Как же это дико смотрится на сайте замечательного РАМТа, руководимого замечательным и либеральным по своим взглядам Алексеем Бородиным: напротив графы «Автор» в описании ряда спектаклей — нелепый пробел. Как будто зрители не знают, что автор — Борис Акунин, а Эраст Фандорин не чей-нибудь, а его персонаж. По указаниям «прачечной» — так справедливо называют на артистическом сленге министерство культуры — фамилии авторов, уличенных в оппозиционности чудовищной войне, вычеркиваются, а произведения, например, в Московском доме книги убираются подальше. Хорошо еще, что не сжигаются публично. Впрочем, это следующий шаг, до него вполне можно дожить, если рукотворная, под чутким руководством государственных органов, деградация и архаизация страны, в том числе в области культуры, будет продолжаться такими темпами.
Одновременно интернет-кинотеатр KION без объяснения причин отменил премьеру очередного эпизода сериала «Союз спасения» о восстании декабристов. Притом что сам сериал протежируется Константином Эрнстом, а предыдущие серии многими справедливо критиковались за подгонку истории к текущим идеологическим клише. Но, вероятно, восстание против царя представителей передовых классов само по себе — запретная тема. И лучше ее не трогать, а то получится, как с беседой автократа Путина с учителем истории, объяснявшим причины восстания Пугачева таким образом, что получилась нежелательная перекличка с сегодняшним днем. В результате Путину пришлось доказывать, что причина — в ослаблении центральной власти, хотя уж в то время она была более чем консолидирована.
В скором времени «учреждения» вернутся к советским практикам утверждения и запрета сверху репертуара театров, кинотеатров, содержимого книжных магазинов. Цензура же медиа уже с нами, причем иной раз в более диком виде, чем при совке
Как и в стародавние советские времена, когда травля деятелей культуры обосновывалась просьбами трудящихся и подкреплялась гневными письмами каких-нибудь рядовых токарей и пекарей, возмущенных, например, той или иной публикацией в журнале «Новый мир» (а сами публикации готовились в редакциях газет отнюдь не токарями), министерство культуры ссылается на некое несуществующее в природе «общество»: «Те деятели культуры, кто в это непростое время покинул страну, отказался от России, кто публично выступил против ее богатой культуры, абсолютно логично друг за другом покидают и наши учреждения, и их афиши. В Минкультуры России поступает большое количество обращений от граждан, которых возмущает присутствие подобных деятелей в информационно-рекламных материалах государственных учреждений. Этот запрос идет прежде всего от общества, и мы не можем и не должны его игнорировать».
Последняя фраза слезливой цыганщиной отдает. Конечно, Минкульт не может игнорировать указания «общества», расположенного на Старой площади, и ошибочно ассоциирующего себя с Россией. Есть здесь и классический акцент на том, что культура — это «учреждения», причем государственные. А раз кто-то идет против государства, его имя должно исчезнуть. Забывают при этом, что государство — сервис, обслуга, и существует оно на деньги налогоплательщиков, которые хотели бы свободно покупать те книги, какие они хотят читать и брать билеты на те спектакли, которые они хотели бы смотреть. И здесь уже работают правила рынка и читательских/зрительских предпочтений.
Разумеется, в скором времени «учреждения» вернутся к советским практикам утверждения и запрета сверху репертуара театров, кинотеатров, содержимого книжных магазинов. Цензура же медиа уже с нами, причем иной раз в более диком виде, чем при совке — тут не просто битвы с Главлитом, здесь сразу — запрет, закрытие, блокировка, отзыв лицензии. Минкульт, Роскомнадзор и прочие заведения становятся силовыми органами и прекрасно в связи с этим себя чувствуют. Для них эти роли абсолютно органичны. И уже бессмысленно удивляться тому, как стремительно, в один клик и по одному щелчку, возвращается готовность подчиняться абсурдному идеологическому мейнстриму.
Появляются и другого рода инструменты зачистки культуры — законы о запрете уже даже не пропаганды, а просто упоминания существования некоторых «нетрадиционных» элементов человеческой сексуальности. Что опять же при неопределенности формулировок (а авторитарное право всегда расплывчато, чтобы можно было его применять максимально широко и произвольно, по усмотрению безграмотных, но с идеальным политическим чутьем «правоохранителей») дает возможности запрещать любые образцы литературы, в том числе классической.
Культурными, точнее, цензурными процессами руководят люди, которые при слове «культура» хватаются за пистолет, которые опошляют, как они сами выражаются, «богатую культуру». Но она всегда была не с авторитарной властью, а против нее. Иначе это — не культура. Во всяком случае — не русская культура с ее антиконформистским пафосом и призывом милости к падшим.
Деградация государства, которая шла много лет при путинском режиме, вошла в стадию абсолютной зрелости. Война не приходит одна. Она архаична, тоталитарна, она воспитывает ненависть к человеку как к рефлексирующему существу. И культура в таких беспричинно воюющих государствах подстраивается под его нелепые правила и обычаи из времен опричнины. Такая культура должна воспитывать потребителей строевых уставов и пушечное мясо. Логично (воспользуемся этим словом из боевого пиаровского арсенала министерства) в складывающейся ситуации было бы присоединить минкульт на правах департамента к министерству обороны. Ну, или к ФСБ или РПЦ. Там ему самое место.
Фото: РАМТ