«Проект единой европейской валюты оказался неудачным, — заявил президент Чехии Вацлав Клаус, по совместительству один из ведущих чешских экономистов, имеющий репутацию евроскептика. — Переход в расчеты на евро не только не принес процветания странам-участницам, но и, наоборот, замедлил их развитие». С самого своего рождения единая европейская валюта была инструментом не только экономическим, но и политическим — мир должен был понять, чего стоит объединенная Европа. И позавидовать. Даже на маастрихтские критерии, которым должны соответствовать участники еврозоны, часто смотрели сквозь пальцы: так, государственный долг Бельгии и Италии на момент вступления в зону евро превышал 100% их ВВП, но это не помешало им перейти на новую валюту. Наверное, поэтому экономическая составляющая проекта прихрамывала с самого начала.
Гром грянул
За последние годы темпы инфляции в странах еврозоны не выровнялись, как было изначально предусмотрено: Испания, Португалия и Греция опережали своих соседок по темпам роста цен. В то же время экономический рост замедлился, а во многих странах неуклонно снижался. Все это давно сигнализировало о необходимости реформирования общеевропейской экономической политики, но поскольку грома не было, то и креститься было незачем. И вот гром грянул...
Ситуация в Греции чем-то похожа на кризис в России в 1998 году: невозможность обслуживать огромные внутренние и внешние долги, высокая инфляция и безработица, растущий год от года бюджетный дефицит. Но Россия не была связана валютным союзом, поэтому смогла просто девальвировать рубль, хотя это и вызвало шок на внешнем и особенно на внутреннем рынках. Российское правительство могло принимать оперативные решения, не дожидаясь официального согласия третьих стран. Наконец, кризис в России не тянул за собой в пропасть другие экономики, скованные с ней одной валютой.
Когда в товарищах согласья нет
Еще в конце 2009 года одно рейтинговое агентство за другим начали понижать рейтинги Греции. В январе 2010-го мир начал догадываться: при бюджетном дефиците 12,7% ВВП сложно расплачиваться по 300-миллиардному государственному долгу. В феврале европейские руководители согласились: необходимы «решительные скоординированные меры для спасения греческой экономики и стабильности еврозоны», а Николя Саркози и Ангела Меркель выступили с заявлением, что Греция получит не только экономическую, но и политическую поддержку. Впрочем, никакие конкретные суммы озвучены не были. Греции же нужны были не заверения в вечной дружбе, а деньги. Вплоть до середины марта министры финансов стран еврозоны не могли договориться по основным пунктам плана помощи Греции — это удалось сделать только к апрелю. А ведь каждая страна должна еще утвердить его в своем парламенте. «Я терял терпение в процессе работы над этим планом», — жаловался глава Совета министров финансов стран еврозоны, премьер Люксембурга Жан-Клод Юнкер. Вспомним: изначально речь шла о помощи объемом €30 млрд. Но за время, пока шли консультации, а чиновники пытались успокоить рынки благостными заявлениями, цена вопроса выросла на порядок!
Словно решив разыграть репризу на тему «Лебедь, рак и щука», основные европейские игроки тянули греческий воз в разные стороны. Канцлер ФРГ Ангела Меркель всерьез взялась за разработку механизма наказания провинившейся Греции — вплоть до ее исключения из зоны евро. Европейский центробанк во главе с Жаном-Клодом Трише долго не мог решить, поддержит ли он программу помощи Греции, и если да, то в каком объеме. А хозяин Елисейского дворца Николя Саркози в конце марта заявил: помощь Греции будет оказана «в крайнем случае», хотя всем уже было понятно, что этот случай давно наступил. Даже сами греки были поражены таким брожением умов. «Очевидно, что в прошедшие месяцы кризиса ЕС продемонстрировал нерешительность, растерянность и многоголосие», — заявил официальный представитель правительства Греции Йоргос Петалотис.
Греческий кризис тем временем развивался по всем законам экономики — вширь и вглубь. В итоге выстраданные Афинами €110 млрд из запрошенных €180 млрд стали уже каплей в море общей паники: вопрос встал о существовании валютного союза вообще.
План без гарантий
Греция — одна из наименее важных стран в еврозоне. Но греческий кризис подрывает доверие финансовых рынков к другим странам. На очереди стоят Португалия, Испания и Италия, с гораздо большим весом, большей связанностью с экономиками Франции и Германии, но неменьшими проблемами. Внешний долг Италии составляет 115% ВВП при разрешенных правилами ЕС 60%. И это при прошлогоднем дефиците бюджета 5,3% ВВП (разрешено не более 3%). В Португалии ситуация не лучше: долг 77% ВВП при дефиците 9,4% ВВП. Впрочем, к таким показателям все понемногу привыкли и не обращали бы на них внимание и дальше, если бы не случился рекордный обвал евро и основных европейских фондовых индексов. Только после этого первые лица Старого Света наконец осознали: ждать больше нельзя! В результате ночных бдений было проанонсировано создание 750-миллиардного фонда для спасения утопающих европейских экономик. Часть этих денег предоставит МВФ, а остальные придется искать странам — членам еврозоны, многие из которых и так обременены немалыми государственными долгами. Однако нет никаких гарантий, что этот план заработает, что вливания со стороны участников будут одобрены местными парламентами, наконец, что предусмотренные меры будут достаточны в случае коллапса сразу в нескольких странах. Вполне возможно, Брюсселю придется принимать новые решения, искать новые средства и делать это куда быстрее, чем до сих пор.
Вот уже больше двух месяцев греки протестуют против «антикризисных мер», в результате которых пострадают прежде всего незащищенные слои населения. Основную вину за это они возлагают на кабинет Папандреу, а также на Германию и США. На карикатурном плакате, который держит демонстрант, изображены (слева направо) греческие министры экономического блока, Барак Обама, Георгиос Папандреу, Ангела Меркель