Наказание без преступления

Пять лет лишения свободы в колонии строгого режима получил Алексей Соколов, который годами боролся против нарушений прав заключенных. 13 мая 2010 года суд признал его виновным в краже и грабеже на основании свидетельств уголовников-рецидивистов. Правозащитники говорят, что Соколова преследуют за общественную деятельность, а Amnesty International собирается объявить его узником совести. В подробностях «дела Соколова» разбирался The New Times

Несколько месяцев городской суд города Богдановичи Свердловской области рассматривал дело о хищении бурильных труб с центральной базы ОАО «Уралнефть» в 2001 году и кражи цветного металла с базы ЗАО «Уралтермо­свар» в 2004 году. В клетке для подсудимых с трудом умещались восемь человек. Шестеро из них уже отбывали десятилетний срок по приговору суда, вынесенному еще в 2008 году. В 2009 году они неожиданно решили сознаться в нераскрытых еще преступлениях, обвинив в соучастии еще двух человек. Этот рядовой процесс вряд ли привлек бы к себе внимание публики, если бы одним из этих названных соучастников не оказался известный правозащитник Алексей Соколов. Как уверены его адвокаты, именно ради обвинения Соколова был затеян этот процесс, именно про него написали в своих явках с повинной уголовники-рецидивисты.

Преступление Соколова

В 2005 году Соколов создал в Екатеринбурге организацию «Правовая основа», которая очень быстро превратилась в общественную приемную для родственников осужденных. От них Соколову стало известно о колонии ИК-2 в Екатеринбурге, куда свозили заключенных — и подследственных, и обвиняемых, и уже осужденных — со всей России, чтобы выбивать у них признания в тех преступлениях, которых они не совершали. Им оформляли явки с повинной, и они получали сроки.

Алексей Соколов считался одним из самых   эффективных правозащитников  в Свердловской области

Соколов назвал эту колонию «фабрикой пыток» и собирал свидетельства тех, кто там побывал. «Я получил больше 50 заявлений от подследственных и обвиняемых, к которым применялись пытки. За одну ночь человека могли заставить признаться в 22 преступлениях, — рассказывал Соколов корреспонденту The New Times за год до своего собственного ареста. — В основном речь шла о кражах. При допросах присутствовал государственный адвокат, который не замечал никаких нарушений. И в результате люди получали большие сроки, а следователи раскрывали преступления. Я знаю, что оперативные сотрудники милиции привозили туда людей даже из Тюменской области». О том, что происходило в ИК-2, Соколов писал в различные инстанции, он приезжал в Москву, обращался к уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину, но виновные так и не были наказаны. В конце 2006 года начальник ИК-2 был уволен, а отдельный корпус этой колонии, где, по утверждениям правозащитника, применялись пытки, закрыли на ремонт. В 2007 году Соколов снял фильм «Фабрика пыток», основанный на свидетельствах заключенных о пытках в колониях Свердловской области. В фильме были и кадры массовых избиений арестантов спецназом ГУФСИН — съемка самих спецназовцев.

