Андрею чуть меньше тридцати, профсоюзной деятельностью он занялся четыре года назад: «Рано или поздно до людей дойдет, что профсоюз — нормальный, цивилизованный способ заявить о своих правах», — уверен он. То, что начало «доходить», стало понятно осенью 2005 года. Тогда на Всеволожском автозаводе «Форд» в Петербурге прошла забастовка только что организованного профсоюза. Ее итог — руководство компании пошло на уступки и повысило жалованье рабочим более чем на 14%. Лиха беда начало: в марте 2010 года, после остановки конвейера, менеджмент в очередной раз согласился на повышение зарплат: 11,8% — результат по нынешним временам фантастический. Зарплаты на «Форде» считаются самыми высокими в отрасли.
Из сварщика в политики
Лидер всеволожского профсоюза сварщик кузовного цеха Алексей Этманов сегодня, пожалуй, главная звезда обновляющегося профсоюзного движения. «Треники» в полоску, острые шутки и травматический пистолет в кармане, дабы отстреливаться от классовых врагов, — именно личной харизмой Этманова, сумевшего объединить большую часть двухтысячного трудового коллектива, многие объясняют успех фордовского профсоюза, повторить который в России пока не смог никто. Сейчас сварщику Этманову вовсю пророчат большое политическое будущее.
Пример Этманова и компании оказался заразительным, и всеволожское no pasaran было услышано далеко за пределами питерского региона и автомобильной отрасли. В 2006–2008 годах по предприятиям прокатилась целая профсоюзная волна, а в обиход вошел термин «новый профсоюз». Объединиться поспешили буквально все: от учителей до докеров, от строителей до милиционеров. Особо активно процесс шел на новых предприятиях — там, где подбирались молодые трудовые коллективы из людей с достаточно высоким уровнем образования.
„
Недвижимость почти на $7 млрд
приватизирована небольшой
кучкой профсоюзных функционеров
”
Впрочем, не везде. Пример, обратный «Форду», — гигант АвтоВАЗ. Независимый профсоюз «Единство» существует тут с 90-х годов и когда-то был действительно серьезной силой. Прежний глава «Единства» Анатолий Иванов, как и надлежит профсоюзному лидеру, пережил пару покушений, после чего на волне популярности избрался в Госдуму и вступил в «Единую Россию». У нынешнего лидера Петра Золотарева консолидировать массы трудящихся не получается, хотя, казалось бы, сам бог велел: падение уровня зарплат, угроза массовых увольнений и сомнительное будущее самого предприятия... Но численность профсоюза уже много лет колеблется у отметки чуть более 1000 человек, тогда как на АвтоВАЗе до недавнего времени трудилось около 100 тыс. человек. Когда летом прошлого года напряженность на предприятии достигла пика, «Единство» решилось провести пару митингов. Акции собрали по 1,5–2 тыс. человек (в 700-тысячном Тольятти) и проходили под лозунгами вроде призыва «вспомнить восставших матросов» и национализировать автозавод, и без того контролируемый госкорпорацией. Пример АвтоВАЗа довольно типичен. На большинстве крупных предприятий существуют два профсоюза. Первый — официальный, что-то вроде лавочки, где в обмен на лояльность выдают новогодние подарки. Второй — напоминает крошечный марксистский кружок, малочисленный и маргинальный.
ЗАО «ФНПР»
ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России во главе с несменяемым Михаилом Шмаковым) — правопреемница собственности советских профсоюзов и по сей день является крупнейшим профсоюзным объединением страны. Правда, патронируемые ею официальные профсоюзы, за редким исключением, вызывают у рабочих мало доверия. Состоят в них, как правило, по инерции, еще с советских времен. Юрий Миловидов, директор Центра поддержки профсоюзов и гражданских инициатив и давний критик ФНПР, определяет организационную форму главного профсоюзного объединения страны как «закрытое акционерное общество». «Собственность, которая создавалась на профсоюзные взносы, средства социального страхования, прямые дотации государства — профсоюзные гостиницы, санатории, дома отдыха, бывшие дворцы культуры — недвижимость почти на $7 млрд приватизирована небольшой кучкой профсоюзных функционеров, — подсчитал Миловидов. — Сейчас они живут за счет доходов от этой собственности, и им не нужны жалкие взносы, нужна вывеска, которая дает юридическое право распоряжаться собственностью. 30 млн членов ФНПР не имеют никакого отношения к этому огромному богатству».
Неверной дорогой идете
«Наверху прекрасно понимают, что действительно работающие профсоюзы бегут от ФНПР. Это мумия, — рассказывает лидер одного из профсоюзных объединений. — Поэтому власть ищет новую организацию, на которую можно сделать ставку, чтобы контролировать набирающее силу рабочее движение». В профсоюзной среде рассказывают, что еще в 2008 году того самого «фордовского» Алексея Этманова якобы приглашали в высокие кабинеты и предлагали возглавить организацию, которая будет курировать зарождающееся новое профсоюзное движение, но Этманов ответил отказом. Это было за пару месяцев до неудавшихся покушений на лидера фордовского профсоюза: в ноябре 2008-го на него дважды нападали в собственном подъезде.
