Случилось невероятное: Кремль признал, что ознакомился с обращением заключенного № 1 к председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву, в котором Ходорковский объясняет, почему решение судьи Данилкина о продлении его содержания под стражей является незаконным. Правда, для этого МБХ пришлось еще и объявить голодовку. Но 21 мая Мосгорсуд оставил в силе решение Хамовнического суда. За очередным витком громкого процесса следил The New Times
Утром 19 мая член политсовета московского отделения «Солидарности» Дмитрий Георгиевский стоял в одиночном пикете у дверей Хамовнического суда с картонным плакатом «Медведев, стань президентом, помилуй Ходорковского». К нему подошел случайный прохожий и спросил, может ли он чем-то помочь? Накануне Михаил Ходорковский объявил бессрочную голодовку, чтобы обратить внимание президента Дмитрия Медведева на решение судьи Виктора Данилкина продлить арест фигурантов дела еще на три месяца, до 17 августа. Экс-глава ЮКОСа посчитал это решение «правонеприменительным»: ведь еще в апреле с подачи президента в Уголовно-процессуальный кодекс были внесены поправки, которые в ряде случаев отменяют арест как меру пресечения при расследовании экономических преступлений. В своем письме председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву, которое было отправлено вечером 17 мая, Ходорковский сообщил: он хочет добиться, чтобы игнорирование закона не стало нормой и не было скопировано в «сотне других, менее «громких» дел». Голодать заключенный решил до тех пор, пока не получит подтверждения, что президент знает о «саботировании» Хамовническим судом инициированного им закона. Подтверждение было получено вечером следующего дня: пресс-секретарь президента Наталья Тимакова сообщила, что президент в курсе содержания письма Ходорковского в адрес председателя ВС. Впрочем, как отреагировал Медведев на письмо, будет ли он что-либо предпринимать в связи с этим — по-прежнему неизвестно.
Найти Грефа
19 мая слушания начались с 15-минутным опозданием. Прокурор Валерий Лахтин неторопливо настраивал свой ноутбук, а в зале раздавали папки с картинами только что открывшейся в Нью-Йорке выставки «Рисуем суд», посвященной «делу ЮКОСа». Судья Виктор Данилкин вошел в зал и еле слышно зачитал решение по заявлению адвокатов об отводе судьи, то есть его самого: оснований для отвода нет, предвзятость судьи адвокатами не доказана, Данилкин остается. Сидящие в прозрачной клетке-«аквариуме» обвиняемые стали переговариваться со своими адвокатами: Михаил Ходорковский, облокотившись рукой о стену, внимательно и молча слушал, изредка делая замечания; Платон Лебедев, с кипой бумаг в руке, то едва ли не кричал, то переходил на шепот. Краткий перерыв завершился, и адвокат Лебедева Константин Ривкин сообщил судье, что защита намерена вызвать в суд свидетелей. В первую очередь он зачитал ходатайство о вызове в суд бывшего (во времена продажи ВНК) первого замминистра Госимущества, ныне руководителя Сбербанка Германа Грефа. По словам адвоката, его показания приведут к тому, что с Ходорковского снимут обвинение в хищении акций дочерних компаний ВНК. Прокурор Валерий Лахтин выступил против удовлетворения ходатайства, поскольку «в материалах уголовного дела уже достаточно документов». Судья Данилкин принял половинчатое решение: Хамовнический суд выписал повестку на имя Германа Грефа, но доставить руководителю Сбербанка ее должны сами адвокаты. Ривкин начал зачитывать следующее ходатайство, но судья оборвал его, предложил для экономии времени огласить весь список потенциальных свидетелей. Список был короток: «Христенко. Кудрин. Сечин. Путин».
Путин доказан
Во время чтения ходатайства о вызове в суд Игоря Сечина Константин Ривкин оговорился: «...председателя совета директоров ЮКОС, извиняюсь, «Роснефть». Платон Лебедев прокомментировал выступление юриста: беседы с этими людьми помогут суду «лучше понять специфику нефтяной экономики», и станет ясно, откуда берется несопоставимость цен внутреннего и мирового нефтяных рынков, на которой строится «мошенническая спекуляция» и «наше так называемое обвинение».
