Украинский конфликт рутинизируется. 100 дней — все-таки многовато для того, что претендует на звание «операции». Ее чрезмерная длительность снижает интерес к ней со стороны широкой публики. Казалось бы, это ровно то, что и нужно Кремлю, но ведь апатия, развивающаяся в обществе, демобилизует. Путину же нужна мобилизация масс. К тому же рутинизация конфликта не позволяет даже сторонникам «операции» избавиться от ощущения перманентного, нескончаемого кошмара, обрушившего всю прошлую жизнь и отнявшего будущее у россиян. Именно у россиян. Потому что в «послеоперационное» время у украинцев будет будущее и обнаружится энтузиазм восстановления. У россиян, ставших изгоями, приравненных общественным мнением Запада к немцам 1945 года, этого будущего нет. Даже в случае окончания военного кошмара, спровоцировавшего, по данным ООН, появление беспрецедентных в мировой истории 14 миллионов беженцев, россияне останутся со своими Патрушевыми-Путиными, изолированными, погружающимися в упадок. В архаику, где сознательно разрываются научные и культурные связи с миром и даже отменяется Болонская система ради «возвращения» к «уникальной» отечественной.
люди начинают размышлять о собственной ответственности за происходящее. Это — нечто новое
Перманентный невроз
Показатели поддержки «спецоперации» по-прежнему эффектные, хотя и стагнирующие: будем оперировать понятием «определенно поддерживают» — таких респондентов немногим менее половины (майский опрос «Левада-Центра»), в основном за счет возрастной когорты 55+; 30 процентов «скорее поддерживающих» — то самое болото сомневающихся, следующих в фарватере доминирующего, навязываемого и поощряемого мнения.
Однако внутренняя тяжелейшая моральная работа в обществе идет: опять-таки, несмотря на рутинизацию конфликта и снижающееся вследствие этого внимание к нему, люди начинают размышлять о собственной ответственности за происходящее. Это — нечто новое: около трети респондентов считают, что «такие люди, как они» несут ответственность за «гибель мирных жителей и разрушения в Украине». За месяц число задумавшихся выросло на 8 процентных пунктов. Вот на эти показатели стоит обращать внимание, а не на пресловутые «80 процентов», которыми оперируют и те, кто считают всех россиян моральными уродами, и те, кто оправдывают социологией дальнейшую архаизацию политического режима (включая пресс-секретаря президента России).
Нация находится внутри непрекращающегося невроза, переходящего в психоз. И потому одни истерически поддерживают «операцию», разрывая на себе в порыве «патриотизма» воображаемую тельняшку, а другие устраивают бесконечные склоки. Уехавшие из России обвиняют во всех грехах оставшихся, даже тех, кто противостоит режиму; оставшиеся же предлагают своим критикам вернуться в страну и продолжить гражданское и политическое сопротивление здесь, в условиях жесточайшей полицейской диктатуры.
Рутиной стало все, даже эти нелепые споры о «хороших» и «плохих» русских. Даже преследования инакомыслящих становятся чем-то обычным: по состоянию на конец мая, по оценке адвоката Павла Чикова, было возбуждено 53 уголовных дела по фейкам об армии и 2029 административных дел о дискредитации вооруженных сил России. Каждую пятницу пополняются списки иностранных агентов. На днях сторонники Алексея Навального призвали наложить санкции на бывшего главного редактора уничтоженного режимом радио «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова, который помечен российскими властями «желтой звездой» — статусом иноагента. В этом кейсе сошлись все возможные фрустрации длящейся катастрофы — одного и того же человека находящиеся по разные стороны баррикад группы признают чужаком.
речь вовсе не о мифическом украинском «нацизме», а о тех процессах, которые развиваются к востоку от украинской границы
«Спасется Германия»
Обычные граждане, запутавшиеся в своих чувствах, пытаются любыми способами отвлекаться от происходящего. Симптоматичны тренды на книжном рынке: россияне перестали читать книги о бизнесе и саморазвитии, выросли продажи художественной литературы, но особенно — любовных романов, фантастики и фэнтэзи. Куда еще убегать от суровой действительной, как не в фантастические миры?
