Комментировать встречу двух президентов, да еще когда один — автократ и все вокруг него засекречено, это все равно, что пытаться зафиксировать нейтрино. У этой частицы нет ни заряда, ни массы, физики фиксируют лишь след от нее — другую частицу, мюон.
Так и с саммитом Владимира Путина и Джо Байдена в Женеве: самое главное проходило за закрытыми дверями, во время полуторачасовой встречи на двоих с переводчиками : подробности этого разговора станут известны в лучшем случае из рассекреченного архива президента Байдена через годы после его ухода из Белого Дома — так, как мы сейчас узнаем о переговорах Клинтона с Ельциным.
Собственно, вот это неизвестное и комментируют колумнисты, как российские (пропагандистов исключаем — они не комментируют, а излагают то, что думают старшие товарищи), так и американские.
Я прочитала с десяток колонок, на двух языках. Абсолютное большинство оценивают саммит либо с точки зрения морали — «Байден пожал руку диктатору, которого еще недавно называл убийцей» или — «Байден вернул Путина на мировую арену» либо с точки зрения не случившегося — «Триумф (встречи) в Женеве в том, что она не повторила (кошмара) Хельсинки», где визави Путина был Трамп ,или — «Байден не потребовал выпустить Навального из тюрьмы» , либо — основываясь на догадках о том, чего никто, кроме ближайшего окружения обоих президентов знать не могут — «Байден позволил Путину отыграть на 10 лет назад» или (совсем удивительное) — «Байден сдал Россию» — кому?
Мне кажется интереснее ловить «мюоны» — они, как минимум, более информативны нежели гадания на неизвестном.
Байдена перед Женевой брифинговали не только одни из лучших в США экспертов по России, но и люди, которые наблюдали Путина непосредственно в ходе подобных переговоров (как Майкл Макфол и Фиона Хил, возглавлявшие русский департамент в Национальном совете безопасности США в администрации Обамы и Трампа, соответственно). Это плюс тридцатилетний опыт в сфере именно внешней политики самого Байдена позволили ему сделать весьма качественный, с моей точки зрения, анализ нынешней власти в России.
А именно: надо расстаться с романтическими иллюзиями прежних администраций, полагавших, что с Путиным и его чекистами можно полюбовно договориться. На этом поле российский автократ стопроцентно переиграет и своих американских, и европейских президентов и премьеров: последние не могут себе позволить оголтелого вранья — СМИ поймают, высекут и они потеряют кресло на следующих выборах (как случилось с Трампом). Понятно, что у Путина таких рисков нет, а отсюда и руки развязаны: любые его обещания, соглашения, подписи стоят ровно столько во что он сам их оценивает — вплоть до нуля и минусовых значений.
Единственно, что Путин и его чекисты—олигархи—миллиардеры понимают отлично и сразу — это чистую прагматику, которую можно исчислить в долларах , евро и фунтах стерлингов, при том, что именоваться эта прагматика может разными словами — «санкции», « трубы большого диаметра», «дом под Атлантой, штат Джорджия» «программное обеспечение для работ на шельфе», «замороженные счета в швейцарском банке», «выезд к любимой собаке в Финляндию» , « ремонт особняка на парижской rue de l’Universite» и так далее.
Вот ровно это, как мне представляется, Байден имел ввиду, когда буквально замахал руками на журналиста, задавшего вопрос про доверие между американским и российским президентом. — «При чем тут доверие (trust) — это все исключительно о личном интерес (self -interest)», — ответил Байден.
И второй важная пилона его анализа — «Путин не хочет Холодной войны», — сказал американский президент.
То есть, российский автократ не хочет изоляции для себя и своего окружения, не хочет, чтобы их дети и внуки сидели в золотой клетке, не хочет и не может больше нынешнего тратить на гонку вооружений — так, как это было во времена Советского Союза, когда 100% цветных металлов уходило на нужды Военно-промышленного комплекса. И действительно: кремлевским и лубянковским миллиардерам ни новый Сталин, ни новый Брежнев не нужен — им нужен франтмен, который обеспечит им не только возможность просаживать накопленное и наворованное ими самими и их детьми и внуками по всему земному шарику, но и добьется условий, которые позволят передавать по наследству (годы, годы!) везде, в том числе — если не прежде всего — в Европе и в Америке, а не только на одной шестой части суши.