Судья объявил двухчасовой перерыв, во время которого журналистам сообщили, что Ходорковский удовлетворен реакцией Кремля на свое обращение и прекращает голодовку. Его и Платона Лебедева отправили на обед.
Атмосфера в зале после перерыва стала теплее. Ходорковский и Лебедев, увидев среди публики своих знакомых, весело махали им руками, улыбались. Прокурор Лахтин, как и ожидалось, заявил, что нужды в удовлетворении ходатайств о вызове в суд вице-премьеров нет, поскольку это «не будет способствовать установлению истины по делу», а ходатайство адвокатов направлено на политизирование процесса и привлечение внимания общественности к подсудимым.
Когда речь зашла о Владимире Путине, Лахтин сообщил: «Встречи Ходорковского и Путина не являются предметом доказывания. Во время этой встречи Ходорковский не совершал никаких преступлений, которые ему инкриминируются». Оба подсудимых, шесть их адвокатов и большая часть публики рассмеялась, а адвокат Юрий Шмидт вскочил со стула и беззвучно зааплодировал. В итоге Данилкин согласился, что вызывать в суд имеет смысл лишь министра Христенко, предложив адвокатам выбрать дату для его приглашения. Грефу предстоит выступить в Хамовническом суде 21 июня, а Христенко — 22 июня. По неофициальной информации из окружения Грефа и Христенко, у высокопоставленных свидетелей нет принципиальных возражений против визита в суд (адвокаты без проблем доставили обе повестки). Ближе к концу слушания, когда прокуроры принимали решения об удовлетворении ходатайств, Виктор Данилкин выглянул из судебной комнаты и громко спросил защиту — на какое время вызывать свидетелей: «На 10.30? А то они уже рвутся!». Зал в очередной раз рассмеялся.
О процессе не слышала почти половина россиян
19 мая директор «Левада-Центра» Лев Гудков обнародовал доклад, в котором подведены итоги семилетней работы социологов, исследовавших отношение россиян к процессу над Ходорковским и Лебедевым. По словам Гудкова, интерес общества к процессу стабильно падает, чему способствует информационная блокада — по телевизору о заседаниях Хамовнического суда не рассказывают. Опросы, проведенные в период с апреля 2009 года по апрель 2010 года, показывают, что 45–57% опрошенных не слышали о том, что в Хамовническом суде идет новый судебный процесс над бывшими руководителями ЮКОСа. Слышали о новом деле 33–49% респондентов.
По словам социолога, большая часть опрошенных понимает заказной характер обоих дел: с конца 2004 года по начало 2010 года от 53% до 69% россиян регулярно заявляли, что банкротство и распродажа ЮКОСа были выгодны группе бизнесменов, приближенных к власти, и самим чиновникам. Лишь 6–13% респондентов считают, что развал нефтяной компании пошел на пользу населению.
В ответах на вопрос «оказывает/оказывала ли власть давление на судей в деле Ходорковского—Лебедева, чтобы добиться вынесения подсудимым обвинительного приговора?» заметно влияние массмедиа: в 2004 году 41–48% считали, что давление на суд оказывалось. В 2005 году с этим соглашались уже от 44% до 53% респондентов. Затем, по мере исчезновения сюжетов о процессе с экранов телевидения, начал снижаться и процент уверенных в давлении на слуг Фемиды: в 2009 году ответ «да, оказывалось» выбирали от 27% до 40% опрошенных социологами россиян. В 2010 году — примерно 40% опрошенных.
Последнее исследование, проведенное в апреле 2010 года, показало, что среди людей, которые следят за процессом, полностью согласны с доводами подсудимых об абсурдности предъявленного им обвинения лишь 7% респондентов. Аргументы Ходорковского и Лебедева «по большей части — да, убеждают» 24% опрошенных, 27% — «по большей части — нет», а 19% — «совершенно не убеждают».
