Ужасно смешно, что снова последнее слово. Весь день прокурор рассказывала, что я требую какой-то исключительности для себя, мне кажется то, что у человека может быть два последних слова в день — это тоже какая-то исключительность, которой я для себя не требовал, но она у меня есть.
Для последнего слова у меня есть бумажка, она довольно задрипанная, потому что я ее в кармане ношу каждый процесс. Я говорю — это мой материал дела самый главный. Помните, вы нам дали полчаса на ознакомление, единственная вещь, которая меня интересовала, я сделал выписку, и я ее потом доставал и смотрел. Каждый раз в пафосные моменты, когда прокурорша говорила, что ветераны «наше все» и только ради ветеранов мы существуем и такие, как вы, их оскорбляют... И даже потом, когда в своей камере я телевизор включал, там рассказывали, что я оскорбил ветерана и вся Россия существует для ветерана, я доставал бумажку и смотрел на нее, а это листочек — справка из отдела соцобеспечения, и они там пишут, какую помощь они оказали ветерану Артеменко. Там указано, что последний раз он получил продуктовый набор 6 июля, а всего за последние четыре года он получал помощь семь раз. Общая стоимость сертификатов на продукты — на 11 тысяч рублей. Вот и вся ваша забота о ветеранах, е-мое, лицемерные вы негодяи! Вот в этом и выражается все настоящее отношение к ветеранам, к пожилым людям, ко всем.
Еще одна страница материалов — состав следственной группы, 15 человек из разных регионов, 15 бездельников и охламонов, свезли в Москву, дали им жилье, дали им командировочные, повышенные зарплаты, чтобы они расследовали это преступление. На это ушло больше денег, чем получил ветеран, наверное, за всю жизнь. Один день этого суда стоит гораздно больше, чем ветеран получил за последние четыре года помощи от государства, которое осмеливается заявлять, что оно заботится о ветеранах. Самое отвратительное, гнусное, что есть в этой власти — что оно существует, чтобы грабить этих людей: ветеранов, пенсионеров. Они же источник этих денег, откуда дворцы берутся и ершики стоимостью по 50 тыс. за штуку.
Кого-то не долечили, кого-то недоучили, кому-то не дали лекарств, чтобы построить дворец, тещам Путина купить квартиры, чтобы у Медведева было четыре дворца. И каждому нужно дать, для этого нужно у кого-то отнять, и они отнимают, чтобы защитить свою возможность воровства они используют тех, кого обокрали. Это и есть самое отвратительное. Каждый божий день обкрадываете этого ветерана, а потом его же и вытаскиваете, трясете им…
Это просто реально чудовищно. Здесь выступал чучундрик, который написал на меня заявление, сказал лучшую фразу за весь процесс: «Я смотрю ролик, видно что человек пожилой и бедный». А чего он бедный? Почему в нашей стране это абсолютная ассоциация у любого, бедный — значит ветеран?. Так почему же, я не понимаю? Если вы все надрывались и рассказывали, как вы их любите, как вы их защищаете. Давайте возьмем тех кто проиграл войну — Италия, Германия Япония. В России самая маленькая пенсия и вы ее не хоите повышать. Я писал такой законопроект, чтобы повысить до солдата Бундесвера — но нет, потому что не хватит денег, чтобы построить дворец
Чтобы появлялись в Геленджике или на южном берегу Франции дома единороссов, нужно кого-то обокрасть и удобнее всего обокрасть пенсионера. Власть превратилась в огромную свинью, которая из корыта с нефтедолларами хлебает, а когда ей стучат по голове: «Але, это для всех», вы голову высовываете и говорите: Что? Не позволим оскорблять ветеранов». Вам все говорят: «Может хватит красть?», а вы снова сове рыло вытаскиваете и говорите; «Что? Не позволим пересматривать итоги Второй мировой». Да какое вы, ваш Путин и «Единая Россия» имеете отношение к победе в войне? Из окопов не вылезали? Вы используете, потому что вам не хочется говорить про настоящее. Вам очень неловко обсуждать любую текущую проблему. С вами хотят поговорить про коррупцию, про бедность, про развал здравоохранения, а сказать вам нечего.
И когда конкретные люди начинают задавать острые вопросы, сразу возникает: «Давайте поговорим про ветеранов». Ровно для это придуман этот процесс. Один из самых гадких моментов процесса, когда прокурор читала эти сфабрикованные показания. Всем понятно, <…> дедушка говорить не может, взяли мемуары, посмеялись, все равно дед старый, а она читала и делала паузы, что голос у нее дрожит. А я хочу напомнить о важном эпизоде в нашей стране, когда в Краснодарском краепод непосредственной крышей бывшего Генпрокурора Чайки и в его окружении действовала банда Цапка, которая терроризировала целую станицу, насиловала школьниц, убивала людей. А поймали их только после того, как они вырезали целую семью, убили взрослых и детей, сложили их во дворе, подожгли, — это официальные материалы дела — а новорожденного ребенка живого бросили в костер. Это все случилось, потому что за ними стояла прокуратура, суды, «Единая Россия». И этот эпизод вы не хотите зачитывать. И голос у вас не дрожит, хотя это самое настоящее фашистское преступление, голос не дрожит, вы говорите: «Кто последний в кассу?». И вы готовы обслуживать огромного хряка, потому что надеетесь, что вам перепадут какие-то крошки.
Я включаю телевизор и вижу репортаж, стыдный репортаж, показывают тот эпизод, что ветеран узнал, что его оскорбил Навальный, и так случилось удивительным образом, что дома у ветерана была съемочная группа, показывают, лежит человек в трусах на одеяле, рядом внук стоит и в глазах его счастье, он доволен: я наконец-то монетизировал деда. Получилось. Он снова оказался полезен нашей семье. Все счастливые: камеры снимают, за камерой, наверное, стоит Маргарита Симоньян которая говорит — давай, дед, не рыпайся, лежи. А этот 95-летний человек лежит в трусах на одеяле. У него на лице написано: «Что вообще происходит?»
Вы всем этим процессом, цель которого понятна, унизили и оскорбили ветеранов в 10 раз хуже, чем все, что вы делали до этого. Вы использовали человека как куклу, он то хочет выступать, то не хочет, вы открыто подписываетесь за него. Он в вашем представлении вообще не человек, для вас и вашей власти это просто механизм, кукла, которую вы хотите использовать для себя.
Я начал с этого свое выступление в первый день и продолжу: за это вы будете гореть в аду. Я надеюсь, вы люди молодые, не только будете в аду гореть, но и ответите перед нормальным человеческим судом. Я понимаю, что вы устроили, чтобы вечером сказать: «Навальный сидит не потому что скрывался от следствия, а потому что оскорбил ветерана». Будете дальше ездить по ушам телезрителям. Ваш замысел понятен.
Какое-то количество вашей телепублики вы обманете, но я уверен, ваш план не сработает. Огромное количество людей следит за процессом, им так же противно и тошно, потому что они, в отличие от вас, считают ветеранов, пенсионеров людьми. Нормальными людьми, над которыми нельзя издеваться, за них нельзя подписываться, подделывать заявления, снимать в беспомощном состоянии. И то, что вы задумали, я уверен, у вас не получится, и так или иначе правда возьмет свое и каждый ответит по заслугам. Спасибо.
