Всякий раз, когда мой глаз или мое ухо натыкаются на него, я неизменно ощущаю во рту вкус хозяйственного мыла, который я хорошо запомнил с раннего детства, когда тетки на коммунальной кухне темпераментно стирали белье, и мыльная пена брызгалась во все стороны. Мальчик Лева, всегда вертящийся не там, где надо, и практически никогда не закрывавший рта, вкус этой пены запомнил навсегда.
Короче говоря, то слово, о котором я хочу напомнить, это слово «русофобия».
Я и прежде подозревал, что слово это всего лишь псевдоним слишком хорошо мне знакомого слова «антисоветизм».
Подтверждения этой моей очевидной гипотезы не заставляли себя ждать. Вот и главный коммунист страны тов. Зюганов высказался не так давно в том духе, что «Перед лицом внешней опасности наступает время признать всем: антисоветизм есть форма русофобии, а воюющий с советской историей — откровенный враг России».
Я совершенно не помню, где, когда и по какому конкретному поводу это было сказано. Я помню лишь, что этот пассаж настолько мне понравился, что я скопировал его и поместил в соответствующую цитатную папочку.
Больше всего мне нравится тут, конечно, «признать всем». Вот просто-таки всем!
Еще, конечно, не может не понравиться то, что «воюющий с советской историей - откровенный враг России».
Дорогой товарищ генсек, или как вас там! С историей, а также с географией, грамматикой, логикой, никто не воюет, кроме коммунистов и фашистов. Вообще-то историю обычно изучают, а на ее трудных и не всегда лучезарных уроках учатся. Или, как в вашем случае, не учатся.
Ну, а насчет того, что «антисоветизм есть форма русофобии», то это я уже слышу и читаю довольно давно. Это уже, как говорится, тренд такой. И никого не должно особо волновать, что слово «русофобия», в отличие от «антисоветизма», в общем-то, решительно ничего не означает.
То есть вообще-то оно, это слово, конечно, что-то означает. Означает оно что-то вроде иррациональной неприязни ко всему (именно ко всему), что маркируется словом «русский» или «российский». Человек, говорящий «я не люблю русских», или «я ненавижу Россию», или «мне ненавистен русский язык», и есть русофоб. И не более того.
Попутно замечу, что я лично русофобов именно в этом, то есть в единственно возможном значении этого слова никогда не встречал. Я не утверждаю, что их не существует – существуют, конечно. Точно так же, как существуют антисемиты, а также американо-, германо-, украино- или франкофобы. Я всего лишь говорю, что я таковых не встречал. Повезло, наверное.
С «антисоветизмом» как раз все понятнее. Потому что «советизм» это все-таки некая вполне определенная идеология, некий образ жизни и модус социального поведения. А потому и вполне возможен «антисоветизм», мотивы и признаки которого я, например, разделяю давно и убежденно. И ничего пока не случилось такого, что бы хоть как-то эту мою убежденность поколебало. Уж скорее - наоборот.
А вот что значит слово «русофобия», употребляемое в абсолютно размытых значениях и, тем более, в контексте «идеологической борьбы», никто объяснить не может и не сможет. Потому что здесь речь не может идти ни об идеологии, не об этике и эстетике, а лишь об определенной, совершенно внеоценочной географо-исторической категории, к которой ни один вменяемый человек не может относиться хорошо или плохо, как он не может хорошо или плохо относиться, например, к вообще воде или вообще еде.
Но если бы и мне вдруг захотелось употребить вполне, повторяю, обессмысленное слово «русофобия», я бы спросил у господина-товарища Зюганова: «А если, как вы утверждаете, антисоветизм это форма русофобии, то рискнули бы вы назвать русофобами те миллионы русских людей, кто в годы гражданской войны с оружием в руках воевали и гибли именно за Россию против захвативших ее «совдепов»? Это всего лишь один пример, а их вообще-то много».
И, опять же, если и употреблять слово «русофобия», то придется «признать всем», что русофобами прежде всего являются те, кто полагает, будто Россия не заслужила и не выстрадала ничего кроме убогого «совка». Вот уж что действительно оскорбительно для страны и для ее народа!
Что же касается «внешней опасности», то да, она и правда имеет место. Но до совсем недавнего времени эта опасность угрожала не столько России, сколько соседним с Россией странам. И исходила она именно отсюда, увы. А совсем недавно эта «внешняя опасность» стала реальностью апокалиптического масштаба.
И это тоже придется рано или поздно «признать всем». В том числе и в России. Придется, никуда не денешься.