Традиционная июньская книжная ярмарка «Красная площадь» прошла при невероятном стечении народа. Это лучшая социология — люди ищут отдушины. Большой Брат с его недремлющим оком это прекрасно понимал: за каждым павильоном ярмарки, каждым выступавшим и каждым задающим вопрос следили хорошо заметные соглядатаи в штатском. Как говорил Владимир Набоков, жизнь подло подражает художественному вымыслу: россияне оказались внутри антиутопий. Что и говорить — если несколько лет назад увязшие в экономическом кризисе россияне покупали «Капитал» Карла Маркса и «Капитал в XXI веке» Тома Пикетти, то теперь выросли продажи «1984» Джорджа Оруэлла.
Каждый адаптируется как может: тот слой, который условно можно было бы назвать продвинутым, ведет разговоры в кафе, где цены выросли почти в два раза, не о высоком и духовном, а о прагматическом — как обойти блокировки Роскомнадзором независимых сайтов и попытаться завести счет в иностранном банке, чтобы расплачиваться за утраченные привычные услуги и сервисы.
Вся та же продвинутая Москва ломится на новый спектакль режиссера Евгения Писарева — музыкальную драму «Кабаре», поставленную в популярном и модном Театре наций. Да, речь все о том же, о чем повествуется и в фильме «Кабаре» Боба Фосса — о Германии, погружающейся в тот самый поминаемый столь часто Путиным и его пропагандистами нацизм. Однако аллюзии понятны всем — особенно в репликах Конферансье. И речь вовсе не о мифическом украинском «нацизме», а о тех процессах, которые развиваются к востоку от украинской границы.
«Уходящий год, — говорит Конферансье, — был непростым. Но наступает новый, 1931 год, Германия встает с колен в новую позу, которая, как нам обещают, принесет нам счастье и процветание».
Пожалуй, только театральные обозреватели государственных медиа-ресурсов могли сделать вид, что под «Германией» понимается именно Германия 1931 года, а не Россия 2022-го. Других непонятливых нет. На первых прогонах спектакля избранная публика, как говорят свидетели, ахала при этих словах. А кого только не было в этой публике. Например, Эльвира Набиуллина, председатель Центрального банка России.
Сейчас билеты на «Кабаре» не достать. Всем хочется в конце спектакля услышать от Конферансье: «Вам все еще кажется, что у вас проблемы?» и пощекотать свое пусть и молчаливое, но явно пробивающееся чувство протеста против навязанной Путиным архаики.
Со сцены рассказывается анекдот: «В бункере сидят Гитлер, Геринг и Геббельс. Вопрос: «Если в бункер попадает попадет бомба, кто спасется?» Ответ: «Спасется Германия».
Что происходит со зрителями в этот момент? «Встает с колен»… «Бункер»… Все это слова из сегодняшнего лексикона, которыми метятся те, кто сидит в Кремле, на Лубянке и в прочих «центрах принятия решений». А вот проблема для властей: как цензурировать спектакль? Он же про тот самый уязвляемый официальной пропагандой Кремля «нацизм» и прочее западное разложение. А вы что подумали?
Словом, все не так просто в корпорации «Россия», которая превращается в истерическое в своем отчаянии кабаре «Россия». Не всякий русский поддерживает этот режим и эту «операцию» по удалению у России будущего. И протест у россиян очень разный. Кто-то выходит на площадь. Иные креативные ребята размещают жестко ироническую «рекламу» на автомобильном мосту, пародирующую тупые призывы кремлевской пропаганды и отсылающую к знаковой фразе рокера Юрия Шевчука «Родина — не ж… президента»: «Zа ж…у президента!» Кстати, симптоматично, что ни один суд не стал привлекать Шевчука за эту фразу, хотя и был составлен административный протокол: его авторитет сразу в нескольких поколениях слишком высок, да и тогда пришлось бы признать в судебном порядке, что Россия — как раз-таки и есть то самое место на теле президента, которое льстиво вылизывают трусливые лоялисты. Да и на дискредитацию армии эта фраза не тянет.
А для кого-то акт сопротивления и одновременно психотерапии — добыть билет на «Кабаре» и послушать реплики Конферансье о фашизирующейся Германии 1930-х. А вы что подумали?