах. При этом с ярко выраженным креном в сторону милитаризации экономики и социальной помощи военным и их семьям, но и социально уязвленным группам населения. Путин тем самым продолжает покупать лояльность низших средних классов и бедных слоев. Вопрос — на какие деньги это можно сделать в условиях падения доходов бюджета — остается открытым.
Полное оптимизма послание произносилось в обстоятельствах катастрофы и контраст между обещаниями Путина раздать всем деньги и реальностью казался просто кричащим.
Путин продолжает покупать лояльность низших средних классов и бедных слоев. Вопрос — на какие деньги это можно сделать в условиях падения доходов бюджета — остается открытым
Как говорила старуха Хлестова из «Горя от ума», «все врут календари». Что удалось сделать Путину, так это перевернуть вверх дном само время. Теперь календарный год по любому из национальных исчислений времени значения не имеет: новая эра каскадных катастроф началась 24 февраля 2022 года, и потому собственно годовщина кошмара отмечается как некий Новый год, только в скверном значении этого слова. Кремлевский повелитель времени отменил достижения прошлого, но извлек из него все самое низкое и страшное, лишив страну будущего.
Величайшая геополитическая
«Величайшая геополитическая катастрофа» произошла, оказывается, не в декабре 1991 года, а в 2022 году: своим решением о начале спецоперации Путин доразвалил Советский Союз — Россия оказалась в изоляции; страны СНГ предпочитают аккуратно, чтобы не раздражать соседа, дистанцироваться от нее: Украина потеряна навсегда, она рано или поздно и получит все «якоря» нормальной европейской страны; репутация бывшей имперской метрополии утрачена — нет мягкой силы, осталась только негативная жесткая сила, а исключительно за ее счет империю не восстановишь. Для Китая путинская Россия полезный в противостоянии с США младший партнер и сырьевой придаток. Азия, Африка, Латинская Америка, скопом записанные пропагандой в союзники Путина, ведут многовекторную политику и совершенно не собираются видеть в России новый Советский Союз. К тому же ресурсы российской «помощи» ограничиваются частной военной компанией: снова жесткая сила. Новую Асуанскую плотину никто никому строить не будет, да и ресурсов, в том числе человеческих, на это нет.
Теперь просто молчать, как это было еще до шока частичной мобилизации, когда путинская версия авторитаризма начала превращаться в его же версию гибридного, или частичного, тоталитаризма, уже мало
Путинская провалившаяся воображаемая империя, расчищающая себе место под солнцем ракетными ударами, обращена в прошлое и питается прошлым. Она не воссоздает империю, а физически разрушает ее инфраструктурное и человеческое наследие.
Среди возвращенного и разбуженного из прошлого — тоталитарные реакции и синдромы. При авторитаризме достаточно молчать и не перечить. При тоталитаризме нужно говорить — так, как этого требует верховная власть в свою поддержку. В этом смысле поздний вегетарианский СССР скорее был обществом разложившегося тоталитаризма, опустившегося на ступеньку ниже — он стал похож на авторитарное общество, ведь это его признак, описанный Александром Галичем: «Сколько раз мы молчали по-разному, но не против, конечно, а за». Теперь просто молчать, как это было еще до шока частичной мобилизации, когда путинская версия авторитаризма начала превращаться в его же версию гибридного, или частичного, тоталитаризма, уже мало. Режим востребовал не только тел своих сограждан в ходе частичной мобилизации, но и их голосов. В этом смысле симптоматична одна из многочисленных в последнее время инициатив снизу (верхам и предлагать ничего не надо, за них все сделают агрессивные конформисты в низах): актер Дмитрий Певцов предложил принять «закон против молчания» — все публичные фигуры должны публично же поддержать Путина и его спецоперацию, иначе… Это классика немецкого «гляйхшальтунга», причем в крайнем его изводе — речь не просто о механическом подчинении, а о вербально выраженном подчинении режиму.
С осени 2022 года Путин вынудил население разделить с ним ответственность за спецоперацию — телами и голосами. Отсидеться и отмолчаться становится труднее. То же самое он сделал и со своими элитами. Ханна Арендт называла это «вовлечением в организованную вину». Коллективную вину. И тогда в отношении того, кто все это организовал, и простые люди, и представители истеблишмента начинают испытывать стокгольмский синдром.
Мы воевали сами с собой
В том же ряду — инициатива Министерства просвещения, которое осознало, что для успешной индоктринации детей путинизмом сначала (или параллельно) нужно окормить их родителей единственно верной, хотя и скверно сформулированной государственной идеологией. «Разговоры о важном» станут отныне и взрослым форматом.
О чем имеет смысл говорить, так это о том, что собственно русский язык адепты и пропагандисты власти сами заменяют языком ненависти
Поправки в закон о русском языке с планом избавления от всего иностранного в нем продолжают линию отгораживания даже не от Запада, а от самих себя, сколько-нибудь современных. Запад совершенно не виноват в том, что в русском языке появились всевозможные «фудкорты». В этом нет ничего особенно хорошего или специфически плохого, но это точно не вопрос чьего-то разрушающего влияния или проникновения чуждых ценностей. Больше того, и к русскому-то языку этот специфический диалект отношения не имеет — это всего лишь язык мира потребления.
