The New York Times поговорили с Олегом Тиньковым, который вынужден был продать свою долю в “Тинькофф банке” после критики так называемой “спецоперации”. По его словам, после протестного поста от 19 апреля в Instagram администрация президента связалась с руководством банка и пригрозила национализировать его, если компания не разорвет связь с Олегом Тиньковым.
В своем посте он назвал вторжение “сумасшедшим”, а российских военных высмеял. А потом добавил, что все в России погрязло в рабстве и подчинении.
После этого Тиньков вынужден был продать свою долю в 35% акций российскому миллиардеру Владимиру Потанину, работающему в горнодобывающей промышленности. Однако цену продажи ему обсудить не дали. “Вы берете то, что вам предлагают. Я не мог вести переговоры”, – отметил Тиньков.
Долю Тинькова оценивали в 2021 году на Лондонской бирже в 20 млрд долларов. Сейчас, добавил бизнесмен, ему пришлось продать ее за копейки – около 3% от того, что он планировал получить. Тиньков добавил, что еще раньше планировал продажу своей доли, поскольку не хотел, чтобы его бренд ассоциировали со страной-агрессором.
В The New York Times Тиньков позвонил сам 1 мая. Он сообщил, что не хочет разглашать место своего пребывания, а после того, как знакомые из российской службы безопасности сказали ему, что он должен опасаться за свою жизнь, он нанял телохранителей.
Как отмечают журналисты, Тиньков долгое время избегал конфликтов с Путиным, но его нынешнее падение – яркий пример последствий, с которыми сталкивается российская элита, не поддерживающая президента.
По словам Тинькова, многие его знакомые в деловой и правительственной элите в частном порядке говорили ему, что они согласны с ним, “но все они боятся”. Поэтому, по мнению экс-банкира, “России, как страны, больше нет”, а Путин останется у власти надолго.
Олег Тиньков попал в санкционные списки Великобритании, а в США его обвиняли в махинациях с налогами. По последним обвинениям он согласился заплатить 507 млн долларов в 2021 году, чтобы урегулировать дело.