#Мнение

Путч-реванш

21.08.2022 | Андрей Колесников, колумнист NT

Важный урок истории ГКЧП: там, где государство применяло насилие или пыталось его применить, оно проигрывало. Думало, что выигрывает, но на самом деле проигрывало: в Августе 1991-го оно потеряло репутацию и Советский Союз. Это стоит помнить сегодняшним наследникам путчистов по прямой, — рассуждает колумнист NT Андрей Колесников

Некруглая годовщина путча-1991 и его дистанцированность от сегодняшних событий едва ли могла спровоцировать воспоминания равнодушного населения, которое в последние годы, принципиально отказываясь думать, в опросах социологов об Августе 1991-го предпочитает опцию «это был эпизод борьбы за власть в высшем руководстве». В таком взгляде смешались равнодушный цинизм эпохи зрелого путинизма и невежество в области истории, которое, кстати, позволяет Путину манипулировать общественным мнением. В прошлом году 40% респондентов «Левада-Центра»* выбрали именно такой вариант ответа (примерно столько же считают его «трагическим событием, имевшим гибельные последствия»), лишь 10% до сих пор полагают, что произошла «демократическая революция», покончившая с коммунизмом. 

Помнят или забыли?

Все как в анекдоте про трагика и комика, которых не позвали на банкет. «Забыли», — говорит трагик. «Помнят!» — замечает комик.

государство выучило один урок: власть должна быть безоглядно жестокой, если хочет добиться своих целей

Иные забыли или в силу возраста не знают и не помнят сути и смысла тех событий. Зато о них всегда помнили мстительные элиты, которые вынуждены были бессильно наблюдать, как их идола и символ власти — памятник Дзержинскому — сносили на нынешней Лубянской площади. Сначала они выиграли матч-реванш — к власти пришли чекисты средней руки: экс-демократы сами любезно отворили им ворота Кремля. А потом успешно завершили путч-реванш. Цели ГКЧП не просто достигнуты — план Государственного комитета по чрезвычайному положению перевыполнен на сотни процентов.

Казалось бы, история демократической революции утратила свое дидактическое значение. И уже едва ли чему-то может научить общество. Впрочем, государство выучило один урок: власть должна быть безоглядно жестокой, если хочет добиться своих целей. Нынешняя кремлевско-лубянская автократия уверена, что только она «может повторить» что-либо, никакой разгромленной ими демократической общественности и загнанному в катакомбы гражданскому обществу не удастся добиться рецидива победы демократии. Это слабеющая советская власть не смогла задавить фронду, а армия не решилась стрелять в свой народ. Нынешняя власть бьет, стреляет, унижает без раздумий, наемники за деньги могут сделать все что угодно. И, собственно, делают — с бывшими советскими гражданами — и в Украине, и на территории России. Они одинаково хорошо различают врага — и внешнего, и внутреннего. Что они способны делать со своим народом, показывают каждый день, обвиняя его в фейках об армии, блокируя СМИ, запрещая НКО, объявляя иноагентами…

У членов ГКЧП по сравнению с их младшими товарищами, случайно вознесенными во власть, сохранялись человеческие реакции на то, что они затеяли. Борис Пуго застрелился. Дмитрий Язов назвал себя «старым дураком». Валентина Павлова свалил гипертонический криз. Нашим новым геронтократам — сибаритам и спортсменам — все до лампочки. Они только «видят цель», не считаясь с последствиями, потерями, разрушениями, жертвами. Так что это, пожалуй, даже не ГКЧП победил спустя три десятилетия, а НКВД…

Уроки Августа

И тем не менее из истории путча, покончившего с Советским Союзом в жанре самоубийства советской высшей номенклатуры, не рассчитавшей свои силы, можно извлечь не только уроки, свидетельствующие об эффективности насилия, которое не было толком применено гэкачепистами. (Насколько выше была в те годы цена человеческой жизни, говорит тот факт, что мы до сих пор вспоминаем трех жертв путча, а цифры жертв сегодняшней катастрофы даже достоверно не известны.) Один из таких уроков состоит в том, что отстоять завоевания может меньшинство. А народ… Народ, как в трагедии Пушкина «Борис Годунов», безмолвствует. Даже если он что-то поддерживает — неважно, демократию ли, диктатуру ли — основная его масса равнодушно или настороженно помалкивает. Народ наблюдает, чья возьмет, и делает для себя выводы: если есть заметный для всех мейнстрим, к нему-то он и прислоняется. Так бывает и в дни «демократических революций», и в периоды квазипатриотических подъемов и погромов.

там, где государство применяло насилие или пыталось его применить, оно проигрывало. Думало, что выигрывает, но на самом деле проигрывало, теряя репутацию, причем сразу

Так что властям не стоит горделиво почесывать свое «эго» большими социологическими цифрами поддержки: общественное мнение неустойчиво, пластично, подвижно. Оно меняется в зависимости от направления и скорости ветра и внимательно следит, в чьи именно паруса этот ветер дует.

Многое зависит и от соотношения весов — политических и административных — в элитах. А в августе 1991 года оно было не в пользу ГКЧП. Те, кто поглупее, в ведомствах, на местах и в медиа пытались механически, по привычке поддерживать путчистов, но расклады оказались более сложными. К тому же внутри элиты уже сформировалась и окрепла своя контрэлита, лидером которой был Борис Ельцин, опиравшийся и на порыв множества людей к демократии. Тех людей, которые выделились из молчаливого народа и сформировали то, что потом стало называться гражданским обществом. У них была точка на карте, которую они взялись защищать как символ сопротивления — Белый дом. Гэкачеписты были переиграны и информационно. Их пресс-конференция со смелым историческим вопросом Тани Малкиной, отдают ли они себе отчет в том, что совершили государственный переворот, обернулась полным поражением. Оказалось, что так можно — называть вещи своими именами. Пригвоздить заговорщиков к позорному столбу не выкриком, не призывом, а вопросом.

И вот еще урок: там, где государство применяло насилие или пыталось его применить, оно проигрывало. Думало, что выигрывает, но на самом деле проигрывало, теряя репутацию, причем сразу. Подавив венгерскую фронду, в сущности, потеряли Венгрию. Подавив Новочеркасск, потеряли рабочий класс. Задавив ЧССР, потеряли Чехословакию. Войдя в Афганистан, потеряли Советский Союз. Войдя в Украину, Россия потеряла саму себя. С одной оговоркой: потерялась в трех соснах ресентимента, империализма и русского мессианизма Россия Путина — весьма специфическое образование, в котором проживают персонажи типа Соловьева с Симоньян и Бортникова с Володиным. Для них действительно Россия — это Путин. А без него они никто в той России, которая способна и хотела бы прожить без Путина, без ГКЧП, без кремлевских старцев, без Сталина, без горькой, пропахшей лагерными бараками и окопной кровью истории. 

Такая Россия возможна. И опыт сопротивления маленького гражданского общества большой страны — тому порукой.

Путч-реванш состоялся, но это не конец истории. В том числе истории России. *«Левада-Центр» в России внесен в список «иностранных агентов».



×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.