Еще в довоенные годы во дворах во время игры в футбол в ходу было правило: «Три корнера — пенальти». «Корнеры» потом исчезли, «пенальти» — остался, хотя не грех говорить «одиннадцатиметровый удар». «Пенальти» тоже в этой логике надо отменять? А вот о чем имеет смысл говорит, так это о том, что собственно русский язык адепты и пропагандисты власти сами заменяют языком ненависти. Вот где настоящая порча самих основ русской культуры, частью которой является и язык.
Путинский режим преследует лучших представителей современной русской культуры, включая кумиров нескольких поколений (например, Лию Ахеджакову) только за то, что они являются сторонниками жизни, а не смерти, гуманистических, а не «традиционных» ценностей. Расправившись с медиа, занялись регулированием репертуарной политики, стали запрещать книги. Ссылки на «отмену» русской классической культуры и в том числе литературы — вранье. Отменяют ее не на Западе, а внутри страны. За цитирование Льва Толстого можно получить административное дело. Портрет Льва Николаевича на развалинах мариупольского театра — верх цинизма. Ведь это тот самый Толстой, который после начала русско-японской войны написал блистательный манифест «Одумайтесь!»: «И вдруг начинается война, и… те самые люди, которые вчера еще доказывали жестокость, ненужность, безумие войн, нынче думают, говорят, пишут только о том, как бы побить как можно больше людей, разорить и уничтожить как можно больше произведений труда людей, и как бы как можно сильнее разжечь страсти человеконенавистничества в тех мирных, безобидных, трудолюбивых людях, которые своими трудами кормят, одевают, содержат тех самых мнимо-просвещенных людей, заставляющих их совершать эти страшные, противные их совести, благу и вере дела».
Оправдывая конфликт, Путин продолжает апеллировать к священной памяти о Великой Отечественной. Поставив пафос победителей и память о Второй мировой на службу спецоперации, Путин выбил из-под ног нации основу ее идентичности и легитимности. Великая Отечественная была справедливой оборонительной войной, и представлять СВО как ее продолжение, приравнивая «коллективный Запад», который ни на кого не собирался нападать, к Гитлеру, — воплощение абсурда и цинизма.
По сути, Путин реактивировал старую ироническую формулу: «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». Его режим атаковал прежде всего Россию, ее культурные основы и историческую самоидентификацию. Снова все получилось так, как в песне Бориса Гребенщикова «Этот поезд в огне»: «По новым данным разведки, мы воевали сами с собой». Война с самими собой продолжается.
Донецкий синдром
Порча морали, волна доносительств, распространение языка ненависти и ядерного шантажа, превращение насилия, воплощенного в вагнеровской кувалде, в социальную норму — та же война с самими собой, со своими моральными основами, со своей культурой. Навязанные выдуманные «ценности», навязанные мифологизированные представления о собственной истории, где вурдалаки становятся столпами российской государственности, навязанные ресентимент и ожесточенность, чувство мести непонятно за что становятся нормой. В обществе растет ожесточенность, солдаты, вернувшиеся домой в госпитали, рвутся обратно на фронт, чтобы отомстить — это уже донецкий синдром, наследник афганского синдрома.
Рожать детей в путинской России? Для чего? Чтобы еще в детском саду к ним пришел дяденька с автоматом и стал готовить из них будущее пушечное мясо, расходный материал для поддержания диктатуры?
Человеческий капитал России терпит поражение в этой бойне. Молодой капитал, который в иных обстоятельствах мог стать очень производительным, креативным и продуктивным. Эти люди могли бы учиться и учить, строить семьи, рожать детей. Ничего этого не будет: они уходят в окопы или уезжают за границу, а их репродуктивные планы просто отсутствуют. Рожать детей в путинской России? Для чего? Чтобы еще в детском саду к ним пришел дяденька с автоматом и стал готовить из них будущее пушечное мясо, расходный материал для поддержания диктатуры?
Вместо работающих институтов в этой системе — ритуалы и имитации. Имитации во всем — имитационные парламент соседствует с крашеной сельдью, которую в магазинах выдают за красную рыбу. Синдром крашеной сельди возник тогда, когда Путин вынудил страну не строить и созидать, а разрушать и наливаться ненавистью.
Вырастает параллельная власть, которая взяла на аутсорсинг государственные функции. Ради продолжения бойни Путин передал часть полномочий людям вроде Пригожина. И Пригожин стал новым лицом России, образцом для подражания, диктующим даже официальной власти, что она должна делать. Деформализация власти несет в себе риски распада пусть даже и бумажного институционального каркаса страны. Но Путину здесь и сейчас нужна живая сила, поэтому он готов брать в союзники «неформалов» нового типа.
Всего этого Путин добился, конечно, не за один год. Но 2022-й, отмеченный беспрецедентными для XXI века событиями, стал подтверждением старого марксистского закона перехода количества в качество: накопленная энергия злобы, ресентимента и архаики взорвалась, решительным образом поменяв мир, экономику, геополитику, историю, психологию людей.
Мы провалились на большую глубину. Но подаем еще голоса de profundis, из глубины, из-под глыб. Потому что все равно путинская Россия не равна России, а путинские элиты и сторонники — отнюдь не эквивалентны тем людям, которые, являясь гражданами своей страны, желают ей и себе счастья, процветания, мира и свободы.
*Андрея Колесникова Минюст РФ объявил «иностранным агентом».
Фото: E1.RU