Опасный наблюдатель

Алексей Соколов не скрывал, что был дважды судим. В 20 лет он сел, что называется, «по глупости». По его словам, «играли с другом в карты, а тот, чтобы не отдавать долг, заявил на меня в милицию, обвинив в воровстве». В первый раз Соколов отделался условным сроком, но во второй раз получил шесть с половиной лет: компаньон по челночному бизнесу обвинил его в краже, хотя доказательств его вины, утверждает Соколов, не было.
«Алексей рассказывал мне, что, когда он в 2000 году освободился, решил посвятить всю жизнь защите прав заключенных, — говорит The New Times глава Московской хельсинкской группы Людмила Алексеева, которая следит за преследованием Соколова и даже выходила на пикеты в его защиту. — Поскольку он знал ситуацию в тюрьме изнутри, то мог более эффективно, чем другие правозащитники, оказывать помощь заключенным, которые ему доверяли. Когда в колонии города Копейска в Челябинской области сотрудники убили четверых заключенных, Алексей по нашей просьбе поехал туда и занимался расследованием».* * 31.05.2008 года в ИК-1 г. Копейска Челябинской области после побоев скончались четверо заключенных. Возбуждено уголовное дело в отношении 17 сотрудников ГУФСИН по Челябинской области, отстранен от должности глава УФСИН по Челябинской области Владимир Жидков. В конце 2008 года Общественная палата избрала Соколова членом региональной комиссии ОНК.* * Общественная наблюдательная комиссия за местами принудительного содержания.
«Он работал потрясающе, — говорит Людмила Алексеева. — Свердловская область очень протяженная, но это не было для Соколова преградой: как только ему сообщали, что в той или иной колонии кого-то избили или посадили в карцер, он мчался по бездорожью иной раз 300 километров, чтобы скорее разобраться в ситуации». Алексеева уверена, что уголовное дело, которое возбудили против уральского правозащитника, — месть силовиков за его активную деятельность.
Алексей Соколов в интервью The New Times из СИЗО Екатеринбурга подтвердил предположение Алексеевой: «Инициаторами уголовного дела против меня, скорее всего, были высокопоставленные сотрудники УФСИН и МВД по Свердловской области. Когда я стал членом ОНК, они обеспокоились, что я как независимый наблюдатель смогу посещать колонии, СИЗО и рассказывать правду о том, что там происходит. Во время следствия мне говорили: откажись от правозащитной деятельности — и дело против тебя прекратят или получишь условный срок. Меня и раньше предупреждали, что если не «заткнусь», то меня посадят, дело на меня всегда найдется».
The New Times обратился за комментариями в Управление отдела информации и общест­венных связей ГУВД Свердловской области. Пресс-секретарь Валерий Горелых заявил: «Состоялся приговор, и Соколов получил в очередной раз статус преступника. Вор должен сидеть в тюрьме: такова точка зрения начальника ГУВД по Свердловской области генерал-лейтенанта милиции Михаила Никитина. Огромные силы и средства тратились на всевозможные акции, в первую очередь из-за рубежа, чтобы привлечь к этой криминальной персоне внимание. Но справедливость восторжествовала».

Предательство

Действительно, к судебному процессу по делу Соколова было привлечено большое внимание. На заседания суда в Екатеринбург приезжали представители международных правозащитных организаций, сотрудники западных посольств. Адвокат Валерий Шухардин говорит, что судья Васильев вел себя корректно. Он исключил из дела все доказательства, которые защита посчитала недопустимыми. «В результате остались только противоречивые показания подсудимых, которые давали их в присутствии друг друга. В деле нет никаких других свидетелей, которые бы видели Алексея Соколова на месте преступления, — говорит Шухардин. — Например, подсудимый Евгений Беляш и на следствии и на суде по-разному оценивал роль Алексея. То он подвозил подельников на место, то связывал охранников, то открывал склад. На суде Беляш даже признался, что «фантазирует». Но в приговоре судья никак не оценил эти странности. Он просто взял те показания, которые были нужны обвинению, и на их основании вынес решение».
Выступая на суде, Соколов говорил, что еще осенью 2008 года подсудимые Скворцов и Беляш звонили ему из колонии и рассказывали, что оперативники требуют от них дать против него показания. «Все подсудимые, которые оговорили Алексея, — объясняет адвокат Валерий Шухардин, — действительно занимались грабежами и разбоями, были за это осуждены. Алексей помогал им, нанимал адвокатов. Видимо, следователи использовали метод кнута и пряника. Они говорили: если дадите показания на Алексея, то выйдете по УДО. Сейчас по приговору суда каждому из них добавили по полгода к десятилетнему сроку, который они уже отбывают».
Алексей Соколов не держит зла на тех, кто его предал: «Мне их жаль. Это люди, которые уже все потеряли: честь, совесть, порядочность. Они неоднократно судимы и знают, что, работая на оперативные службы, в тюрьме будут жить лучше, чем на свободе. На свободе надо думать головой, нести ответственность за семью, искать деньги на пропитание, а в тюрьме все эти проблемы отпадают».
Случай Алексея Соколова лишний раз доказал: правозащитники в России не застрахованы от любой провокации. «Как только Соколова арестовали, я поняла, что это удар не только по эффективному правозащитнику, — говорит Людмила Алексеева, — это сигнал общественным наблюдательным комиссиям: прекратите свою активность. К сожалению, нам пока не удалось отстоять Алексея, хотя мы приложили очень много усилий. Элла Памфилова рассказывала президенту Медведеву об этом деле. Но вот как у нас работает вертикаль: президент не может заставить следователя в Свердловской области прекратить явно сфабрикованное дело». Зато вертикаль ФСИН в очередной раз показала: она может все.