Врач Максим Осипов — Марии Коесниковой

Почти год назад я написал Марии Колесниковой письмо, отправил его и по электронной почте (письмо.бел), и обычным, бумажным способом, но, по словам ее сестры, Мария так его и не получила. Публикую письмо сегодня, в день ужасающего своей жестокостью приговора, вынесенного ей и Максиму Знаку (Мария Колесникова приговорена к 11 годам колонии, Максим Знак — к 10 годам — NT.)

***

Дорогая Мария!

Я врач-кардиолог и литератор, живу в Тарусе (это небольшой город на Оке, на границе Московской и Калужской областей), пишу Вам с единственной целью — выразить восхищение Вами и Вашей деятельностью, которую я и все мои близкие и друзья горячо поддерживаем.

С начала августа мы неотрывно следим за тем, что происходит в Белоруссии. Многие из нас открыли для себя целый народ, о котором, увы, знали очень немногое. Мужество, терпение, решимость пользоваться исключительно мирными средствами вызывают громадное уважение. Приверженность белорусского народа правде заставляет вспомнить миллионные демонстрации конца 1980-х — начала 1990-х годов в Москве, в которых мы в свое время участвовали и о которых с ностальгией вспоминаем теперь.

Мария, хотя мы и не знакомы с Вами лично, есть моменты в Вашей биографии, которые создают у меня ощущение личной причастности, родственности: во-первых, музыка, флейта — сам я довольно долго играл на флейте еще будучи студентом и ординатором, хотя дальше 2-й флейты в любительском оркестре (сначала ЦДРИ, потом Дома ученых в Москве) не продвинулся. Во-вторых, Германия: моя дочь-скрипачка после Московской консерватории окончила Hochschule в Карлсруэ, теперь они с мужем-альтистом играют в струнном квартете, живут во Франкфурте.

Есть, однако, между нами и существенное различие, которое заставляет меня смотреть на Вас снизу вверх — Ваш личный героизм. Говоря о своем отношении к действительности, решусь процитировать фрагмент из своего путевого очерка «Свента» (по названию литовского озера), он написан три года назад: «Поразительным образом все вернулось. Мои заботы тридцати-с-лишним-летней давности были ровно теми же, что сейчас: 1) не замараться, не испаскудиться, 2) не сесть и 3) не пропустить момент, когда будет пора уезжать насовсем. И надежда прежняя, призрачная: вот проснемся однажды, а весь этот морок закончился».

Решимости отказаться от эмиграции, порвать паспорт у меня в предложенных обстоятельствах наверняка не возникло бы. Героизм, как, скажем, гениальность или святость, — это качество, которое невозможно подделать, сыграть, и Вы этим качеством наделены. Из людей, которых я видел вблизи, им обладали некоторые диссиденты, в наибольшей мере — Анатолий Марченко, я встречал его, когда был подростком, Марченко бывал в нашем тарусском доме.

Горячо надеюсь на то, что скоро и Вы, и вся Белоруссия будете свободны (одно без другого, вероятно, и невозможно, не так ли?). От того, что происходит сейчас, зависит не только судьба Белоруссии, но и России. Больше того, думаю, — и судьба Европы, а, возможно, и всего мира, хоть он пока что не очень знает об этом.

Искренне Ваш,

Максим Осипов

P. S. Если у Вас есть какие-либо практические нужды (книги, музыкальные записи — всё, что угодно), дайте мне, пожалуйста, знать. Был бы счастлив оказаться Вам чем-нибудь полезен.


23 сентября 2020 г.

Оригинал