В своих бедах — терактах, безработице, нищете — местные жители долгое время винили республиканские власти…
Дагестанский воздух пропитан почти осязаемым страхом: патрульные на блокпостах даже обедают, не снимая масок. По населенным пунктам милиционеры стараются передвигаться большими группами. Любого подозрительного человека могут забрать «для выяснения». К примеру, человека с фотоаппаратом в руках. Если мужчина носит бороду без усов или короткие штаны (традиционный облик ваххабита), его заберут непременно и как минимум изобьют. Практика показывает, что подобные репрессивные меры приводят к обратному эффекту. К ваххабизму, который законодательно запрещен в Дагестане с 1999 года, ежегодно примыкают тысячи неофитов. Сами ваххабиты утверждают, что каждый второй человек, принимающий ислам, становится их «братом по вере». Даже если это и преувеличение, объяснить популярность ваххабизма одной только активной религиозной пропагандой, которую ведут в республике арабские проповедники, трудно. Сами дагестанцы предлагают другое, вполне логичное объяснение. По их мнению, жить в джамаате (араб. — община) гораздо комфортнее.
Нальчик № 2?
«Вот простой пример, — говорит жена одного из салафитов (так себя называют ваххабиты) Муминат. — У нас во многих семьях до сих пор сохранились старые обычаи, запрещающие браки с представителями другой народности. Представляете, как трудно найти супруга? Ведь в Дагестане больше 30 национальностей. А все приверженцы учения аль-Ваххаба — братья, независимо от крови и даже цвета кожи. К тому же многие дагестанские мужчины относятся к женам пренебрежительно, могут позволить себе грубость и даже жестокость. А у салафитов женщина — цветок, ее надо лелеять и пестовать. Она управляет всем бытом в доме и пользуется большим уважением. Но гораздо важнее, что всех пришедших в джамаат активно поддерживают деньгами, помогают с работой, не дают в обиду. Конечно, я знаю случаи, когда молодому парню показывали на чиновника в мерседесе или муфтия в джипе с охраной и объясняли, что эти люди — муртады (отступники от веры, лицемеры) и они помогают кафирам (неверным). А дальше он мог выбрать путь шахида и взять в руки оружие или заложить фугас. Но так бывает далеко не со всеми. Большинство просто посильно помогает «лесным братьям», обеспечивая их пропитанием, жильем и информацией».
По словам женщины, таких помощников у ваххабитов тысячи. И многие из них готовы выйти на улицы по призыву своих наставников. Тогда в Дагестане может повториться трагедия, которую уже пережил Нальчик в 2005 году, когда город был захвачен боевиками-исламистами. А противостоять им будет почти некому: милиция откровенно боится боевиков. «Коррупция у нас страшная, все продается. У боевиков есть информация на каждого милиционера, следователя или чекиста, — сетует начальник подразделения внутренних дел одного из наиболее опасных районов республики. — Все мои подчиненные постоянно получают эсэмэски с угрозами. Боевики обещают расправиться с нашими семьями. Мы боимся выезжать на вызовы, так как там могут ждать засады».
По мнению председателя Союза общественных объединений Дагестана Сулаймана Уладиева, большую часть финансирования боевиков составляют средства, полученные от дагестанских бизнесменов и чиновников. «Они вынуждены платить дань под угрозой смерти или уничтожения членов семьи, — говорит Уладиев. — Если 5–7 лет назад у террористов была проблема в том, чтобы достать оружие и пропитание, то теперь у них таких проблем нет. У убитых недавно «лесных братьев» были обнаружены списки известных коммерсантов с указанием сумм, которые те обязаны были выплачивать «лесу» ежемесячно».
Новый передел
 |
|
Мечеть в селе Рича
|
«Число терактов в республике за год возросло примерно на треть, — говорит Сулайман Уладиев. — Девяносто процентов назначений происходит на основе традиций клановой системы. Простым людям получить образование, устроиться на работу и пробиться в жизни почти невозможно. Ребенок из горного села, даже будь он гением, не получит места в престижном вузе без взятки».
«Как только у руля в Дагестане встал Магомедсалам Магомедов, должностей стали лишаться все, кто поддерживал его предшественника, — рассказал махачкалинский коммерсант Ибрагим. — Сначала уволили управляющего отделением Пенсионного фонда Амучи Амутинова. Его вина была в том, что, как депутат Народного собрания Дагестана, он поддерживал Муху Алиева. Новый президент назначил руководить Пенсионным фондом борца, олимпийского чемпиона по вольной борьбе Сагида Муртазалиева. Да, пусть он заслуженный спортсмен, но разве он разбирается в управлении финансами?»
Следом за Амутиновым уволили директора ФГУП «Махачкалинский морской торговый порт» Абусупьяна Хархарова. Он тоже был сторонником Муху Алиева и поплатился за это. Впрочем, Хархаров не согласился с таким решением и пытается добиться восстановления через суд. Кроме того, за своего бывшего начальника вступились работники порта. После того как исполнять обязанности директора предприятия назначили заместителя Хархарова Махача Алиева, толпа портовых рабочих избила его. «Алиев всего лишь пешка в большой игре, — уверены рабочие. — Есть люди, которые хотят приватизировать единственный в России незамерзающий порт на Каспийском море, а акции присвоить через подставных лиц». В порту рассказывают: «За кулисами интриги стоит страшный человек по прозвищу Киллер. Этот Киллер в 90-х был штатным убийцей в одном из кланов, а его назначили работать в Дагавтодор. И после этого дороги перестали строиться, зато клан получает миллионы долларов. Невозможно поверить, что в Москве никто об этом не знает!»
Поиск виноватого
«Дагестан производит удручающее впечатление, — говорит председатель исполкома Российского конгресса народов Кавказа Ахмед Азимов. — Глубочайший кризис затронул все сферы: экономическую, политическую, социальную и, главное, духовную. Его последствия могут обрушить систему безопасности во всем регионе. Большинство жителей Дагестана больше доверяют федеральному центру, чем местным чиновникам».
В феврале 2010 года Дмитрий Медведев назначил новым президентом Дагестана Магомедсалама Магомедова. Ситуация в республике от этой кадровой рокировки не стабилизировалась и все большее число людей видят в Москве корень всех своих бед
Но и это доверие стремительно теряется. Пастух Саид из села Карамахи обвиняет во всех бедах Москву. По его словам, так думают почти все его односельчане. «Если правители страны хотели бы поддержать нас, они следили бы за тем, куда идут направленные в республику деньги, — говорит он. — Еще несколько лет назад в Каспии было много осетров. Они давали черную икру — одно из богатств, которое было у дагестанских людей веками. Но сейчас рыбы почти нет. Знаете почему? Средства, которые должны были пойти на расчистку необходимых для нереста рек, каждый год разворовывались. Чиновники уверяют, что виноваты браконьеры. Но это неправда. Рыбу ловили всегда, а устья, где осетры мечут икру, стали непроходимыми только в последние годы. И косяки ушли к берегам Ирана. А скоро у нас не останется и мяса. Хотя баранина и говядина стоят вдвое дешевле, чем даже в соседнем Ставрополье и Краснодарском крае, довезти и продать мясо почти невозможно. Поголовье сокращается. Думаете, это долгий срок и на наш век хватит? Ошибаетесь! Лет через пять своего мяса на продажу у нас не будет. Уже сейчас молодые ребята не соглашаются идти в чабаны».
Третья сила
 |
