Сразу после начала вторжения в Украину Михаил Фридман позвонил Кристине Квиен, бывшей в то время главой дипмиссии США в Киеве, и предложил ей сделку. Фридман, сам выросший во Львове, но имеющий российское и израильское гражданства и сделавший большую часть своего состояния, оцениваемого в $13 млрд, в России, был готов пожертвовать часть своего состояния на восстановление ущерба от войны. Взамен США могли бы помочь ему избежать санкций, наложенных на российских олигархов.
В свою очередь Квиен предложила Фридману оказать влияние на Путина, с тем чтобы тот прекратил войну. Фридман объяснял ей, что у него нет возможности влиять на Путина. «Он говорил о своей любви к Украине, — рассказывает один из участников разговора, — но потом перешел на эмоции. Вы просто хотите забрать мои деньги!» Квиен отказалась от сделки, позднее Фридман написал ей текстовое сообщение с извинениями, но ответа не получил.
С начала вторжения счета десятков российских миллиардеров в западных банках были заморожены, некоторые из них были вынуждены отказаться от своей доли в западных компаниях и потеряли свои роскошные особняки. Однако спустя шесть месяцев нет никаких признаков того, что санкции оказали давление на олигархов и заставили их задуматься о «дворцовом перевороте» против Путина. Напротив, санкции оказали противоположное воздействие. Они настроили российских миллиардеров против западных правительств, которые сделал их козлами отпущения за события, которые от них не зависели.
«Чтобы совершить дворцовый переворот и свергнуть царя, нужно сначала оказаться во дворце. Никого из этих людей там не было и нет, — говорит один российский бизнесмен. — Как Фридман из Великобритании может повлиять на решения Путина? И если бы он даже находился в Москве, он все равно не имел бы никакого контакта с президентом. И как он может повлиять на его решения?»
По меньшей мере 21 российский бизнесмен подал в суд на ЕС, пытаясь добиться отмены индивидуальных санкции. В частном порядке некоторые из них признают, что судебных исков может быть недостаточно, чтобы вернуть им западные активы, тем не менее они намерены оспаривать санкции до конца. Так настроены и Фридман, и его деловой партнер Петр Авен, которые известны своими долгими судебными баталиями, объектом которых были и британские активы, и сибирские нефтяные месторождения.
Подальше с глаз Кремля
Спустя несколько месяцев после прихода к власти в 2000 году Путин собрал богатейших людей страны в роскошно украшенном Екатерининском зале Кремля и объяснил им новые правила, по которым бизнес будет работать в его России. Путин сказал, что они могут сохранить свои состояния, но только при условии, что будут держаться «на расстоянии вытянутой руки» от политики.
Когда в день вторжения Путин снова созвал группу ведущих бизнесменов в тот же зал, Авен был одним из всего двух членов «семибанкирщины» — семи банкиров, финансировавших переизбрание Бориса Ельцина на пост президента в 1996 году и все еще остававшихся в стране.
Другие, бросившие вызов Путину, ЛИБО оказались в изгнании, как Михаил Ходорковский, либо умерли, как Борис Березовский
Февральские наставления Путина бизнесменам транслировались по телевидению, и они слушали, покорно выстроившись в алфавитном порядке — что стало наглядным признаком того, насколько бессильными они стали за два десятилетия пребывания Путина в Кремле.
Из всех олигархов Фридман и Авен сделали больше всех, чтобы утвердиться на Западе. В 2013-м они основали в Лондоне фирму прямых инвестиций LetterOne, создав в Европе бизнес-империю, которая включает в себя британскую сеть розничной торговли продуктами здорового питания Holland & Barrett, немецкую энергетическую группу Wintershall Dea и испанский супермаркет Dia.
Как говорит его бывший деловой партнер, «Фридман никогда не любил Россию, он не мог там жить. Он хотел выбраться при первой же возможности и переехать на Запад, чтобы вести там бизнес. Он хотел стать человеком мира». За £65 млн Фридман приобрел недвижимость на севере Лондона и получил вид на жительство в Великобритании. До начала войны он рассматривал возможность подачи заявления на получение гражданства, но весной даже его вид на жительство был аннулирован.
Санкции заморозили доли Фридмана и Авена в их компаниях и ограничили им доступ к средствам — хотя США и не ввели против них индивидуальных санкции. Оба они вышли из состава совета директоров LetterOne и передали управление команде, пытающейся спасти ее активы. «Все, что мы строили в течение 30 лет, теперь полностью разрушено. И мы должны как-то начинать новую жизнь», — сказал Авен в марте в интервью Financial Times. Когда ЕС в марте ввел санкции против их партнера по LetterOne Алексея Кузьмичева, он был на горнолыжном отдыхе в Швейцарии. Там он и остался, не имея ни возможности вернуться к своей семье во Франции, ни желания возвращаться в Россию.
Чуть позднее, в мае, Национальное агентство по борьбе с преступностью Великобритании провело обыск в доме Авена в рамках расследования потенциального нарушения санкций: всего за несколько часов до вступления санкций в силу Авен перевел на свои британские счета из Австрии более £3 млн. Пока иск об обжаловании санкций находится в суде, Авену установлен лимит расходования личных средств в сумме £2500 в месяц. В июле судья смягчил ограничения и разрешил использовать больше: обычные ежемесячные расходы Авена составляют £140 000, большая часть из которых уходит на содержание и охрану его коллекции произведений искусства.
