Михаил Эгонович, как вы относитесь к идее поднять в стране пенсионный возраст?
Старение населения и долгосрочные финансовые трудности пенсионной сферы — среди наиболее тяжелых проблем нашего общества. Нет ни одного магического решения, которое в отрыве от остальных могло бы эти проблемы урегулировать. Тем не менее повышение пенсионного возраста является обязательной частью любого хоть сколько-нибудь эффективного пакета мер, который позволит предотвратить банкротство пенсионной системы и устойчиво финансировать сравнительно высокие пенсии будущему поколению «старших граждан».
Дожить до старости
И какой уровень считается приемлемым?
Мы считаем, что коэффициент замещения (соотношение средней пенсии и зарплаты в стране) в 40% — та социально приемлемая планка, к которой мы должны стремиться. То есть если средняя зарплата в стране составит 20 тыс. рублей, то средняя пенсия должна быть не меньше 8 тыс. Три года назад коэффициент замещения у нас был 25%, сейчас 36–37%. Чтобы достичь уровня 40%, правительству, скорее всего, придется пойти на постепенное повышение пенсионного возраста. Этого не надо бояться: такое решение уже приняли или вот-вот примут многие европейские страны, сталкивающиеся с похожими демографическими и финансовыми проблемами.
„
Пенсии-то правительство повысило, а долгосрочных устойчивых источников их финансирования как не было, так и нет
”
Но ведь повышение пенсий — явно непопулярная мера. Если власти на это пойдут, не столкнутся ли они с массовыми акциями протеста?
Да, непопулярная. Это показывают и фокус-группы, которые мы проводили в самом конце прошлого года. Но есть реалии нашей социально-экономической жизни: общество стареет, получатели пенсий всех категорий составляют уже около 30% населения России, и эта доля постоянно растет.
Но как можно, к примеру, повышать возраст выхода на пенсию мужчин, если, по данным Международной организации труда, их средний срок жизни в России — 59 лет, а пенсионный возраст наступает в 60?
С цифрами не все так просто. Во-первых, по самым последним данным МОТ, ожидаемая продолжительность жизни мужчин в России достигла 62 лет. Во-вторых, фактический средний возраст выхода на пенсию мужчин в нашей стране составляет 54 года (из-за более ранних пенсий для военных, силовиков, людей, работающих в особо вредных условиях труда и пр.). В-третьих, статистика показывает, что российские мужчины, которые доживают до пенсии, живут долго. В среднем россиянин пребывает на пенсии 15 лет — всего лишь на год меньше, чем американец. А значит, наша пенсионная система несет немалую нагрузку — на уровне развитых стран. А у женщин ситуация и вовсе зашкаливает за стандарты развитых стран. Российская женщина в среднем живет 72 года и пребывает на пенсии 25 лет. Это на 7 лет дольше, чем среднестатистическая американка.
Иждивенцам на заметку
Вы считаете, что российская экономика не в состоянии выдержать такую нагрузку?
В 2010 году расходы на выплаты пенсий оцениваются примерно в 4 трлн рублей (около 10% ВВП). И это притом что мы еще не достигли очень скромного по мировым меркам коэффициента замещения 40%. Бюджет вынужден урезать другие важные социальные статьи. Такого стремительного роста иждивенческой нагрузки без повышения пенсионного возраста не выдержит ни одна экономика. Даже Куба, где достаточно высокая рождаемость и много молодежи, только что приняла решение о повышении пенсионного возраста на 5 лет для мужчин и женщин.
Нам тоже надо повышать пенсионный возраст на 5 лет?
Нет никакой необходимости повышать его немедленно — это нужно делать постепенно. Вероятно, через 25 лет продолжительность жизни нашего населения приблизится к среднеевропейским показателям. И к этому времени нам желательно приблизиться к европейскому пенсионному возрасту, который составляет порядка 65 лет. С точки зрения решения текущих задач нам, конечно, такой высокий возраст выхода на пенсию не нужен. Для России более приемлемым было бы прибавлять по нескольку месяцев в год — как, кстати, и предлагал Аркадий Дворкович.
Это касается и мужчин, и женщин?