С наступлением кризиса, когда возникла опасность консолидированных выступлений рабочих, о необходимости поставить независимые профсоюзы под контроль заговорили вновь. В итоге в Кремле, по-видимому, решили объединять «новые» профсоюзы вокруг организации «Соцпроф», которая насчитывает около 1,5 млн членов.
В «новых» профсоюзах к этому проекту относятся скептически. Зато недавно была создана организация под звучным названием «Рот-Фронт», которая уже пытается вывести независимые профсоюзы на политическую поляну. Этманов стал одним из ее лидеров.
Новая генерация
«Кризис едва ли стимулировал развитие независимых профсоюзов, — сказал The New Times заместитель председателя Комитета по труду и социальной политике Госдумы Олег Шеин. — Он обострил социальные конфликты, но «новые» профсоюзы по-прежнему встречают острое сопротивление как со стороны собственников, так и со стороны властей». «Хозяева предприятий в отсутствие сверхприбыли идут на уступки еще менее охотно», — жалуется активист МПРА (Межрегиональный профсоюз работников автомобильной промышленности. —The New Times) Андрей. Из 3 тыс. человек, участвовавших в недавнем исследовании портала HeadHunter, на вопрос, есть ли у них на работе профсоюз, 71% ответил отрицательно, а из 24%, давших положительный ответ, состоят в профсоюзе лишь 12%. «Но профсоюзное движение будет развиваться, — уверен Шеин. — Разумеется, более активным развитие будет в тех отраслях и на тех предприятиях, где либо есть иностранный капитал, либо персонал интегрирован в глобальные сети и может сравнить свое положение с положением коллег в развитых странах. Но уже сейчас можно говорить о появлении нового поколения наемных работников, которые не станут терпеть и молчать — они будут отстаивать свои права».
ЗАО «ФНПР»
ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России во главе с несменяемым Михаилом Шмаковым) — правопреемница собственности советских профсоюзов и по сей день является крупнейшим профсоюзным объединением страны. Правда, патронируемые ею официальные профсоюзы, за редким исключением, вызывают у рабочих мало доверия. Состоят в них, как правило, по инерции, еще с советских времен. Юрий Миловидов, директор Центра поддержки профсоюзов и гражданских инициатив и давний критик ФНПР, определяет организационную форму главного профсоюзного объединения страны как «закрытое акционерное общество». «Собственность, которая создавалась на профсоюзные взносы, средства социального страхования, прямые дотации государства — профсоюзные гостиницы, санатории, дома отдыха, бывшие дворцы культуры — недвижимость почти на $7 млрд приватизирована небольшой кучкой профсоюзных функционеров, — подсчитал Миловидов. — Сейчас они живут за счет доходов от этой собственности, и им не нужны жалкие взносы, нужна вывеска, которая дает юридическое право распоряжаться собственностью. 30 млн членов ФНПР не имеют никакого отношения к этому огромному богатству».
Неверной дорогой идете
«Наверху прекрасно понимают, что действительно работающие профсоюзы бегут от ФНПР. Это мумия, — рассказывает лидер одного из профсоюзных объединений. — Поэтому власть ищет новую организацию, на которую можно сделать ставку, чтобы контролировать набирающее силу рабочее движение». В профсоюзной среде рассказывают, что еще в 2008 году того самого «фордовского» Алексея Этманова якобы приглашали в высокие кабинеты и предлагали возглавить организацию, которая будет курировать зарождающееся новое профсоюзное движение, но Этманов ответил отказом. Это было за пару месяцев до неудавшихся покушений на лидера фордовского профсоюза: в ноябре 2008-го на него дважды нападали в собственном подъезде.
С наступлением кризиса, когда возникла опасность консолидированных выступлений рабочих, о необходимости поставить независимые профсоюзы под контроль заговорили вновь. В итоге в Кремле, по-видимому, решили объединять «новые» профсоюзы вокруг организации «Соцпроф», которая насчитывает около 1,5 млн членов.
В «новых» профсоюзах к этому проекту относятся скептически. Зато недавно была создана организация под звучным названием «Рот-Фронт», которая уже пытается вывести независимые профсоюзы на политическую поляну. Этманов стал одним из ее лидеров.
Новая генерация
«Кризис едва ли стимулировал развитие независимых профсоюзов, — сказал The New Times заместитель председателя Комитета по труду и социальной политике Госдумы Олег Шеин. — Он обострил социальные конфликты, но «новые» профсоюзы по-прежнему встречают острое сопротивление как со стороны собственников, так и со стороны властей». «Хозяева предприятий в отсутствие сверхприбыли идут на уступки еще менее охотно», — жалуется активист МПРА (Межрегиональный профсоюз работников автомобильной промышленности. —The New Times) Андрей. Из 3 тыс. человек, участвовавших в недавнем исследовании портала HeadHunter, на вопрос, есть ли у них на работе профсоюз, 71% ответил отрицательно, а из 24%, давших положительный ответ, состоят в профсоюзе лишь 12%. «Но профсоюзное движение будет развиваться, — уверен Шеин. — Разумеется, более активным развитие будет в тех отраслях и на тех предприятиях, где либо есть иностранный капитал, либо персонал интегрирован в глобальные сети и может сравнить свое положение с положением коллег в развитых странах. Но уже сейчас можно говорить о появлении нового поколения наемных работников, которые не станут терпеть и молчать — они будут отстаивать свои права».