Однако для бизнесменов, все еще владеющих своими активами в России, трудно избежать влияния Кремля, и как говорят по меньшей мере несколько человек, они регулярно получают звонки из Москвы — там настаивают, чтобы они вернулись домой. Многие прямо говорят, что санкции выталкивают их с Запада назад в Россию. Люди думают: «А зачем мне все это нужно? Я вернусь в Москву, где могу с удовольствием ходить по ресторанам и чувствовать себя прекрасно». Как считает один бизнесмен, санкции заставляют людей элиты сближаться с Кремлем, даже если они предпочли бы от него дистанцироваться.
Скептическое мнение по отношениям к санкциям разделяют и некоторые люди из политических кругов на Западе
«В России есть два вида олигархов, — говорит бывший посол США в Москве Майкл Макфол. — Есть олигархи 1990-х, и мы очень гордимся, когда вводим против них санкции и забираем их яхты. Но давайте говорить честно: эти люди не имеют никакого влияния на Путина». И есть типичные представители «новой когорты»: «Они действительно богаты и близки к Путину, и только потому богаты, что близки к Путину. Но и у них тоже нет рычагов давления на Путина, чтобы он остановил войну».
Протесты миллиардеров
Поскольку санкции закрыли им возможность выбора, олигархи чувствуют, что оказались в ловушке между принятием своей участи в России и репрессиями за протесты против войны. «Они не знают, как вести себя в этой ситуации, — говорит один из российских бизнесменов. — Они полностью дезориентированы».
Отвечая на вопрос, почему они не выступают против войны, некоторые бизнесмены указывают на случай с банкиром Олегом Тиньковым. В мае эксцентричный банкир осудил Путина и его «безумную войну» в своем аккаунте в Instagram, после чего, как он утверждает, его заставили продать свою долю в Тинькофф-банке по цене «уличной распродажи».
В интервью Юрию Дудю Тиньков рассказал, что тогда ему позвонил Фридман и сказал: «Ты сошел с ума — ты должен был сначала продать, прежде чем что-то говорить». Но для Тинькова свободное высказывание своего мнения было важнее. «Я сказал ему: ‘Миша, мне все равно. Это то, что я чувствую. Я не могу молчать’». Со своей стороны, Фридман назвал войну «трагедией», но объяснил, что более резкая критика поставит под угрозу его сотрудников в России.
Большинство олигархов ограничились публичными заявлениями в Высоком суде ЕС в Люксембурге, где продолжают накапливаться судебные иски. «Я мог бы сделать что-то полезное и противостоять поглощению экономики государством. Но у меня больше нет активов, — говорит один из бизнесменов, присутствовавших на встрече с Путиным. — Теперь я трачу все свое время на то, чтобы судиться с ЕС».
Среди олигархов, подавших в суд на ЕС — Роман Абрамович, Алишер Усманов, а также люди с давними связями с Путиным, такие как Геннадий Тимченко и бывший заместитель премьер-министра Игорь Шувалов. Россияне, подавшие иски, утверждают, что юридические обоснования, использованные для введения запретов на поездки и замораживание их активов на территории ЕС, являются необоснованными. Действительно, при ознакомлении с документами, переданными ЕС в суды, выясняется, что они состоят из новостных статей, данных корпоративных веб-сайтов и сообщений в социальных сетях. Только сейчас ЕС добавляет новые материалы в досье лиц, находящихся под санкциями.
В нескольких случаях в качестве обоснования санкций ЕС ссылается на налоги, выплачиваемые российскими компаниями
Это возмущает некоторых олигархов, которые считают, что они платят лишь малую часть того, что европейские страны платят за российские нефть и газ, финансируя войну. «ЕС помогает Путину больше, чем мы, — говорит один из них. — Они должны сами наложить на себя санкции».
Купить индульгенцию
Однако поскольку судебные разбирательства в ЕС могут затянуться на годы, некоторые олигархи выдвинули идею выкупа: олигархи отдают часть своего состояния на поддержку Украины в обмен на снятие санкций. С предложением такого qui pro quo, помимо Фридмана, к Киеву обратились еще несколько российских бизнесменов. «Если бы было установлено правило, что они отдают 50% на поддержку Украины и другие 50% оставляют себе, это сделали бы все до единого», — говорит один российский бизнесмен. По его словам, «Путин может предложить им что-то только в будущем. Но они хотят вернуть деньги, которые потеряли, сейчас».
Однако в Украине их не слышат. Фридман является совладельцем обширных активов в стране, включая оператора мобильной связи «Киевстар», одного из крупнейших банков страны и бизнеса по производству бутилированной воды. Даже после оккупации Крыма в 2014 году он продолжал регулярно посещать страну, организовывал джазовый фестиваль в своем родном Львове и финансировал создание мемориала в память о массовом убийстве евреев в Бабьем Яру.
Но всего этого оказалось недостаточно, чтобы привлечь на свою сторону кабинет Владимира Зеленского
«Украина не использует санкции в качестве инструмента торга. Это принципиальный вопрос, — говорит заместитель главы офиса Зеленского Ростислав Шурма. — Главная цель санкций — остановить войну, а не найти какие-то условия, чтобы согласиться на их отмену».
По словам человека, близкого к президенту Зеленскому, он согласится на предложение Фридмана только в том случае, если тот осудит Путина, более решительно выступит против войны и порвет свой российский паспорт. Некоторые чиновники предлагают просто конфисковать все активы российских бизнесменов в Украине, и к настоящему времени, как утверждает прокуратура, у них конфисковано собственности, по меньшей мере, на $1,1 млрд.
Мало кто в Киеве сочувствуют тяжелой участи олигархов. Как говорит глава Совета безопасности Украины Алексей Данилов, «определяться, где ты находишься, надо было 24–28 февраля. На стороне света — или на стороне тьмы?»