Темпы повышения могут быть неодинаковыми для мужчин и женщин. Потому что с учетом наших демографических проблем перед нами стоит задача подравнять возраст выхода на пенсию мужчин и женщин, как это произошло в большинстве европейских стран. Это значит, что у женщин пенсионный возраст может повышаться быстрее, у мужчин — медленнее. В конечном счете, если мы выйдем через 20 лет на показатель среднего возраста выхода на пенсию в 62–63 года для мужчин и женщин, это существенно упростит задачу поддержания относительно высоких пенсий при сохранении устойчивого финансирования пенсионной системы.
Каждому свой размер
Несмотря на названные вами бюджетные проблемы, правительство с 1 апреля провело очередную индексацию пенсий, которая обойдется казне в 130–170 млрд рублей. Может быть, и дальше надо просто индексировать пенсии, и все?
Беда в том, что решение о сроках и размерах повышения пенсий, принятое в 2008 году, было по сути своей выковыриванием изюма из булки. Из всего пакета мер по повышению устойчивости пенсионной системы приняты были в основном только популярные. Гораздо правильнее было бы повышать размеры пенсий, увязывая это с решением о пенсионном возрасте. Потому что тогда и позитивные, и негативные эффекты были бы сбалансированы. Далее: зачем одинаково повышать размеры пенсий и «молодым» пенсионерам, которые в большинстве своем продолжают работать и имеют дополнительные источники доходов, и пенсионерам старших возрастов, которые и работать уже не в состоянии, и в наибольшей степени нуждаются в уходе, лекарствах, лечении и так далее? Нужен был дифференцированный подход, который тем не менее не применялся.
А что делать с дефицитом Пенсионного фонда, который растет угрожающими темпами и в этом году может составить, по правительственным прогнозам, рекордные 660 млрд рублей?
Разумеется, дыра в Пенсионном фонде представляет огромную проблему. Уже сейчас дефицит составляет примерно 50% всех расходов Пенсионного фонда. По оценкам руководителя Экономической экспертной группы Евсея Гурвича, если ничего не предпринимать, то через 15–20 лет требуемые дотации в пенсионной системе могут сравняться со всем суммарным размером ненефтяных доходов федерального бюджета. Иными словами, все доходы, не зависящие от сырьевой конъюнктуры, будут тратиться исключительно на выплату пенсий.
Налоговый пресс
Со следующего года предусматривается повышение страховых взносов, пришедших на смену ЕСН, с 20% до 26%, и делается это как раз в целях поддержания пенсионной системы…
Сейчас уже в правительстве появились предложения о том, чтобы к 2023 году поднять пенсионные взносы еще на 6% к уровню 2011 года. Если это произойдет, то Россия просто станет мировым рекордсменом: такого уровня пенсионной налоговой нагрузки нет ни в одной стране мира. Понятно, что это дорога в никуда, и реализовано такое решение на практике быть не может.
Каков же выход?
Я не считаю, что даже то повышение взносов, которое намечено на 2011 год, является обоснованным. Оно, вероятно, не будет катастрофичным для экономики — особенно в условиях нарастающего дефицита трудовых ресурсов. Все-таки ежегодно число людей трудоспособного возраста в России будет снижаться на 800 тыс. — 1 млн в силу демографических причин. И работодателям придется бороться за сотрудников даже в условиях такого роста нагрузки на фонд оплаты труда. Но наши расчеты показывают, что выход на коэффициент замещения 40% возможен вообще без повышения налоговых ставок. Для этого необходимо реформирование системы досрочных пенсий, постепенное повышение пенсионного возраста и усиление стимулов для добровольного софинансирования накопительных пенсий гражданами и работодателями. Плюс использование средств от приватизации и проведение государственных заимствований для финансирования дефицита пенсионной системы. Так что повышение налогов не является безальтернативным решением пенсионных проблем. А пока мы имеем следующую ситуацию: пенсии-то правительство повысило, а долгосрочных устойчивых источников их финансирования как не было, так и нет.
Дмитриев Михаил Эгонович родился в 1961 году. В 1983‑м окончил Ленинградский финансово-экономический институт им. Вознесенского по специальности «Экономическая кибернетика». Доктор экономических наук. В прошлом — народный депутат, член Комиссии по экономической реформе правительства РФ, руководитель экономической программы Московского центра Карнеги, первый заместитель министра труда и социального развития РФ, первый заместитель министра экономического развития и торговли РФ. С октября 2005-го — президент фонда «Центр стратегических разработок».