Роман Шлейнов о борьбе с расследователями

Уголовное дело, обыск с участием ФСБ и допрос основателя «Важных историй» журналиста Романа Анина — это показательные события. Они показывают, что происходит в головах людей, принимающих политические решения в России. Казалось бы, журналистов уже загнали в "информационное гетто". Аудиторию сетевых изданий, созданных журналистами-расследователями, не сравнить с подавляющим охватом федеральных телеканалов и других прокремлевских СМИ.

Но люди у власти видимо искренне уверены: если они не контролируют журналистов, то журналистов контролирует кто-то другой. Ни Владимир Путин, ни его окружение не способны представить, что журналисты могут работать без указаний и действовать самостоятельно. Президент, впрочем, так же думает о тех, кто выходит на протестные митинги: даже если власть или условия жизни дают повод для протестов, — люди вышли потому, что к этому приложили руку враги государства. Путин не раз упоминал об этом в своих выступлениях.

Президентские друзья и знакомые, которые по совместительству возглавляют подконтрольные государству компании и корпорации, пребывают в той же иллюзии. В этой иллюзии собственной независимой волей обладают только они — на вершине власти, а обычным людям этого не дано. Много лет назад в газете «Ведомости» (которая в то время была проектом The Wall Street Journal, The Financial Times и Sanoma) мы смеялись над фантастической убежденностью людей из госкомпании «Транснефть» (которым не нравились публикации), что владельцы WSJ и FT дают указания журналистам «Ведомостей», что именно и как писать. («Транснефтью» руководит давний знакомый Путина — Николай Токарев).

Через несколько лет такое представление о реальности полностью укрепилось в голове российского руководства. Был принят закон об ограничении доли иностранцев в российских СМИ. И вскоре «Ведомости» в прежнем виде перестали существовать. Досталось и тем СМИ, где иностранных владельцев не было и в помине. Сначала речь шла только о том, чтобы не затрагивать в публикациях президентских дочерей. Затем все это незаметно распространилось на самого Путина и людей из его окружения, а также на некоторые госкомпании и госбанки, в зависимости от того, с кем были связаны разные редакции.

В итоге многие журналисты-расследователи перестали работать в печатных федеральных СМИ. Кто-то потому, что понимал, к чему все движется. Кто-то был вынужден. А кто-то просто не хотел повышать риски для своих редакций.
Многие наши коллеги ушли либо в крупные иностранные медиа, до которых не могут дотянуться российские чиновники. Либо в небольшие онлайн проекты, никак не связанные с российскими владельцами. Потому что российский владелец — это человек, на которого всегда могут надавить наши изобретательные власти.

Это привело к тому, что чиновникам и руководителям госкомпаний во многих случаях стало некуда звонить с настоятельной просьбой повлиять на журналистов и остановить публикацию. Тогда чиновники с их картиной мира решили, что теперь журналистам звонит кто-то другой. И раз они не получают указаний от российских владельцев, то указания идут с Запада.

Уголовное дело, в рамках которого допрашивали основателя «Важных историй» Романа Анина, возбуждено по факту нарушения неприкосновенности частной жизни (на тот момент) жены руководителя Роснефти Игоря Сечина. Она много времени проводила на дорогих курортах в западных странах. И выложила в Instagram свои фотографии с роскошной яхты. Роман Анин нашел эти фотографии и эту яхту и задал вопрос, как получилось, что супруга главы подконтрольной государству компании, который до этого почти всю жизнь провел на госслужбе, пользуется такой роскошью? Публикация «Секрет принцессы Ольги» вышла в «Новой газете». Уголовное дело о вторжении в личную жизнь возбудили еще в 2016 году.

А с обыском пришли в 2021. После того, как Роман основал онлайн проект «Важные истории». И после нескольких публикаций, в том числе, про свадьбу одной из дочерей Путина и Кирилла Шамалова. Этот теперь уже бывший президентский зять стал чудесным образом получать отовсюду колоссальные деловые предложения. И обзавелся многими активами, включая изящный особняк во Франции, убранством которого занялась дочь президента.

Путин ознакомился с расследованием про своего бывшего зятя. И традиционно связал его с происками Запада. «Эти ребята, я знаю, из спецслужб им задание дали – они пишут», – безапелляционно заявил он о журналистах в 2020 году.
«Роснефть» поддерживает этот градус паранои с северокорейским задором. Компания заявляет, что «инцидент» со следственными действиями в редакции «Важных историй» был использован «для очернения», «клеветнической кампании» и «информационной войны, участниками которой являются, в том числе, заграничные интересанты».

Вот, только это не наша яхта, оформленная на офшорную фирму, бороздила моря у берегов известных западных курортов. Не мы заботливо подбирали ковры и мебель для особняка во Франции.

Власти, похоже, не знают другого способа общения с неподконтрольными журналистами, кроме как уголовное дело. Или не считают другие способы достаточно эффективными. Практика показывает, что в представлениях российского руководства неподконтрольный бизнесмен, общественный деятель, политик должен так или иначе встретиться с уголовным делом.

Так коллективный образ представителей российской власти все больше сдвигается в сторону человека с дубиной, который не может или не желает ничего обсуждать. Не способен цивилизованно относиться к критике и отвечать на вопросы. И нам предстоит с ним общаться ближайшие лет двенадцать.

Источник