Большинство опрошенных в период с 2006 года по 2010 год считает, что в нынешней кризисной ситуации для России было бы лучше, если бы такие люди, как Ходорковский, «трудились на благо страны в бизнесе или политике»: такой ответ в разные годы выбирали от 18% до 41% респондентов. С необходимостью держать Ходорковского с Лебедевым в тюрьме согласны от 19% до 30% россиян.
19 мая директор «Левада-Центра» Лев Гудков обнародовал доклад, в котором подведены итоги семилетней работы социологов, исследовавших отношение россиян к процессу над Ходорковским и Лебедевым. По словам Гудкова, интерес общества к процессу стабильно падает, чему способствует информационная блокада — по телевизору о заседаниях Хамовнического суда не рассказывают. Опросы, проведенные в период с апреля 2009 года по апрель 2010 года, показывают, что 45–57% опрошенных не слышали о том, что в Хамовническом суде идет новый судебный процесс над бывшими руководителями ЮКОСа. Слышали о новом деле 33–49% респондентов.
По словам социолога, большая часть опрошенных понимает заказной характер обоих дел: с конца 2004 года по начало 2010 года от 53% до 69% россиян регулярно заявляли, что банкротство и распродажа ЮКОСа были выгодны группе бизнесменов, приближенных к власти, и самим чиновникам. Лишь 6–13% респондентов считают, что развал нефтяной компании пошел на пользу населению.
В ответах на вопрос «оказывает/оказывала ли власть давление на судей в деле Ходорковского—Лебедева, чтобы добиться вынесения подсудимым обвинительного приговора?» заметно влияние массмедиа: в 2004 году 41–48% считали, что давление на суд оказывалось. В 2005 году с этим соглашались уже от 44% до 53% респондентов. Затем, по мере исчезновения сюжетов о процессе с экранов телевидения, начал снижаться и процент уверенных в давлении на слуг Фемиды: в 2009 году ответ «да, оказывалось» выбирали от 27% до 40% опрошенных социологами россиян. В 2010 году — примерно 40% опрошенных.
Последнее исследование, проведенное в апреле 2010 года, показало, что среди людей, которые следят за процессом, полностью согласны с доводами подсудимых об абсурдности предъявленного им обвинения лишь 7% респондентов. Аргументы Ходорковского и Лебедева «по большей части — да, убеждают» 24% опрошенных, 27% — «по большей части — нет», а 19% — «совершенно не убеждают».
Большинство опрошенных в период с 2006 года по 2010 год считает, что в нынешней кризисной ситуации для России было бы лучше, если бы такие люди, как Ходорковский, «трудились на благо страны в бизнесе или политике»: такой ответ в разные годы выбирали от 18% до 41% респондентов. С необходимостью держать Ходорковского с Лебедевым в тюрьме согласны от 19% до 30% россиян.
«Так как Михаил Ходорковский и Платон Лебедев отбывают наказание по первому делу (приговор вынесен в 2005 году, срок заключения истекает осенью 2011 года) и их привлекли к новому судебному разбирательству, в действие должна вступать 77-я статья Уголовно-исполнительного кодекса, которая определяет порядок действий в случае, если осужденный должен быть либо свидетелем, либо обвиняемым по другому уголовному делу, — говорит адвокат Елена Липцер. — В таком случае заключенного этапируют по месту разбирательства, но должны обеспечивать его условиями, которые были ему назначены приговором суда. Ходорковский и Лебедев отбывают наказание по первому делу в колонии общего режима. Пребывание в таких колониях среди прочего подразумевает свидания с семьей, когда заключенный может в течение трех суток находиться вместе с родственниками. В СИЗО такой возможности нет». По мнению адвоката, из внесенных в 108-ю статью УПК изменений следует, что к Ходорковскому и Лебедеву вообще не может быть применена такая мера пресечения, как арест. «Виктор Данилкин, когда продлевал арест, не сослался ни на одну норму закона, хотя судебное решение должно быть мотивировано и обосновано законом, — возмущается Липцер. — Голодовка Ходорковского была направлена именно на то, чтобы обратить внимание на полное игнорирование закона. Даже если бы арест не продлили, Ходорковский все равно бы не оказался на свободе. Но другой человек, судимый по тем же статьям, был бы лишен такой возможности».