Если это так, если примерно в этих понятийных категориях Путин объяснялся с Байденом или дал американскому президенту понять, что готов к торговле, то результат этого саммита совсем не плох. С Россией, воюющей в Украине или с Россией —концлагерей и массовых репрессий никакой торговли не будет, это очевидно. Следовательно, и у американцев, и у европейцев появляется прайс-лист и, соответственно, те позиции, которые они будут выторговывать — от прекращения вмешательства чекистов и грушников в свои выборы до освобождения политзаключенных.
Кстати — об Алексее Навальном как потенциальном объекте торговой сделки.
Судя по пресс- конференции российского автократа, разговор о лидере оппозиции отнюдь не ограничился предупреждением, что, если Навальный погибнет в лагере, то для Путина и его ближайшего окружения это обернется большими проблемами. Путин весьма долго и подробно рассказывал о том, где и в чем провинился Навальный, за что он просто вынужден был его отправить в лагерь — Путин говорил об этом так раздраженно, так возбуждался от собственных слов, как будто продолжал отвечать Байдену, с которым только что расстался. Другими словами, Путин со всей ясностью понял, что (несмотря на все папочки, которую дают ему контролирующие потоки информации чекисты) Навальный — это на ближайшее время постоянная заноза в его заднице, которую и американцы, и европейцы будут постоянно теребить — ровно до того момента, пока Навальный не окажется на свободе.
Путин не знал или не верил, что Навальный, который уже пять месяцев в заключении, создает новостную повестку не только в российских неподцензурных изданиях, но и в мировых СМИ и телеэфире. Навальный стал фактором отношений России с Западом, и Путину, для удовлетворения собственных интересов и приоритетов ближайшего окружения это придется принимать во внимание.
Байден дал Путину три— шесть месяцев для демонстрации реальных шагов. Это дает и комментаторам возможность увидеть, кто прочитал «мюоны» точнее.
P.S. Насколько Байден занял голову Путину стало еще более очевидно после возвращения российского президента в Москву. Буквально на следующий день, на виртуальной встрече с выпускниками программы развития кадрового резерва Высшей школы госуправления РАНХиГС, российский президент вдруг пространно заговорил об американском президенте,отхлестав по ходу и своих информаторов с Лубянки и из Ясенево , и российских пропагандистов за то, что явно давали ему неадекватный портрет Джо Байдена: «Вы знаете, я хочу сказать, что образ Президента Байдена, который рисует и наша, и даже американская пресса, ничего общего не имеет с действительностью. Он же находится в длительной поездке, прилетел из-за океана, джетлаг так называемый, смена часовых поясов. В принципе я даже когда летаю – выбивает это из колеи. Нет, он всё-таки выглядит бодрым. Мы разговаривали с ним с глазу на глаз два, может быть, чуть больше, часа. Он полностью в материале, время от времени заглядывал в свои записи – мы все так делаем. И тот образ, который рисуют, он даже, может, немножко расхолаживает, но расхолаживаться здесь нечему, Байден – профессионал, и нужно очень внимательно с ним работать, чтобы чего-то не пропустить. Он сам ничего не пропускает, уверяю Вас, но это было совершенно для меня очевидно».
Ничего даже отдаленно похожего Путин не говорил ни после встречи с Дональдом Трампом, который на саммите в Хельсинки из кожи вон лез, чтобы понравиться российскому автократу, ни о Бараке Обаме, который у Путина и вовсе вызывал зубовный скрежет, особенно после того тот охарактеризовал Россию как «региональную державу» — после этого Пути н и бросился бомбить отряды сопротивления ( диктатору третьего ряда, Ассаду) в Сирии.
